10 лет без имени: как назвать "войнушку" России с Грузией

Конфликт в Южной Осетии начался с обстрела грузинскими войсками не контролируемой официальными властями Грузии с начала 1990-х годов столицы Южной Осетии Цхинвала (Цхинвали) в ночь на 8 августа 2008 года. Хотя грузинская сторона уверяет, что это был вынужденный шаг, потому что ещё по её мнению за день до этого на территорию Южной Осетии стали заходить вооружённые формирования из России. В течение пяти дней российские и южноосетинские силы выбили грузинские войска с территории Южной Осетии и начали заходить дальше вглубь Грузии, заняв города Гори и Поти. После этого было достигнуто перемирие. Конфликт закончился официальным признанием Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Его жертвами стали со стороны Грузии 412 человек, в том числе 228 мирных жителей, Южной Осетии - 162 человека, России - 67 человек.

"Если бы не безответственное, аморальное, преступное поведение Саакашвили и его приспешников, никакой войны бы не было, - считает нынешний премьер-министр, а в2008 году президент России Дмитрий Медведев. - Да, там в тот период была высокая степень напряженности. Она, собственно, возникла не в 2008 году, а в 1991-м. И эти напряженные отношения между отдельными составными частями на тот период Грузинской Советской Социалистической Республики ощущались даже до того периода.

Я вспомнил, как в 1990 году из Сочи приехал впервые в жизни на территорию Абхазии — тогда, соответственно, в составе Грузии. И во время разговора с обычными людьми в каких-то ресторанчиках, еще где-то я почувствовал, что у них очень сложное отношение к тем процессам, которые в республике уже к тому времени набирали обороты, и к представителям близких этносов. То есть напряжение уже тогда чувствовалось на бытовом уровне. Это было для меня довольно непривычно, потому что еще ни в Москве, ни в Ленинграде это никак не ощущалось, никаких признаков этого не было.

Поэтому корень проблем, конечно, заключается в том, что было в 1990-е годы, в тех решениях, которые принимала в 1990-е годы власть в Тбилиси и которые не были приняты ни в Абхазии, ни в Южной Осетии. Вследствие этого возник конфликт, были введены миротворцы. Но до 2008 года удавалось балансировать все эти негативные процессы, выступления, проявления насилия даже, которое вспыхивало спорадически.

А в 2008 году правительство Грузии во главе с президентом дало зеленый свет агрессии, и произошло то, что произошло. Это не было неизбежно. Это, безусловно, являлось субъективным выбором Саакашвили и его окружения".

"Стоит оговориться, что напряженность между Грузией и Южной Осетией нарастала с разной интенсивностью с момента распада СССР, а то и раньше, - пишет Илья Валиев. - Но в начале нулевых этот процесс удалось повернуть в более или менее спокойное русло, пока к власти в Грузии на волне "революции роз" в 2004 году не пришел Михаил Саакашвили.

Фактически сразу начались политические, а затем и откровенно военные провокации со стороны грузинских властей. В какой-то момент, все в том же 2004-м, в рамках свей избирательной кампании, Саакашвили приехал в Осетию, не согласовав это с местными властями.

И публично заявил, что "это был последний год, когда осетины не голосовали на выборах грузинского президента". И это при том, что абсолютное большинство жителей Южной Осетии (примерно 98-99 процентов) на референдумах высказывалось не только за независимость от Грузии, но и за вход в состав РФ!

Россия же с конца 80-х годов пыталась выступать именно в качестве миротворца. Миротворческий контингент наших войск дислоцировался в Южной Осетии. При этом грузинские власти, а особенно пришедшие на волне "революции роз", видели присоединение Осетии только военным путем.

Саакашвили же, по всей видимости, рассчитывал, что военная агрессия в сторону осетин будет не только "не замечена" Западом, США даже поощрят такой шаг. И в случае захвата республики Грузией признают ее уже грузинской территорией невзирая ни на какие жертвы среди российского миротворческого контингента и мирных жителей Осетии.

В 2008-м многим вообще с трудом верилось, что Россия активно вмешается в этот конфликт и защитит и осетин, и свои интересы. Сейчас, по прошествии десяти лет, уже очевидно, что Саакашвили рассчитывал на этакий блицкриг. Напасть и захватить, пока никто не успел опомниться.

И в пятнадцать минут первого ночи 8 августа начался артобстрел Цхинвала. Поначалу грузинские войска захватили несколько сел и вошли на окраины столицы республики. Были убиты российские миротворцы, которые до конца исполняли приказ охранять границы Цхинвала и республики от военных посягательств.

В одном из интервью нынешний президент Южной Осетии Анатолий Бибилов рассказывал об этом так: "К сожалению, на подступах к городу погибли омоновцы. Я им тогда говорил: надо в город отойти. Но они выполняли приказ, и, надо отдать должное этим героическим ребятам, они не отошли от этого приказа ни на секунду, но и сложили головы".

Через несколько долгих часов на территорию республики вошли российские войска. И уже к концу дня 8 августа стало понятно, что грузинский блицкриг не удался. Дальше началось российское контрнаступление. Операция, которая теперь известна как акт "принуждения к миру".

Параллельно группа кораблей Черноморского флота вошла в территориальные воды Грузии, чтобы блокировать грузинский флот. В итоге, уже 11 августа территория ЮО была очищена от грузинских войск. Российская же армия вступила уже на территорию Грузии. Нашей стороной был занят грузинский город Зугдиди. Город Гори был превентивно покинут грузинскими войсками.

В те же дни активно шла информационная кампания, в рамках которой внезапно оказалось, что агрессор — это Россия. И что именно Россия напала на Грузию. Этой линии повествования придерживается до сих пор Михаил Саакашвили, в прошлом грузинский президент".

"Для одних это была классическая "маленькая победоносная война", - пишет Андрей Нальгин. - Для других – предмет неиссякаемой гордости, символ решительного отпора надменному соседу, что сунулся и "получил по зубам". Для третьих – своеобразный Рубикон, после которого рухнули последние преграды для агрессий и аннексий.

Вот уже 10 лет идут эти споры, и конца им не видно. Хотя совершенно бесспорно одно: эти пять августовских дней действительно возымели далеко идущие последствия. Причём не только для России.

Даже названия у них единого пока нет. Операция по "принуждению к миру". "Пятидневная война". "Война 08.08.08". Это всё об одном и том же. О событиях августа 2008 года в Южной Осетии и Грузии.

Даже их канва вызывает жаркие дискуссии. С одной стороны, усиленно продвигается версия, что грузинский президент Михаил Саакашвили, потеряв берега, решился на силовую операцию по возвращению в состав страны Южной Осетий в расчёте на то, что Россия, выполнявшая там миротворческую миссию согласно мандату СНГ, просто не успеет вмешаться. С другой говорят о том, что предшествовавшие события нельзя исключать из контекста, и что Россия давно готовилась именно к такой – военной – развязке.

Косвенным подтверждением последнего может служить тот факт, что массированный обстрел грузинами южноосетинской столицы Цхинвали начался примерно в 23:40, а уже через полчаса авангард российской 58-й армии входил на территорию непризнанной республики через Рокский тоннель. И на карту боевых действий можно взглянуть тоже, чтобы понять, что российская сторона действовала по отработанным сценариям.

А потом была настоящая война. Кровопролитная с обеих сторон. Весь мир облетели кадры, как побледневший Михаил Саакашвили жевал галстук. Потому что российские войска дошли почти до Тбилиси и остановились в одном шаге от него. По словам тогдашнего президента и верховного главнокомандующего Дмитрия Медведев­а, потому что задачи поменять режим в Грузии тогда не стояло. По мнению другого действующего лица, Россия не смогла развивать наступление, потому что грузины "не сдались на милость гораздо более сильному врагу, а что есть сил дали ему по зубам".

Истина, возможно, лежит где-то посередине… Непреложный факт состоит в том, что тогдашняя российская армия оказалась неэффективной, плохо управляемой и слабо выученной. Потери России в "Войне 08.08.08" были существенными и абсолютно неприемлемыми с точки зрения как ограниченных масштабов конфликта, так и общего невысокого уровня Вооружённых сил противоположной стороны. Грузинская армия в то время активно реформировалась, и американские инструкторы просто не успели как следует натренировать всех военных. Тем не менее, она, огрызаясь, наносила болезненные удары, и разгром штабной колонны командующего 58-й армией Анатолия Хрулёва – лишнее тому подтверждение.

Кстати, по свидетельству очевидца, боевой генерал бежал с поля боя впереди всех. По итогам конфликта потери российской стороны составили 67 (по другим данным 72) погибших военнослужащих и 283 раненых. Ещё хуже была ситуация с ВВС. Авиация потеряла дальний бомбардировщик Ту-22М3, два фронтовых бомбардировщика Су-24М, три штурмовика Су-25. Ещё три штурмовика Су-25 были списаны после полученных повреждений. Фактически Будённовский авиаполк терял – вместе со списанными – один самолёт на 17 боевых вылетов, это уровень лета 1941 года, совершенно абсурдный для современной авиации, тем более действующей против слабой ПВО.

Словом, начавшаяся масштабная реформа и перевооружение армии – первое следствие "Войны 08.08.08". Но были и другие. По итогам "Принуждения Грузии к миру" от неё были отторгнуты два куска территории. Да, по факту они давно отделились от метрополии, но всё же это был первый прецедент насильственной смены государственных границ на постсоветском пространстве. И мировое сообщество его проглотило, отделавшись заключением Комиссии Тальявини о том, что применение Грузией силы в Южной Осетии не было оправданным с точки зрения международного права, тогда как Россия имела право отразить нападение на своих миротворцев средствами, пропорциональными угрозе, и лишь перенос боевых действий вглубь территории Грузии явился нарушением международного права, впрочем, быстро прекратившимся. Фактически это двойственное заключение было воспринято Кремлём как негласное одобрение некоего права на защиту собственных интересов на территории бывшего СССР. И без малого шесть лет спустя случился "Крымнаш".

"Сергей Иванов вступил в мемуарную полемику по грузинской истории, - пишет телеграм-канал Незыгарь. - Нет, детали плана никогда не раскрою, конечно. Я видел этот план и визировал, он лежал в Генштабе. В плане было предусмотрено, что в случае необходимости военного вмешательства и принуждения Грузии к миру на территорию Южной Осетии вступают только воинские части, полностью укомплектованные контрактниками. Ни одного призывника не предусматривалось в этом плане. И это было мое требование как министра обороны в тот момент.— Было выдержано это требование?— Нет. Я уже не был министром обороны. Так получилось, что пока этот план искали, пока доставали из сейфа, пока изучали, а действовать надо было мгновенно, ну не получилось в этой части, я это могу признать. Ну, еще были некоторые, так сказать, несуразности, потому что мы потеряли много авиации". И отличное - "Дмитрий Анатольевич где-то на Волге тогда отдыхал".

"Наиболее кровопролитные сражения между Грузией и самопровозглашённой республикой Южная Осетия происходили в 1991-1992 годах, после чего Тбилиси установил полную экономическую блокаду Южной Осетии, - отмечает заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко. - В 2008 году ситуация обострилась до предела. При этом во второй половине июля Грузия провела у себя совместные военные учения с США, на которых отрабатывался сценарий нападения и захвата территории Южной Осетии. Одновременно с этим Россия провела свои учения "Кавказ-2008", в которых приняли участие практически все силовые структуры, включая железнодорожные войска, которые полностью восстановили железнодорожные пути на территории Абхазии, разрушенные ранее грузинскими военными. Было ясно, что зреет крупный военный конфликт.

Когда в ночь с 7 на 8 августа 2008 года артиллерия Грузии ударила по Цхинвалу и позициям российских миротворцев, находящихся на линии разграничения сторон, российские войска, стоящие у границ Южной Осетии, перешли к активным действиям. Позже операция получила название "принуждение Грузии к миру". Теперь уже очевидно, что такое название было оправданным. Тянувшийся десятилетия грузино-югоосетинский конфликт закончился созданием двух независимых друг от друга государств. Они хоть и считают друг друга враждебными, но военных действий больше не ведут. На территории Южной Осетии базируется российский воинский контингент, а подразделения армии Южной Осетии фактически являются частью российской армии - недавно подписанные двусторонние военные соглашения закрепили этот особый статус.

При этом итоги пятидневной грузинской войны существенно повлияли не только на положение дел в Грузии и Южной Осетии. В России они дали последний, самый мощный толчок для окончательного решения руководства страны по началу реформирования Вооруженных сил. До того реформа армии хоть и признавалась необходимой, но постоянно затягивалась из-за нескончаемых споров и различных теоретических изысканий реформаторов, а также недостатка средств. Российско-грузинская война, несмотря на победу в ней России, ярко продемонстрировала малую эффективность существующих на тот момент в стране Вооруженных сил. Она ярко проявила многочисленные проблемы армии, в том числе неэффективность ее управления и оснащения.

Неоправданно многочисленные для такого конфликта потери вооружения, техники и людей, по оценкам экспертов, во многом объяснялись несогласованностью действий частей и соединений различных видов и родов войск, а также отсутствием современных средств связи. Доходило до полного абсурда, когда командующий танковой армией был вынужден связываться с подчиненными с помощью личного мобильного телефона. Авиация, артиллерия, пехота имели лишь условную связь, действуя фактически самостоятельно, что неприемлемо в условиях современного боя.

По итогам этой войны президент России издал секретный указ — он никогда нигде не публиковался, который определил четкие направления реформирования российской армии. Была принята новая программа вооружений, на которую впервые за всю историю постсоветской России выделялись триллионы рублей, что сразу вызвало раздражение у ряда демократических политиков. Однако в руководстве страны сложилось окончательное убеждение: стране нужна новая армия, оснащенная современными средствами связи, радиоэлектронной борьбы, умеющая воевать на различных театрах военных действий не огромными фронтами, как в Великую Отечественную, а компактными мобильными военными группировками, куда под единым управлением включены части различных родов и видов Вооруженных сил.

По итогам применения Вооруженных сил против Грузии был сделан окончательный вывод о том, что главной потенциальной угрозой являются конфликты на территории бывшего СССР, а для эффективного применения армии в этих конфликтах необходим отказ от советской мобилизационной системы комплектования и переход к вооруженным силам, полностью состоящим из частей постоянной боевой готовности с нормальной укомплектованностью.

В авиации из шести сбитых самолетов только два достоверно были сбиты грузинами, а причиной потерь остальных стал видимо "дружественный огонь". Главной причиной столь высоких потерь стал недостаточно высокий уровень общей организации и подготовки личного состава частей, многочисленные проблемы российской стороны с управлением и разведкой. Авиация вообще действовала практически "вслепую". Во многом это проистекало именно из-за "дешевой" мобилизационной армии, которая перед этим еще и 15 лет хронически недофинансировалась. Все это пришлось исправлять в последующие годы".

"Саакашвили в интервью Эху заявил, что "движение российских войск на Тбилиси" в 2008 году остановили угрозы американцев поддержать Грузию «военно-гуманитарным путем", - пишет Алексей Венедиктов.

"Логика постсоветских войн учит нас двум простым вещам, - пишет prototrankov. - Сепаратизм - вещь обоюдоострая. Не успел придумать мифологию отделения и под шумок отделиться, как у тебя самого та же зараза завелась. Боюсь, что рано или поздно все бывшие республики через это таки пройдут, если, конечно, положение дел сохранится (сам я этого никому не желаю, конечно).

Если у тебя ситуация дошла до того, что граждане взяли в руки оружие и начали создавать свои органы власти, ты уже проиграл. Всё, иди договаривайся. Худшее, что ты можешь сделать, это отправить туда авиацию, артиллерию и танки. Так Мирча Снегур проиграл Приднестровье, так Шеварднадзе проиграл Южную Осетию и Абхазию, Ельцин — дудаевскую Чечню, и ровно по той же самой причине Донбасс уже больше никогда не вернётся на Украину. Почитайте хотя бы Википедию про каждый из этих конфликтов, вы поразитесь сходству как деталей, так и персоналий.

Конфликт в Приднестровье тоже начинался с запрета русского языка, Басаев воевал в Абхазии, а Дудаев с Масхадовым, как и Стрелков с Моторолой, в Чечне в своей жизни если и бывали, то только наездами, прибыв туда де-факто гражданами других государств. Про непризнанные референдумы много интересного. Про украинских националистов в каждой бочке, про их же зелёных человечков без опознавательных знаков, сбивающих из БУКа самолёт над Гори. И много всего ещё. Почитайте, кто не читал, подумайте, кто не думал. Попроводите параллели, там бездны открываются.

А так, к 2008 году конфликт в Грузии длился уже 15 лет — просто подумайте, что это такое. Тем, кому в начале конфликта было по 3-5 лет, стало по 18-20. Там выросло поколение, воспитанное в ненависти к врагу и с колыбели готовое с ним воевать".