Андрей Нальгин: чем грозит режиму уход граждан во «внутреннюю оппозицию»

Каюсь, в это воскресенье немного пособил московскому мэру Сергею Собянину – сходил на выборы, повысил явку, сыграл власти на руку. За кого проголосовал, впрочем, это другой вопрос, и не самый важный. Но был на полупустом избирательном участке минут за пять до его закрытия и собственными глазами увидел тако-о-о-ое…

Уставшая и немного сердитая сотрудница участкового избиркома отчего-то долго-долго не могла найти мою фамилию в списке избирателей по месту регистрации. Всё листала и листала огромный фолиант, и я видел, как много пустых клеточек в этом гроссбухе выданных бюллетеней. На каждой странице из 20 строк лишь на 4-5 стояли подписи избирателей, на остальных сияла пустота.

Что как бы намекает на показатель явки в 20-25%. Меж тем телевизор говорит о трети проголосовавших в Москве. Возможно, за счёт столичных сизо и воинских частей, где в электоральных процедурах участвует почти 100% контингента.

Как бы то ни было, явка провалена. Ведь 30% принявших участие в нынешних выборах – это заметно меньше, чем пять лет назад, когда конкуренцию Сергею Собянину составлял видный оппозиционер Алексей Навальный. И вдвое ниже, чем в марте нынешнего года, когда столица, как и вся страна, выбирала Владимира Путина. То есть, большинство москвичей нынешние выборы проигнорировали, несмотря на продлённое время голосования и другие попытки повысить пресловутую явку.

С другой стороны, проигнорировали горожане и несогласованный оппозиционный митинг против пенсионной реформы. От двух до пяти тысяч человек пришли в воскресенье на Тверскую, дав записным либералам новый повод порассуждать о слитом протесте и бессмертном рабстве. Собственно, удручающе низкая явка на эти протестные акции была отмечена по всей стране, и если бы не очередная клоунада Владимира Жириновского в Москве, да не винтилово мальчика в Санкт-Петербурге, новостникам и вовсе не о чем было бы рассказать про нынешний демарш оппозиции.

Короче, Россия глухо замкнулась в себе, уйдя во внутренний, равнодушный, пассивный протест всему, когда не тянет ни голосовать, ни митинговать. Когда мелкие личные заботы представляются намного более насущными и важными, чем демократические процедуры или уличные акции, от которых в равной степени воротит.

Такая вот внутренняя оппозиция Режиму. Сугубо мирная и практически невидимая. Нет в ней и тени массовых митингов конца 1980-х, немирных шествий начала 1990-х, стучащих касок 1998-го, пенсионных акций против монетизации льгот начала 2000-х… И даже недавних оккупаев и прогулок тоже нет.

Казалось бы, это лучший для власти предержащий расклад. Можно говорить о поддержке по умолчанию. Можно трубить о победах на выборах. Можно дальше без помех гнуть свою линию и дербанить, дербанить, дербанить дальше съёживающиеся, как шагреневую кожу, государственные финансы и суверенные фонды. Можно чувствовать себя уверенно и спать спокойно.

Но есть в этом одна загвоздка. При уходе большинства населения во внутреннюю оппозицию, пусть даже самую молчаливую, власть лишается над ним контроля. Сигналы извне уже не воспринимаются им адекватно, и что происходит в этом «чёрном ящике», какие скрытые идут в нём процессы, становится неразрешимой загадкой. А потом, внезапно у закрытого наглухо котла однажды срывает крышку…

Ведь все помнят, чем такой массовый исход во внутреннюю оппозицию партийному всевластию закончился для бывшего СССР?

Оригинал здесь