Кирилл Рогов: Россия не была заинтересована в конфликте под Керчью

"Здесь интересный вопрос, кто был заинтересован в провокации, - говорит Кирилл Рогов в эфире радиостанции "Эхо Москвы". - Потому что с одной стороны украинцы были в своем праве с точки зрения тех договоров, которых они придерживаются. С другой стороны они последние недели, две, месяц назад не ходили туда, потому что понимали, что это будет конфликт. Здесь тоже у них вопрос: им признать навсегда режим, который силой установила Россия в Керченском проливе?

Мне кажется, что России была не заинтересована в этом конфликте. В том, чтобы именно сейчас он произошел. Принятие решений в таком случае может быть на разных этажах и происходить спонтанно. Мне очевидна заинтересованность в широком конфликте вокруг этого эпизода Порошенко.

Россия практически ничего с этого не получает. Мне кажется, что это была такая реакция типа, что мы не позволим тут с собой, ни в чем не прогнемся. Помните, что сказал Андропов, когда сбили южнокорейский пассажирский Боинг? Он сказал что людей, конечно, жалко, но советская система ПВО действовала правильно. Такой подход чуть-чуть злодейский или не чуть-чуть, и здесь тоже был продемонстрирован. Будем стрелять. Для Порошенко понятно, Порошенко никаких козырей, единственный его козырь – когда он на международной арене является лидером страны, против которой совершает агрессию Россия".

- Получается, Россия попалась в эту ловушку Порошенко, - говорит радиоведущий Алексей Нарышкин. - Если он за ней стоит непосредственно.

"Я не могу так утверждать, но то, что мы видим, то, что у нас на столе – примерно такой расклад, - отвечает Кирилл Рогов. - Для России, конечно, это осложнение. Опять такая нестабильность. Дело в том, что мы только-только вышли из этой атмосферы эскалации санкций, когда непонятно, что сейчас будет. Еще, еще санкции. И сейчас вроде так утихомирилось. Я не очень понимаю резоны для рационального лидера страны вот устраивать такую оперетту, прибыль в ней минимальна. Дело в том, что даже, скорее всего, во внутриполитическом аспекте, то есть политическая мобилизация антиукраинская — этого, в общем, никто не ожидает. И все социологи и политики, и кремлевские технологи говорят, что на этой теме сейчас ничего не выжмешь. Так что резоны непонятны.

На самом деле с Украиной эта проблема не сегодня и она даже не последних пяти лет. У Украины из всех, по-моему, стран СНГ, постсоветских стран, по-моему, худшие показатели экономической динамики за постсоветский период. По-моему, у них самые худшие. Молдова их обгоняет. У Украины трудная судьба и такая любопытная. С одной стороны она не попала в разряд постсоветских стран, которые скатились в авторитаризм. Где установились жесткие централизованные патронажные режимы. С другой стороны ее свободолюбие оборачивается тем, что с точки зрения реформ, каких-то скоординированных планомерных реформ она тоже плетется в совершеннейшем хвосте. Это у нее также не удается. Это такая какая-то фундаментальная децентрализованность на среднем уровне. И режим олигархической конкуренции, конкурентной олигархии при очень слабом правопорядке.

Хотя на самом деле Украина в своем стремлении к какой-то своей самостийности, она же была достаточно консолидирована как ни странно еще внутри Советского Союза. И это Украина инициировала дезинтеграцию Советского Союза".