Саша Галицкий: «Старость - это езда на велосипеде: остановишься, и ты упал»

15 лет назад художник Саша Галицкий бросил свою престижную работу арт-директора крупной компании и стал вести кружок резьбы по дереву в домах престарелых в Израиле. Большинству его учеников за 80, а некоторые перешагнули 100-летний рубеж. Своим опытом Галицкий делится и в книгах: не так давно вышла вторая, посвященная теме старости, — «Не боись! Как постареть и при этом не сойти с ума». Больше того, его история легла в основу фильма «Ван Гоги» режиссера Сергея Ливнева, который этим летом показали на «Кинотавре». Главный герой (его играет актер Алексей Серебряков) картины тоже художник, который находит себя в работе со стариками. Корреспондент сайта Матроны.ру Юлия Коваленко поговорила с Сашей о том, как не бояться старости, можно ли, старея, жить полноценной жизнью, и как сохранить в пожилом возрасте добрые отношения со своими детьми. «Новые Известия» публикуют самые интересные фрагменты этой беседы.

Об ощущении возраста

По российским меркам я уже пенсионер. Надо подготовиться. Исследую тему для того, чтобы правильно постареть самому, если получится. А потом напишу книгу, правильно получилось или нет.

У каждого свой возраст старости: он может наступить и в 65, а может и в 98 ещё не прийти. Сейчас, помимо работы в домах престарелых, я стал работать в дневных центрах для пенсионеров и очень рад этому изменению в своей жизни. Это малоимущие люди, их привозят туда на автобусе и потом развозят по домам. Это потрясающая история, конечно. В день привозят больше ста человек. Туда приходят кто постричься, кто помыться, даже есть такой Фима, мойщик спин. Приходит девушка-волонтёр стричь пенсионеров, я прихожу с резьбой по дереву, актёры приходят. И вот ко мне на прошлой неделе привезли женщину на коляске, которая выглядела полной старухой. Оказалось, что ей всего 68 лет, она после инсульта.

Пока у тебя есть дело, ты им увлечён, тебе это дело нравится, это держит очень хорошо. В домах, где я работаю, процент увлеченных людей тоже не такой большой. Многие сидят и просто друг на друга смотрят. Я недавно встретил в центре для пенсионеров русскоговорящего мужчину, пригласил его на свои занятия. А он мне ответил, что не может, потому что когда он напрягается, у него останавливается сердце. Русскоговорящие люди ко мне вообще реже приходят.

Я получил совершенно гениальный ответ от одной моей 92-летней ученицы резьбой по дереву. Она сказала, что тот, кто не гордится своими годами, тот их не достоин.

О войне с самим собой

Старость может быть вполне счастливой, если человек правильно настроится и перестанет молодиться. Это трудно сделать, я это вижу по себе, потому что хочется, конечно, оставаться таким крутым, и чтобы ты был такой весь чёрненький, а ты уже весь беленький. Трудно, но необходимо. Это приходит в какое-то время, когда человек принимает свой возраст. Он принимает его и перестает воевать…

Очень важный момент — перестать воевать с тем, что мы не можем победить, выйти из этой неравной битвы со временем. Потому что так природа устроила: мы не можем победить время, все равно умрём когда-нибудь. А противодействие этому процессу будет нам вредить. Этот процесс нельзя остановить. Я нашёл замечательную фразу про это у одного умного испанского врача Энрика Бенито: «Как нельзя залить обратно в рожающую женщину околоплодные воды и этим остановить процесс рождения человека, так же невозможно остановить и процесс умирания».

Поэтому, как только человек перестает воевать с самим собой, он может быть достаточно счастлив. Я вижу такие примеры вокруг себя. Старость — это трудно, старость — это работа, все время что-то болит, ты не можешь сегодня делать то, что делал ещё вчера. Это невесёлые вещи. Но все равно я вижу этих людей, которые счастливы. Может быть, не каждую минуту, но в какие-то моменты своей жизни они благодарят Бога за то, что живы. Наверное, каждый человек, когда он проходит какую-то страшную процедуру, думает — скорее бы уже умереть. Но это проходит, и опять происходит что-то хорошее.

О подготовке к старости

Книжка, которую я написал, — как раз учебное пособие по подготовке к старости. Судьба так мною распорядилась, что огромное количество времени, которое я провожу среди стариков, даёт мне некоторое право говорить с позиции специалиста. Я не психолог, но умею увидеть и услышать. Иногда мне кажется, что старость приходит в один день, наваливается на тебя. Ещё вчера ты был молодым, и вдруг понимаешь, что есть вещи, которые тебе уже не успеть, которые тебе уже поздно делать.

Мне ведь 61 год. Я, конечно, по всем израильским правилам, должен дожить до 120-ти («До ста двадцати» — название одного из домов престарелых, в котором Саша занимается резьбой по дереву со стариками. — прим. ред.), но не до 124-х уже. То есть явно прошло уже больше половины.

Наверное, подготовиться все-таки можно. Нужен правильный настрой.

О тщете денег

Деньги — это инструмент. Когда ты приходишь на кладбище, то видишь примерно одинаковые холмики, и абсолютно все равно, богатый был человек или бедный. Возьми классиков. Лев Толстой по отношению к Антону Павловичу Чехову — кто был богаче, успешнее? А Гоголь?

Это сложный вопрос. Плохие впечатления лучше вообще не копить. А при помощи денег, конечно, хорошо бы собирать хорошие впечатления.

Я думаю, лишая себя впечатлений, невозможно накопить на безбедную старость. Это несопоставимые вещи. Так что, я думаю, не стоит отказываться от впечатлений, а с деньгами уж как получится.

У меня, например, нет денег на тот дом для пожилых, в котором я работаю. И что же, мне теперь жертвовать впечатлениями? Я думаю, надо меньше заморачиваться на эту тему. Есть совершенно гениальная фраза Раневской: «В жизни всё может произойти, надо только этого очень сильно расхотеть». Это замечательная фраза. Она очень философская и очень глубокая. Потому что то, чего ты очень-очень хочешь, скорее всего, вряд ли произойдёт. У меня есть основания так говорить. Было много вещей, которые я очень хотел, и они не происходили. А потом произошли, когда я уже плюнул на них.

Пока я строил свою карьеру, будучи клерком, арт-директором, всю жизнь завидовал художникам. Которые в бархатных беретах сидят, рисуют что-то. Я этого хотел, и у меня все никак не получалось. А когда я плюнул на это, стал делать то, чего мне хочется, все случилось. Так что Раневская абсолютно права: все произойдёт, если ты перестанешь этого желать так страстно. Надо делать то, что хочется, быть собой, насколько получается. Это невозможно на сто процентов, но хорошо бы, чтобы градус «бытья собой» постоянно повышался.

О смысле жизни

Один человек объяснил смысл жизни единственной фразой. Он сказал: «Человеческая жизнь сама по себе лишена смысла — смыслом её наполняет сам человек». Это простой парень, который прожил совершенно простую жизнь, не пошёл на какие-то престижные работы, всю жизнь проработал на складе. Сначала собирал бананы много лет, потом работал кладовщиком. До сих пор в 92 года он занимается астрономией, читает книжки, слушает музыку, хотя еле слышит. Эта фраза мне кажется очень важной.

Есть теория позднего старения, очень популярная в последнее время. Брокколи есть, а жареное мясо не есть, или есть все только зеленое, или только желтое. Чтобы мозг работал. Вообще голова — это самый главный орган. Если у человека голова работает, то с таким человеком легче общаться, во-первых. Во-вторых, ему самому с собой легче.

Если отвечать серьёзно, это зависит от генетики. Потому что при употреблении таблеток — а некоторые мои старики по 700 таблеток в месяц выпивают — трудно оставаться адекватным. Одна таблетка действует на это, другая на то, и у каждой есть побочные эффекты, и эти побочные эффекты ещё и пересекаются в каком-то месте. Мой знаменитый Петрушка — ему 104 года в марте будет, дай Бог, чтобы он дожил, — живет с абсолютно светлой головой. А есть люди, которые на 30 лет моложе, но уже по-другому себя чувствуют, скажем так.

Я думаю, надо просто меньше заморачиваться. Я очень верю в то, что нельзя бояться, нельзя думать про плохое. Вообще, не я придумал, что человек большей частью страдает от фантазий о том, что с ним произойдёт, чем от того, что с ним происходит в действительности. Поэтому — победить хотя бы собственную голову, и уже станет легче. А дальше посмотрим.

Приходишь в компанию глубоких стариков и сразу чувствуешь, что у тебя козырная карта. Они не могут встать со стула, а ты можешь. С другой стороны, я тут недавно попытался опять отрастить африканскую шевелюру, которая у меня была давно. К нам на урок пришла женщина-фотограф и говорит: «А где ваш руководитель?» Я говорю: «А он вышел, но ты заходи, заходи, сфотографируй». А она: «Да нет, я приду, когда он вернётся». И тут я понял, что мне надо срочно сбривать седые волосы и опять возвращаться в молодость. А то сразу столько проблем началось. А зарастёт ли лысина? А есть ли она? Я уже начал фотографировать себя сверху. Ну то есть ужасно, невозможно с этим жить.

О российской старости

Российская специфика отношения к старости непростая. Одно понятие «возраст дожития» — это же можно скончаться, только его услышав. Ты приходишь в поликлинику с какой-нибудь проблемой, как мой брат Фима, например, и услышав, что тебе 60 лет, говорят: «А что же вы хотите?!». Общество старого человека так элегантно, под ручку, подводит к концу, к могиле. А в Израиле моему Петрушке, например, поменяли хрусталик в глазу в 100 лет.

Думаю, пожилым людям в России очень трудно. Я это видел в Перми, когда приезжал туда с проектом «Ван-Гоги» (Саша Галицкий вырезал со своими учениками деревянные рельефы, взяв за образец картину Ван Гога «Портрет папаши Танги». — прим. ред.). Я это видел в Красноярске. Мы в ноябре прошлого года провели там мастер-класс, на который приходили люди из Красноярского дома престарелых. Там есть люди 1945 года рождения, 1950-го, 1938-го. Люди, которые, по израильским меркам, не могут быть стариками. Но они глубокие старики. Это грустно.

О красоте старости

Конечно, в пожилом возрасте человек меняется. У многих людей руки покрываются пятнами из-за приёма лекарств, разжижающих кровь. Кожа становится тонкая. Они могут поцарапаться об угол. В очень глубоком возрасте ты становишься ранимым человеком. Но это не значит, что ты будешь некрасив. Остаётся интеллектуальная жизнь, которая делает тебя интересным, а значит красивым. Это банальные вещи, но так и есть.

Я вижу людей прекрасных, а также людей менее прекрасных. Когда приходит женщина, к которой обращаются, а она отвечает криком и воплем, то она отвратительна, её нельзя назвать красавицей. Интеллектуальный багаж делает человека красивым.

У меня перед глазами стоит персонаж, расплывшаяся женщина, с аппаратом искусственного дыхания, с проводом, который она втыкает в стену, перекрывая при этом полпрохода, и когда ей делают замечание, она в ответ открывает рот и начинает всячески поливать другого потоком брани. Её невозможно назвать прекрасной. Это просто человек в тяжелой ситуации, она уже вот так выглядит. А с другой стороны, есть 92-летняя Двора, которая до сих пор ещё периодически роман крутит со своим одногодком, с которым они много-много лет то вместе, то не вместе. Когда я слышу, как человек дрожащими губами говорит мне: «Он сказал, что ни дня не был со мной счастлив», а потом через какое-то время они все равно вместе. Эта женщина не думает о том, как она выглядит, она прекрасна, она живёт. Ей 92 года.

О вечном движении

Да нет никакого секрета вечной молодости. Это как езда на велосипеде, как только ты остановился — ты упал. Нельзя останавливаться. Надо просто двигаться, и чтобы было интересно по дороге, по сторонам глядеть направо, налево. И не чувствовать себя стариком. Потому что если ты почувствуешь себя стариком, то ты им станешь. А я чувствую себя молодым художником и планирую им оставаться, пока подагра меня не схватит. Не знаю, что такое подагра и за что она должна меня схватить. Но вот когда схватит, тогда посмотрим.

Полностью здесь