Некоторые обозреватели комментируют отказ Кремля от массовых официальных мероприятий 4 ноября как первый, концептуальный знак тихой отмены Дня народного единства вообще.
Положим, до такого не дойдет. Это значило бы вы выставить себя предельно …неадекватнымидаже в глазах населения, сверхлояльного к власти. Действительно, сказать всем вслух: «Дорогие россияне, никакого единства теперь не будет»? Или: «Извините, ошибочка вышла, никакого народного единства 400 лет назад не наблюдалось»? – пишет Сергей Баймухаметов.
Да, этот праздник – первый или второй по …странности после Дня независимости России, который мы отмечаем 12 июня. Поскольку в массах возникли вопросы: независимости от кого и от чего, то через несколько лет слово «независимость» убрали и оставили просто «День России». Что тоже не очень непонятно. Но теперь уж ничего не поделаешь. Ни с тем, ни с другим.
Госдума и президент Путин провозгласили в 2005 году День народного единства как праздник освобождения от «польской оккупации», от власти «польских интервентов», которые « захватили Кремль».
В Польше приняли новость с большим недоумением, расценили как специальную антипольскую акцию.
Потому что на самом деле никакой «польской оккупации» и в помине не было. В истории Смутного времени поляки – пятая спица в колеснице. Русские бояре добровольно и вполне сознательно выбрали русским царем самозванца ЛжедмитрияI, женатого на Марине Мнишек, дочери польского воеводы. Естественно, она приехала в Москву со своей свитой и своей охраной.
А потом те же бояре избрали русским царем польского королевича Владислава. Он прислал в Москву своих представителей, в Кремле стоял польский гарнизон, царя Владислава некоторое время поддерживали отряды польско-литовского гетмана Ходкевича.
В ужас и хаос Смутного времени страну ввергли сами же русские бояре. И – казаки.
Мы не знаем, как бы сложились события, не будь страшного голода 1601-1603 годов. Москва-река покрылась льдом 15 августа, а Волга - 18 августа. «В лето 7109 порази морозом на Москве всякий хлеб, и был глад 3 годы, ели скверные мяса и человечину», - гласит летопись.
Голод всегда срывает народ с насиженных мест, появляются тысячи бродяг, разбойников. В 1603 году их объединил казачий атаман Хлопко – казаки в те времена постоянно воевали против русской государственности.
(Уже после Смутного времени,после выборов нового царя и установления новой власти, царь Михаил Романов, обращаясь на Соборе к духовенству, боярам, думным и всех чинов людям, говорил 1 сентября 1614 года:«Пишут к нам из замосковных и из поморских городов, что пришли в уезды воры-козаки, многие люди, православных христиан побивают и жгут разными муками, денежных доходов и хлебных запасов сбирать не дадут, собранную денежную казну в Москву от их воровства провезти нельзя». То есть власть принадлежала государству только в Москве. А по всей Руси великой хозяйничали «воры-козаки». Казаки в 1614 году подступили к Москве, заняли Ростокино, подошли к Донскому монастырю. Требовали денег.)
В октябре 1604 года на Москву двинулся Лжедмитрий. Первую атаку самозванца и примкнувших кнему казаков отбили.
Царь Борис Годунов мог бы выстоять, если бы не смерть. 13 апреля 1605 года он скоропостижно скончался. А вот сыну его удержаться уже не было возможности – династия еще не сложилась, не обрела опоры в боярстве, дворянстве, народе, не говоря уж об ореоле богоданности и неприкосновенности. Бояре и горожане подняли мятеж, убили Федора и его мать, Марию Годунову. Боярская дума приняла решение направить своих представителей к самозванцу.
Федор Мстиславский (Гедиминович!) – вождь старого, исконного боярства (Воротынские-Шуйские-Голицыны-Куракины), братья Шуйские (Рюриковичи!) и Иван Воротынский (Рюрикович!) с почестями встречали в Туле первого Лжедмитрия! Челом бил лжецарю и Филарет Романов – отец будущего юного царя Миши Романова. Лжедмитрий возвел Филарета в сан митрополита.
Потом бояре убили Лжедмитрия и посадили на трон Василия Шуйского. Тотчас же началась смута против него. Иван Болотников, названный в советских учебниках истории вождем Первой крестьянской войны, не на пустом месте возник. Никаких крестьян там не было - были те же казаки. Якобы крестьянский вождь Болотников служил воеводой у князя Григория Шаховского – ярого врага Василия Шуйского…
Затем те же бояре затеяли мутный хоровод вокруг «тушинского вора» Лжедмитрия II. Вместе с ними и князем Дмитрием Трубецким при дворе «тушинского вора» состояли Салтыковы, Годуновы, Плещеев, Масальский, Вельяминов… Подвизался там и митрополит Филарет. «Тушинский вор» назначил его патриархом всея Руси.
Затем они отвернулись от «тушинского вора», свергли Шуйского, некоторые из них даже целовали крест на верность самозванцу Сидорке — «псковскому вору» Лжедмитрию III (был и такой!). А Мстиславский с Салтыковыми пытались провозгласить польского короля Сигизмунда русским королем. Это значило бы, что Московская Русь переставала существовать как суверенное государство, она стала бы частью Польского королевства со столицей в Варшаве и воеводствами в Москве, Смоленске, Владимире… Вот что автоматически следовало за призванием Сигизмунда.
Закончилось тем, что позвали на московский престол королевича Владислава — сына Сигизмунда. 27 августа 1610 года ему принесли присягу «бояре и московские люди». Так и воцарилась бы у нас польская династия, если бы не упрямство Сигизмунда. Владислав как законный русский царь должен был принять новое крещение – в православии. Но Сигизмунд не разрешил. Православия Владислав не принял, в Москву не прибыл, а прислал вместо себя представителей и гарнизон. И получалось, что русский царь – католик, будет править Русью, сидя в Польше.
Тут уж восстала Русская православная церковь – во все концы страны полетели призывы патриарха Гермогена и архимандрита Дионисия. Народ поднялся на защиту православной веры. Так начиналось Нижегородское ополчение во главе с Мининым и Пожарским.
Смута продолжалась. И все эти годы гуляли по стране казачьи ватаги Хлопка, Илейки Муромца, Ивана Болотникова, Ивана Заруцкого - и Русь утонула в крови и разрухе.
Князья-бояре были во всех лагерях: и у обоих Лжедмитриев, и у Заруцкого с Мариной Мнишек, и с поляками в Кремле, и у Трубецкого, и у Минина с Пожарским. Некоторые (среди них был и Пожарский) звали на русский трон шведского королевича Карла-Филиппа, а иные даже присягали Лжедмитрию III! И, разумеется, все время переходили из одной партии в другую — за то их в народе называли «переметная сума».
Например, как назвать Трубецкого и Заруцкого? Они оба позавчера служили «тушинскому вору» самозванцу Лжедмитрию II, были пожалованы им в боярское звание. Вчера - целовали крест на верность самозванцу Сидорке - «псковскому вору», Лжедмитрию III. А сегодня они - в народном ополчении. Хорошо даже, что Заруцкий предал ополчение и ушел к Марине Мнишек под Коломну и далее на юг. Хотя бы под Москвой не вносил смуту. А вот казаки князя Трубецкого теперь вроде как на одной стороне с Мининым и Пожарским. Однако Минин и Пожарский никогда не ходили на совет в лагерь Трубецкого - боялись, что казаки их убьют. Хороши союзнички. Когда Пожарский велел не трогать боярских жен, вышедших из осажденного Кремля, казаки взбунтовались и решили убить князя Дмитрия. За то, что не дал пограбить боярынь.
Учреждая новый праздник 4 ноября, нынешняя российская власть хотела еще и вытеснить из календаря и сознания россиян день 7 ноября – годовщину Октябрьской революции. Но 4 ноября 1612 года народное ополчение заняло лишь Китай город. А Кремль - как раз 7 ноября!
Из Кремля тогда выгнали не только поляков, но и русских бояр, их приспешников— Юрия Трубецкого, Михаила Салтыкова, Федора Мстиславского, Ивана Воротынского, Ивана Романова и других… Казаки хотели их тут же убить, но Пожарский не позволил. А то бы у нас была другая династия, потому что вместе с дядей Иваном Романовым и мамой-боярыней Марфой Романовой в Кремле с поляками сидел их племянник и сын – 13-летний Миша Романов, будущий русский царь, первый из династии Романовых.
В итоге бояре как были – так и остались. (Как мы знаем из нашего опыта – в результате и после любых реформ-потрясений как нив чем не бываловыживают и благоденствуют только чиновники.) Более того, Мстиславский и Трубецкой на Земском соборе выставляли свои кандидатуры в русские цари. Из сподвижников «лжедмитриев» - в русские самодержцы! Их не выбрали - выбрали Михаила Романова. И вчерашние изменники, «переметные сумы», венчали его в Успенском соборе на царство. Федор Мстиславский осыпал государя золотом, Иван Романов держал шапку Мономаха, а Дмитрий Трубецкой – скипетр.
И теперь у нас 4 ноября (по правде факта должно было быть 7 ноября!) – День народного единства.