Вадим Лукашевич: проблемы Роскосмоса в том, что там долго не было реформ

"Говорится, что отрасль находится в состоянии постоянной реструктуризации, - отмечает Вадим Лукашевич . - Это не совсем так. По большому счету отрасль начала структурироваться в начале этого десятилетия. Одна из проблем – что она была советской фактически ещё и в нулевые годы. В этой ситуации она пыталась вписаться в рынок или в некую видимость рынка, но она по сути своей была советской по форме собственности, по организации, по структуре управления Федеральным космическим агентством.

Одна из причин, может быть главная, что мы очень сильно запоздали с реформой отрасли как таковой. Она работала на гигантской энергии советского периода, по советской модели, она износилась вся. Сейчас мы пытаемся что-то реструктурировать уже на остатках. Дмитрий Рогозин встал во главе Роскосмоса в мае этого года, он сейчас делает вид, что все, что было до этого, меня не касается. Это категорически неправильно, потому что он был вице-премьером, он курировал отрасль, он как раз определял модель реформирования отрасли. Сейчас уже третья за четыре года кардинальная реформа, и все три сценария обсуждал, утверждал Дмитрий Рогозин. Я, будучи членом экспертного совета космического кластера Фонда Сколково, мы обсуждали первую модель. Я был категорически против первой реформы Роскосмоса, за что меня и попросили из Сколково. Сейчас это не реформа. Рогозин, понимая, что в правительстве новом после президентских выборов ему места нет, просто заточил под себя отрасль, чтобы ее возглавить. То есть это фактически не реформа, мы собрали все под конкретного человека.

Много аварий, которые связаны с какими-то просчётами, с ошибками компьютерными, технологической сборки, их много. Их устраняют, аварийность падает, выходит на какой-то уровень статистический. Когда болезни роста в начале пути – это нормально, но когда они возникают в разгар эксплуатации через десятки лет – это говорит о том, что мы где-то потеряли технологию, качество сборки, квалификацию кадров. Эти аварии – триггеры системного кризиса, потому что они всякий раз разные: там панель не так поставили, азимут забыли правильно указать, здесь датчик погнули. По "Союзу" схема разделения ступени с мая 1957 года, тогда это было отработано, сейчас это возникает опять. Это говорит о том, что мы очень много потеряли в культуре производства.

Есть хороший материал по ценообразованию "Фалкона". "Фалкон" – абсолютно новая ракета, летает меньше 10 лет, а наш "Протон" - давно. У "Фалкона" были аварии в начале как болезни роста, у "Протона" возник этот шлейф. У "Протона" очень большая стоимость страховки – 12% стоимости запуска, а у "Флакона" 4%.

Центр Хруничева делал "Протоны", хорошие, отлаженные ракеты, потом в силу ряда причин, аварий и так далее они потеряли рынок, набрали долгов. "Протон" должен был быть заменён на "Ангару", но получается, что "Протона" уже фактически нет, а "Ангары" ещё нет, "Ангара" передается теперь в Омск, где производство только налаживается. В следующем году Дмитрий Рогозин нам пообещал запустить 10 "Протонов" – это фактически будет тот задел, который у них в разной степени есть. Когда это будет сделано, то по большому счету Центр Хруничева в нынешнем виде существовать перестанет. Самое страшное, что они помимо того, что потеряли производство в значительной степени, они еще упразднили КБ "Салют", которое создало "Ангару". У нас получается парадоксальная ситуация: "Ангара" будет производить 5–6 ракет в Омске, а у нас даже нет конструкторского бюро, которое будет сопровождать серийное производство. Сейчас мы пытаемся создать некий космический кластер, куда соберем какие-то компетенции. Это логично, потому что их не так много осталось.

Цель, которая для Роскосмоса является недостижимой сегодня, даже боятся об этом заговаривать, – это выход на самоокупаемость. Даже не на самоокупаемость Роскосмоса, а на самоокупаемость российской космонавтики. Это все-таки разные понятия, потому что есть космонавтика вне Роскосмоса. То есть задаться целью развить экономическую востребованность наших ракет, наших спутников, наших технологий. Вот эта цель для Роскосмоса на сегодня неподъемна, поэтому они и выдумывают – на Луну полетим, запустим 800 спутников и так далее.

Илон Маск показывает перспективу. Он сделал космонавтику 2.0, он перезагрузил все, он вернул романтику, потому что космос – это все-таки романтика. У России есть не просто один шанс, у нас есть последний шанс сохранить космонавтику, вернуть себе в том числе рынок пусковых услуг и так далее. Была идея о том, что Роскосмос делает "Союз-5", не смогли договориться именно потому, что частникам нужна прибыль, нужна эффективность, они хотят конкурировать с Маском, а Роскосмосу дай деньги, мы будем их осваивать. Маск не просто красная тряпка, он показывает дорогу. Вы развяжите руки частникам, вы создайте им условия, преференции финансовые, законодательные. Частная космонавтика – это способ решения. Пусть они работают на себя, на прибыль, через налоги на страну, в том числе будут выводить оборонные нагрузки.

Космонавтику надо сейчас спасать.