«Вопрос медицинский. Поэтому, если здравоохранение говорит о том, что это вредно, этого делать нельзя. Это вопрос к докторам. Ничего, что вредно детям, — нельзя», — цитирует Кузнецову «Говорит Москва».
Муфтий Москвы Ильдар Аляутдинов в интервью радиостанции назвал ситуацию шокирующей, а в Совете по правам человека при президенте осудили проведение подобных операций.
Это заявление Кузнецовой вызвало шквал комментариев.
Вот что написал в своем блоге аналитик Вадим Жартун:
Предыстория: на днях выяснилось, что московский медицинский центр предлагал услугу «женского обрезания» (клиторэктомии).
На сайте центра предлагалось три вида клиторэктомии: удаление капюшона клитора, удаление клитора вместе с капюшоном и малыми половыми губами и инфибуляция. Инфибуляция, целью которой является создать препятствия для полового акта (такая практика особенно распространена в некоторых африканских странах), — описывалась так: «Иссекается клитор с капюшоном, малые половые губы, а большие сшиваются, остается только возможность для мочеиспускания и менструации».
С анатомической точки зрения, клиторэктомия аналогична ампутации большей части пениса, а инфибуляция — полной ампутации пениса, прилегающих мягких тканей и фрагментов ткани мошонки со всеми вытекающими последствиями для будущей половой жизни.
Додумались до такого отмороженные на всю голову древние инки, затем это практиковалось в древнем Египте, а сейчас это делают приверженцы радикального ислама, в России это до сих происходит в Дагестане, в мире — в отдельных странах Африки, в Индонезии. Делается там это примерно вот так.
Сказать, что это дикость — не сказать ничего. В отношении несовершеннолетних согласно УК РФ это самое настоящее уголовное преступление. И вот, наконец, дело дошло до детского омбудсмена — человека, по роду деятельности обязанного защищать права детей.
Что плохого в её словах? Дословно: «Вопрос медицинский. Поэтому, если здравоохранение говорит о том, что это вредно, этого делать нельзя. Это вопрос к докторам. Ничего, что вредно детям — нельзя». Вроде же всё верно — нельзя?
Проблема в двух вещах. Во-первых «если» — вопрос подаётся, как ещё не решённый окончательно и бесповоротно, хотя это не так. У несовершеннолетних детей нельзя ампутировать органы в религиозных целях. Точка. Во-вторых, (и это вытекает из первого) это вопрос уголовного права, а не медицины, то есть омбудсмен просто отказывается делать свою работу, чтобы не переходить дорогу религиозным фанатикам.
В общем, этот омбудсмен испортился, несите следующего...»
***
А это не менее эмоциональное мнение общественного деятеля Алены Поповой:
«У меня миллион вопросов к Кузнецовой. Но главный-это профпригодность. Я считаю, что после таких высказываний Кузнецова не может являться более детским омбудсменом. Как и Астахов после Сямозера.
Анна Юрьевна, скажите: как у Вас повернулся язык сказать, что женское обрезание-это только медицинский вопрос? Это вопрос прав, это вопрос ЗАЩИТЫ и безопасности детей и женщин, это вопрос будущего. Неужели у Вас нет собственного мнения по поводу недопустимости калечащих операций? Вы говорите: «Ничего, что вредно детям,-нельзя». Но сначала утверждаете, что это вопрос «медицинский», а не вопрос законов. Такие калечащие операции и ВОЗ, и ООН приравняли к ПЫТКАМ, Анна Юрьевна! К пыткам! Пытки - это не медицинский вопрос!!!
Вот, что стоит сделать, Анна Юрьевна, это уйти с должности по собственному желанию, но потом в роли правозащитника Вам имело бы смысл выступить инициатором закона о запрете калечащих операций! И срочно. Мария Максакова в 2016 году, будучи ещё депутатом ГД, предлагала проект поправок в Уголовный кодекс РФ, но ее не поддержал Минздрав. Вам как омбудсмену имело бы смысл приложить все усилия, чтобы такие операции были ЗАКОНОДАТЕЛЬНО и чётко ЗАПРЕЩЕНЫ. Это пытки. Пытки нельзя ничем оправдать.»