Оксана Пушкина: российские женщины по-прежнему страдают от дискриминации

"В сентябре в Санкт-Петербурге прошёл Второй Евразийский женский форум, на котором выступил президент России Владимир Путин, - говорит Оксана Пушкина в интервью изданию "Экономика сегодня". - Было сказано немало тёплых слов в отношении женщин, и всё это, конечно, приятно. Но, к сожалению, читая резолюцию этого форума, я вновь нахожу в ней лишь общие заявления, а главное, не вижу признания очевидной проблемы – дискриминация женщин существует не где-то вовне, она есть у нас, в России – стране, не только не подписавшей Стамбульскую конвенцию, направленную на предотвращение насилия внутри семьи, но и узаконившей это насилие. Во всяком случае, именно так я воспринимаю декриминализацию побоев в отношении близких лиц.

В начале июля Государственная Дума во втором чтении отклонила законопроект о гарантиях равных прав мужчин и женщин. Наверное, можно согласиться с теми, кто считает ряд положений этого документа устаревшими. Но, как мне кажется, несколько лицемерную позицию заняли депутаты, которые говорили о ненужности законопроекта, о том, что Трудовой кодекс исчерпывающе регулирует все вопросы равноправия, и дискриминации работающих женщин в России нет. Трудовой кодекс гарантирует равные права, но, к сожалению, он не гарантирует равные возможности.

Достаточно привести данные Роструда: женщины в России в среднем получают почти на треть меньше, чем мужчины, работающие на аналогичных должностях (72% от заработной платы мужчин). А премии женщины получают в два раза меньше, чем мужчины (46% от размера средней начисленной премии мужчин). Причём, во многих случаях премирование женщин – это по по-прежнему не вопрос их профессиональных успехов, а поддержание системы фаворитизма. При этом по статистике работающие женщины в целом образованнее мужчин (высшее образование имеют 37,2% женщин и лишь 29, 9% мужчин), и они более привязаны к своему рабочему месту, реже увольняются. Отчасти потому что найти новую работу для женщины сложнее, дискриминация при трудоустройстве – одна из самых распространённых форм нарушения трудовых прав российских женщин. Тот факт, что женщина находится в репродуктивном возрасте и даже теоретически может уйти в декрет, уже может стать неформальным поводом для выбора в пользу более слабого кандидата мужского пола.

Но даже если женщина сумела проявить себя и добиться профессиональных успехов, она всё равно рано или поздно столкнётся с проблемой "стеклянного потолка" или вертикальной гендерной сегрегацией. Сегодня в России женщины составляют большинство специалистов высшего уровня квалификации (25,5% женщин против 15,5% мужчин), но парадоксальное меньшинство среди руководителей (6,9%). По данным Минпромторга, среди руководителей высшей группы по всем видам экономической деятельности женщины составляют 48%, при этом ключевые руководящие позиции занимают меньше 10% от этого числа. Верх карьеры для женщины в России – это должности HR или юридического директора, PR или пресс-служба. Но операционными, финансовыми, а тем более генеральными директорами почти всегда становятся мужчины, стратегические задачи развития бизнеса женщинам в России по-прежнему не доверяют.

В российской политике "стеклянный потолок" - ещё более серьёзная проблема, чем в экономике: женщины широко представлены на государственной и муниципальной службе, но они редко занимают руководящие должности. Во властной системе женщины чаще всего лишь обслуживают процесс принятия решений мужчинами и не имеют права на собственное мнение.

Процент женщин в российском кабинете министров – 6,45%, в губернаторском корпусе и вовсе 3,52%. Цифры, я думаю, говорят сами за себя. Немногим лучше ситуация в законодательной власти. В действующем созыве Государственной Думы нас, женщин, лишь 13,11%. Причём наиболее "женской" фракцией является "Единая Россия" - 18,9% против 4,34% у КПРФ и 3,57% - у ЛДПР. Так или иначе, женщин в Госдуме мало, и часто они не готовы занимать солидарную позицию, даже если речь идёт о защите других женщин, например, от сексуальных домогательств, как это было в ситуации с обвинениями в адрес депутата Леонида Слуцкого. Тогда я одна во всей нижней палате встала на защиту журналисток и потребовала разобраться в ситуации.

Сложно одной выступать против мнения всего депутатского корпуса, в том числе коллег по фракции, но я нисколько не жалею, что заняла тогда жёсткую позицию. Отклик от российских женщин, который я получила после истории со Слуцким, убеждает меня в том, что закон "О защите от сексуальных домогательств" России необходим. С этой чудовищной проблемой ежедневно сталкиваются тысячи работающих женщин, но мы даже не ведём такую статистику, потому что понятие сексуального домогательства в России не существует. Моя команда уже начала разработку этого документа. Нам с юристами предстоит прописать целый ряд терминов, которых ранее в законодательстве не существовало.

Мы по-прежнему живём в патриархальном обществе, где женщину рассматривают, прежде всего, как станок по производству детей, а не как равного мужчине партнёра во всех сферах жизни. Об этом говорит и содержание Национальной стратегии в интересах женщин на 2017-2022 годы, которая в первую очередь предусматривает заботу о женском здоровье и репродуктивной функции, при этом никаких действенных механизмов по защите прав женщин этот документ не содержит.

Никто не говорит о том, что выбор между ролью "хранительницы очага", матери семейства и самореализацией в карьере всегда должен быть сделан в пользу второго. Наоборот, борясь за защиту прав женщин, мы стремимся дать им возможность выбора. Дать им все возможности, независимо от приоритетов и представлений о пресловутом "женском счастье". Печально то, что очень часто сконцентрировавшись на замужестве и быте, женщина теряет свой авторитет в глазах супруга и начинает подвергаться унижениям и насилию, бытовому сексизму. Вынуждена констатировать, что этот сексизм глубоко проник в высшие эшелоны российской власти. Другими причинами объяснить декриминализацию побоев в семье я объяснить не могу.

Статистика по домашнему насилию в России просто не ведётся, эти цифры "прячутся" в общей строке "побои". Но против декриминализации семейного насилия однозначно выступают и министр внутренних дел Владимир Колокольцев, и глава Следственного комитета Александр Бастрыкин. Общественные организации констатируют, изменения законодательства развязали руки домашним тиранам, ведь если нет уголовной ответственности, то и нет страха наказания. С моей точки зрения, Государственная Дума совершила колоссальную ошибку: де-юре, мы частично декриминализовали семейное насилие, а де-факто с трибуны парламента сказали: "Бейте женщин, бейте детей – всё это дозволено". Многие коллеги в Государственной Думе, на мой взгляд, предпочитают не видеть существующей проблемы, причём речь не только о депутатах-мужчинах, но и о депутатах-женщинах. Порой приходится сталкиваться и с сексизмом некоторых коллег, но, к счастью, в Думе есть люди, которые поддерживают и разделяют мои прогрессивные взгляды. Поэтому я не бросила работу над законопроектом о гарантиях равных прав мужчин и женщин, в новой редакции этот документ будет называться "О защите прав женщин в новых экономических условиях", его основной целью станет защита работающих женщин.

Прежде всего, необходимо ликвидировать перекос в доходах между мужчинами и женщинами, работающими на аналогичных должностях, защитить женщин репродуктивного и предпенсионного возраста от необоснованных увольнений. Мы вместе с первым заместителем Комитета по делам семьи, женщин и детей Ольгой Окуневой заказали большое социологическое исследование по этой проблеме и уже в декабре сможем с цифрами в руках доказывать необходимость принятия закона перед парламентом. Следующий шаг – возвращение в Уголовный кодекс наказания за домашнее насилие и закон, защищающий женщин от сексуальных домогательств. Я уверена, рано или поздно эти изменения войдут в российское законодательство, и свою миссию как депутата я вижу в том, чтобы приблизить этот момент.

Я два десятка лет рассказывала женские истории на телевидении, потому что всегда считала не нефть и не газ, а российских женщин – главным достоянием нашей страны. Женщины способны внести гораздо больший вклад в развитие и процветание России, нежели они могут делать это сегодня. Но для этого необходимо не официально декларируемое, а реальное равенство прав и возможностей мужчин и женщин в российском обществе. И поэтому я ищу единомышленников, ищу их во власти, в общественных организациях, среди неравнодушных женщин, представляющих самые разные сферы деятельности.

Я отдаю себе отчёт в том, что вопросы, которые я поднимаю, не всем российским женщинам кажутся актуальными и злободневными. Часто сталкиваюсь с непониманием со стороны представительниц власти, выросших в патриархальной административной системе. Но то, что, может быть, непонятно властным дамам, предельно ясно молодому поколению россиянок - девушкам, которые более информированы, сознательны и на себе чувствуют несправедливость, царящую в нашем обществе. Я буду работать ради них. Уверена, через 20 или 30 лет вопросы женского равноправия в России тоже будут поставлены на самом высоком политическом уровне. Но я готова уже сегодня приложить все силы, чтобы новое поколение российских девочек жило в более безопасной, свободной и счастливой стране".