Людмила Бутузова
Об этом «открытии» на прошлой неделе сообщила зам. председателя комитета Госдумы по образованию и науке Любовь Духанина. Мониторинг, проведённый ОНФ совместно с фондом «Национальные ресурсы образования», показал, что 39% школ испытывают нехватку или не имеют преподавателей по иностранному языку, 30% — по русскому языку и литературе, 26% остались без учителей начальных классов. Практически все регионы в авральном порядке, до сентября, пытаются залатать кадровые дыры. Например, в Липецке по состоянию на прошлую неделю было открыто 32 вакансии учителя. До сегодняшнего дня они свободны. Может быть потому, что в 80% объявлений работодатели указали заработную плату всего в 16 000 руб. Но у 12.5% предложений зарплата 16 000 - 32 000 руб., у 3.1% от 48 000 до 64 000 руб., а желающих что-то нет. На Орловщине, судя по рекламному сайту, острая нужда в учителях математики и информатики, тех и других приглашают на 20 000 рублей. Одна сельская школа обещает платить учителю начальных классов аж 70 000 косарей и дополнительные «плюшки» в виде мешка зерна после сбора урожая, 3-х кг мяса в месяц по себестоимости и бесплатное молоко в школьной столовой.
«Все это вранье, - написано под одним из объявлений. – Приличными зарплатами и плюшками они только зазывают, получать ты будешь ровно столько, чтобы хватало на еду и коммуналку, а донашивать придется то, что тебе купила мама к окончанию института».
Корреспондент «НИ» встретились с педагогами, посетили их форумы в интернете и попытались выяснить, почему в школах так остро стоит кадровый вопрос, что пугает специалистов в первую очередь и как работают те, кто еще не уволился.
Ольга, 24 года. Работает учителем истории и обществознания. Косая челка, мальчишеский прикид, на встречу пришла с папочкой и свистком («мы с ребятами на природу ходим, это сигнал – два раза свистнул – тревога, общий сбор, один протяжный – я здесь, не потерялся). В папке заявление об увольнении за прошлый год («свидетельство моей слабости или, если хотите, маленькая победа над системой – я перед ней не спасовала, в школе осталась.») Рассказывает, почему осталась:
- Я всегда хотела работать в школе. В Орловский университет (на самом деле, это бывший «пед» с застойной репутацией), пошла не потому, что никуда бы больше не поступила, а осознанно. В стране объявили реформу образования, вот я и думала, что надо соответствовать, изучить новые методики, выбрать, а, может быть, и самой предложить какую-то образовательную модель. Увы, ничего этого во время учебы и в помине не было. Но я сама вылавливала неординарных педагогов по их заметкам в профессиональных журналах, по интернету, переписывалась с ними, ездила на семинары и очень благодарна за этот опыт.
А в школу меня не взяли, не было свободного места. В Орле полно выпускников истфака, приходят, устраиваются, а через пару месяцев бегут от детей как черт от ладана. А я плакала, что мой педагогический багаж пропадает. Через год позвали в школу, которая слыла новаторской. Была на седьмом небе: я соответствую, у меня все получилось! Ведь самое главное – контакт с детьми. Ученики делятся со мной своими мыслями, проблемами и просят совета. Это очень ценно. С детьми я на одной волне, часто на уроках мы шутим и смеёмся, после школы бываем на всяких общественных мероприятиях, и я вижу, что к «скучному» предмету – обществоведение, они стали относиться по-другому: слушают друг друга, сопоставляют мнения, дают свои оценки разным событиям.
Я живу с родителями, своей семьи у меня пока нет, поэтому готова быть с учениками чуть ли не круглые сутки. Но у меня нет этого времени, его сжирает бесконечная бюрократия. Отчётность нужна вышестоящим чиновникам ежедневно. А ведь есть еще и директор, и завучи, которым тоже нужна от меня куча бумаг. Большая проблема эти бумажки. Какие-то отчёты совсем не нужны. К примеру, у нас есть обычный журнал и электронный, записи в них дублируются. Зачем? Министерство спустило приказ - делаем, чтобы не получить "по голове". С детьми я не устаю, выматывает вот эта вот формальная писанина. Многие педагоги не выдерживают, у нас три человека уволились прямо посреди учебного года. Мои нервы тоже сдали… Несколько раз принципиально не стала подавать отчеты – сняли премиальную надбавку 2 тысячи рублей, пропесочили на педсовете. Две тысячи жалко, у меня оклад 10 тысяч, половину трачу на профессиональное совершенствование и на внеклассные мероприятия, чтобы с детей не собирать. Но больше всего – унизительно: ни за что ведь наказали, просто выслужились перед начальством. Вышла в слезах, пишу на подоконнике заявление на увольнение. Возникают за спиной два моих хулигана: «Адью, Ольга Сергеевна? Даже не попрощаетесь?» Ну как я их, таких, брошу? Столько всего светлого было… Не должна бумажная канитель все это перечеркнуть. Потом и директриса на попятный: с детьми у вас получается, не принимайте близко к сердцу ненужную работу, когда-нибудь ее отменят. Я на это надеюсь. Но безумно жаль времени, его воруют не только у педагога, прежде всего – у детей.
«Новая школа» оказалась кондовой бюрократией, - подтверждает преподаватель Новосибирского пединститута Юрий Крылов, начавший работать в школе в 1995 году и покинувший ее в XXI веке.- Мне кажется, что смена веков совпала со сменой очень важной парадигмы в средней школе. 90-е годы для учителей были нищими годами. Потом как-то наладилось — деньги стали платить. В 98-м грянул дефолт, и относительно небольшая зарплата учителя превратилась в унижение. Нам повезло: наш директор все время придумывала, как помочь учителям, — спасибо ей! Думаю, потому я и держался в школе до начала нового века и "новой школы". Но как раз с 98-го количество отчетов и их абсурдность начали расти. С каждым сезоном бумаг становилось все больше – вот я и ушел. Что могу сказать, оглядываясь назад? В 90-е в школе присутствовал элемент творчества учителя. Новаторства. Но чиновникам не нравится неконтролируемое творчество, поэтому начались отчёты, планы, таблицы. С XXI века творчество из школы было убрано и заменено менеджментом, отчётностью, а потом и натаскиванием к олимпиадам и ЕГЭ. Пожалуй, это главная для меня причина ухода. Количество отчётов, планов, программ ненормально большое. И главное — непредсказуемо. Что министр образования, что местные функционеры — придумывают новые отчёты и требуют их немедленно в любой день, в течение нескольких дней или даже часов. При этом зарплата учителя, что бы ни вещали с высоких трибун, мала. Потому все и хватают по полторы-две ставки! В-третьих, сама профессия учителя в обществе стараниями государства низведена до статуса обслуживающего персонала. Сытые бюрократы показывают, что учитель — неудачник, безграмотные самоуверенные представители Рособрнадзора дают понять, что учителя работают неправильно. Кто же захочет примерить на себя такую репутацию? Вот потому зачастую и не идут в школу работать наиболее умные творческие студенты педвуза».
Общий стон на учительских форумах: школа держится, в основном, на старых кадрах, которые не могут и не хотят меняться. «Учителя в возрасте не могут уйти, потому что их больше никуда, кроме школы, не возьмут. Они работают и держат места, которые могли бы занимать более перспективные молодые люди. Наверное, поэтому в школе сейчас не происходит смена персонала, да вообще ничего не происходит, если это не Москва. В провинции старые педагоги просто тянут лямку до пенсии».
Запомнилась реплика: «Такие учителя безропотно занимаются лишней работой: по первому требованию ходят на демонстрации, митинги, сидят на выборах, первыми бегут мести территорию и только за это их надо считать наставниками молодых? - пишет Наталья К. из Оренбурга. – На самом деле ничего кроме учебника они не знают, методы воспитания – «как у Макаренко»: «сядь на место, не обрехивайся! С родителями - в школу» ну и всякое такое, что вызывает у ребят ассоциации с палочной дисциплиной, и часто отвращает от предмета. После одной такой «бабушки» я пришла преподавать английский в девятый класс – не все даже алфавит знали. На мое недоумение ученики отвечали, что предыдущая учительница раньше вела труд и по пол-урока рассказывала, что в будущем важнее уметь работать руками, а не языком».
Никто не говорит, что всех надо поголовно увольнять и набирать молодых. Нет, мэтров надо оставлять, они должны следить за работой, сохранять традиции и регулировать непростые отношения с коллективом и родителями. Но если бы в школе платили больше, туда бы с охотой шли еще и молодые ребята.
С этим как раз ужас, ужас и ужас. Даже настоящее призвание, если оно оплачивается в размере минимальной оплаты труда, не способно удержать в школе молодого творца.
- Из школы я ушёл из-за маленькой зарплаты, признается «ВКонтакте» учитель математики Г. - Со всем остальным, в принципе, можно мириться. Но я не могу жить на 15 тысяч, мне трудно. А ещё надо содержать семью. Сейчас я работаю менеджером в строительной кампании. Работа не настолько интересная, но приносит в три раза больше денег. Что будет, если все учителя вдруг уйдут в бизнес, как советовал Дмитрий Медведев? Кто станет учить детей? Я не считаю, что работа учителя менее ответственная, чем работа премьера или президента. Мы воспитываем новое поколение! Возможно, вся эта странная ситуация в сфере образования изменится, когда старые учителя уже просто в силу возраста уйдут на пенсию. Тогда появится вопрос, как привлечь молодых специалистов в школу. Придется улучшать систему, поднимать зарплаты».
«Учитель в моём понимании – призвание, - откликается коллега, в жизни у которого, по его признанию, финансовый вопрос остро не стоит. - Ты знаешь, на что ты идешь, потому что все держится на голом энтузиазме. Если хочется зарабатывать много денег и занимать важный пост, то школа всё-таки не то место, где это нужно делать. В конце концов, можно параллельно заниматься репетиторством. За это хорошо платят».
В Москве или крупном областном городе – да, репетиторам действительно платят, и на частных уроках можно перекрыть зарплату вдвое-втрое. В глубинке учителя сживут со свету, если он возьмется подтягивать ученика за вознаграждение. Все грамотные: у нас по конституции бесплатное образование и учителя просто обязаны быть бессребренниками, проводить дополнительные занятия и часами вдалбливать недорослю все, что он прослушал на уроке.
«А с кого ты возьмешь деньги в нашем Димитрове? – задается вопросом учительница начальных классов. – Десять тысяч населения, ни одного работающего предприятия, нищета ужасная. Получается, что школа - самая богатая, если учителя выступают спонсорами для своих учеников. Перед каждым первым сентября сбрасываемся то одному на форму, то другому на портфель. Целый год выбивали бесплатное молоко детям, которое, вроде бы, им положено от «Единой России». Выбили. Теперь учителя отчитываются за каждый стакан, и если дебит с кредитом не сходится, это целый скандал. Договорились между собой, что учительских детей поить не будем, пусть молоко достается тем, кому нужнее. У меня собственных детей двое, стыдно, в чем они ходят и чем питаются, но на свои восемь тысяч и на 12 000 мужа, которые он получает за полторы ставки, мы ничего не можем позволить. Живем в проходной комнате у родителей. Было бы хотя бы тридцать тысяч на двоих, взяли бы ипотеку, отселились. Но это несбыточно».
Подработка для учителя, особенно для сельского, - явление из области фантастики, дружно подтверждают в сети. Впрочем, такое же, как и выплаты по майским указам президента. В Москве и других городах, типа Тюмени, зарплаты подросли, из Сибири пишут, что до мартовских выборов по разу или по два «кинули 5-10 тысяч и замолкли». В Центральном федеральном округе, где один регион беднее другого, в местных бюджетах не нашлось и рубля, чтобы поддержать учительство. «Ещё один негативный момент был, когда Крым стал наш, и у нас единоразово списали 20% зарплаты. Было грустно», - вспоминает пользователь Фейсбука. Две тысячи лайков под его постом свидетельствуют, что грустно было не только ему. Но учитель – очень дисциплинированная профессия, потому что каждый знает: схлопотать неприятности так же просто, как подвести под «неуд» ученика, - не то сказал, не там кивнул, невпопад подпрыгнул.
«Любимое выражение нашего директора - "московская школа", - описывает школьную кухню учительница из Люберец Анна. – Мы вообще-то не столица, а ее подбрюшье, но для директрисы, знававшей лучшие времена, всё едино. Так вот, «московская школа» - это значит, что в каждом среднем учебном заведении свои порядки и требования. Даже если ты собираешься устроить праздник внутри класса, нужно в письменном виде подать заявление. Если директор согласует проведение праздника, ты его проводишь, нет - так нет. По каждому поводу надо спрашивать разрешение и письменно кого-то уведомлять. Это было для меня шоком, потому что в областных школах всё намного проще.
Родители тоже подливают масла в огонь. Такого отношения к учителям, как в Москве, я не видела больше нигде. В моей старой школе, где я работала, была одна дотошная мамаша на весь класс, а тут все с претензиями: "Милочка, вас наняли, потрудитесь объяснить, за что у сына тройка. До вас он всегда имел пять.» Учитель вынужден жить в какой-то ситуации нападения. В любой момент тебе может кто-то из родителей позвонить, наехать на тебя, наорать, что-то потребовать, обвинить тебя и так далее. Они не сами по себе такие… хамы. Сама школа провоцирует пренебрежительную модель поведения по отношению к учителю. Наша директриса с самого начала предупреждает: незаменимых нет, уйдешь - тебе через неделю найдут замену. Ты пришел и должен быть идеальным. Не дай бог пропустишь ошибку в тетради! У нас в области нехватка молодых учителей, и когда ты приходишь из колледжа или института, тебе помогают, направляют, подсказывают. А тут такого нет. Здесь в течение учебного года учителя увольняются и постоянно приходят новые. У младших классов может быть четыре разных классных руководителя, потому что молодые девчонки, которые приходят работать, просто не выдерживают. Их сжирают, убивают в них весь энтузиазм, поэтому они убегают в другую школу, ищут что-то получше. В Москве, кроме зарплаты, ничего позитивного для учителя нет».
Зарплата у девушки 120 000 рублей. «За такие «бабки» я готов терпеть даже директора-людоеда» - отклики такого рода не редкость, хотя многие и ставят предупреждающий смайлик, что это шутка.
«Сейчас профессия учителя находится на низшем уровне уважения, это просто какой-то обслуживающий персонал»,- выделяет самое больное из тирады подмосковной учительницы ее сибирский коллега Тимофей Лапшин. – Многие любят вспоминать: раньше учителям в пояс кланялись и боготворили их. Но и сейчас есть люди, которым само мироздание велело быть учителями, которые ставят интересы педагогики выше своих собственных, и не их вина, что в стране повернулось так, что стоит сказать, что работаешь учителем русского языка и литературы, тебя начинают либо жалеть, либо считать неудачником. Мне 22 года, я эту профессию выбрал сознательно. Для работы в школе нужна некая жизненная цель, основная и значимая для вас лично идея, иначе трудно будет работать. У меня она есть: вернуть в школу жизнь, чтобы дети на уроках смеялись , а учителя – представители одной из самых нервозатратных профессий, были творцами, а не терпилами.
«Мне кажется, в работе учителя сейчас менять надо вообще всё, - высказывается Ольга из Самары. - Перестать дергать нас на бесполезные общественные мероприятия, работу оценивать не по гладко написанным отчетам, а по тому, сколько горящих глаз у тебя в классе. Надо поднять профессию учителя до определенного статуса, показать родителем, где их зона ответственности, а где учителя. Сейчас граница стерта. Родители снимают с себя обязательства и перекладывают их на учителей. Начать элементарно уважать педагога, а не заставлять его работать за гроши и терпеть, терпеть, терпеть. Система везде одна, именно она уронила престиж профессии до непозволительного уровня и именно она выдавливает нормальных людей из школы. Можно сколько угодно слушать истории о том, как сейчас поощряют и мотивируют молодых педагогов, но если бы это было действительно так, за будущее отечественной школы можно было бы не беспокоиться. А мы душу рвем, плачемся на своих форумах… Правительство учитывает чье угодно мнение – министров, экспертов от образования, родителей, общественности… Учителя никто не слышит.»