Огород или пенсия? Почему так мало людей вышло на акции протеста

Алексей Мартынов, директор Института новейших государств:

Прошедшие акции протеста – провальные, малочисленные, несмотря на летнюю погоду. Думаю, что малочисленность связана с организаторами. По жизненно важным для себя вопросам люди совершенно не готовы соучаствовать в околополитических мероприятиях под знамёнами проштрафившихся политических сил и организаций типа КПРФ или либерторианцев во главе с Навальным. По мнению большинства людей, эти акции бессмысленны.

Конечно, это совершенно не означает, что настолько провальными и немногочисленными оказались эти митинги, согласованные властями, это не означает, что все согласны с резонансным законопроектом. Дело не в согласии, а в том, что у каждого есть собственное мнение, как нужно повышать пенсионный возраст, как это делать, для чего, зачем. Я бы не назвал это пенсионной реформой. И мне кажется, именно потому что нет реформы, такая реакция. Корректировка возраста – это совершенно не реформа. Система остаётся той же. И все понимают, что эта система не удовлетворяет запросы подавляющего большинства граждан. Практически всем не удовлетворяет. Пенсии маленькие, на пенсию жить невозможно, несмотря на то, что она постоянно повышается.

Конечно, все ждут широкую общественную дискуссию, анонсированную президентом. Я думаю, что на площадке Государственной Думы будет развёрнуто что-то типа дискуссии вокруг похожего по накалу страстей закона о реновации в Москве.

Я думаю, что реформа будет принята с огромными корректировками, учитывая резонанс. Не зря же, вопреки регламенту, второе чтение увеличивают до 60 рабочих дней. За два месяца обсуждений можно много чего сделать.

Анна Федорова, вице-президент Фонда открытой новой демократии:

Если вспомнить митинг в Москве, посвященный блокировке Telegram, то он собрал значительно больше людей. Но мы понимаем, что Telegram и его проблемы касаются значительно меньшего количества граждан, чем пенсионная реформа. Но, тем не менее, получилось именно так. В Москве, я думаю, такой результат не в последнюю очередь связан с личностями организаторов митинга, потому что, если вы видели выступление Михаила Светова, я считаю, что человек, который с трибуны говорит, что он учит русский народ ненавидеть, это действительно позорное зрелище. Не удивительно, что к нему пришло мало людей.

На самом деле проблематика шире, потому что люди понимают необходимость повышения пенсионного возраста, несмотря на то, что это многим не нравится, они осознают, что это неизбежно. Вопрос в том, как её сделать наименее травматичной. Но это – неизбежность, поэтому собирать митинги и выходить на митинг с требованием просто всё отменить - история популистская и не реальная. Ну а в Москве, на мой взгляд, вишенка на торте связана с тем, кто собирал митинг. История получилась настолько немногочисленной, что даже Навальный не поднялся на сцену.

Я не верю в цифру 8%, которые поддерживают реформу. У серьёзных социологических фондов цифры были другие. Но в регионах у людей тот же ход мысли, что и в Москве. Они понимают, что это «всё отменить» - бессмысленный популистский призыв и не хотят выходить на заведомо бесполезный митинг.

Многое зависит от того, каким будет второе чтение законопроекта о пенсионной реформе и какие сейчас будут по итогам экспертных консультаций и общественной дискуссии приняты поправки. В целом, на мой взгляд, по первым акциям уже понятно, что получается у организаторов. Очень редко такое бывает, что на второй митинг по одной и той же теме людей выходит больше. Должно что-то случиться, но я пока не вижу никаких предпосылок к этой резкой перемене. У коммунистов есть свой мобилизационный потолок – сколько людей они могут вывести на улицу в каждом регионе. Я считаю, что этот потолок ими достигнут. Что касается Москвы, в столице есть определённая прослойка людей, которая в принципе с удовольствием ходит на митинги против инициатив власти. О её количестве мы могли вчера судить.

Павел Данилин, директор Центра политического анализа (ЦПА):

КПРФ приложили все силы, чтобы собрать весь свой актив. К ним присоединились также левые активисты, часть политических активистов других направлений и всё равно это была не очень серьёзная акция, потому что все усилия КПРФ позволили собрать около 7 – 8 тысяч человек в Москве. По стране тоже акции были не очень многочисленные. Я бы назвал это провалом для коммунистов. На следующий день тоже был провал. Потому что и те, и другие попытались обмануть свой электорат: Навальный долгое время поддерживал повышение пенсионного возраста, а теперь – против. Люди, которые его поддерживают, были очень удивлены такой амбивалентной позицией. Поэтому никакие сторонники Навального вообще не пришли на митинг, который собрал около 200 человек.

Основная проблема в том, что люди рационально мыслят и понимают, что реформа нужна. Она им не нравится, они её не поддерживают, но понимают, что она необходима. Поэтому на митинг вышло так мало людей.

Протестные акции осенью продолжатся осенью и, скорее всего, будут более успешными. На решение при обсуждении во втором чтении законопроекта это может повлиять. Все будет зависеть от масштабов акции. Люди приедут с дач, летом обычно протесты затихают. Осенью, скорее всего, они могут возобновиться.

Олег Матвейчев, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»:

Вы заметили, на похороны Немцова вышло 30 тысяч. На митинги против реновации – 25 тысяч. Сейчас мы видим в 10 раз меньшее количество: по 300 – 400 человек в регионах России. По 1000 – 2000 было раньше в Новосибирске. Сейчас такого нет. Очевидно, что инсинуации не удались и популистам не удалось разжечь людей. Пенсионная реформа никому не нравится, но это можно сравнивать с приёмом горьких таблеток. Они горькие, невкусные, пить это лекарство очень неприятно, но все люди в стране понимают их необходимость. Раньше пенсионеры составляли 2 процента населения в стране, сейчас, когда они составляют чуть ли не 30 – 40%, очевидно, что это невозможно дальше ни развиваться, ничего. Сами виноваты, рожать нужно было больше в 70-80 годы. А не жить для себя, как жили в своё время то поколение. Поэтому ничто на земле не проходит бесследно. Карма прилетела. Возраст будет повышен. Это необходимо. Поэтому во втором чтении с поправками будет принят этот закон, и никакие популисты, никакие протесты ничего с этим не сделают.

Осенью будет всё то же самое. Выйдет какое-то количество народу. Но это никаким образом ни на что не повлияет. Бесполезно.

Дмитрий Гусев, президент консалтингового агентства Bakster-group:

Прошло первое чтение законопроекта о пенсионной реформе. Сейчас задача власти собрать все идеи и предложения, которые есть у жителей и их учесть. Понятно, что реформа такая необходима, но необходимо также и народное обсуждение этой реформы, самое широкое обсуждение и учёт многих предложений и идей, которые есть у людей. Прошедшие митинги были немногочисленными, просто не началось ещё обсуждение. Когда оно начнётся, я думаю, что люди поймут, что их мнения учитываются. Нельзя же не слышать людей. Конечно, их слышат, будут корректировки. Это зависит и от депутатов. У всех есть понимание, что современная пенсия не выполняет всех необходимых функций. Не обеспечивает достойную жизнь человеку, после того как ему пришлось тяжело работать. Поэтому большинство людей понимает, что нужно что-то делать. Все готовы обсуждать и приходить к какому-то решению. Я уверен, что, если будет широкое обсуждение, никаких протестных акций осенью ожидать не стоит. Люди готовы обсуждать, а не ходить на митинги.

Вячеслав Смирнов, директор Института политической социологии:

Малочисленность прошедших акций, мне кажется, в первую очередь связано с тем, что городское население, те, которые ходят на митинги, большей частью не затронуты пенсионной реформой. Это либо уже действующие пенсионеры, либо активисты партий или профсоюзных организаций. То есть, те организации, которые проводят митинговую активность, они привлекают свой собственный потенциал и не затрагивают те слои населения, которые в напряжении ожидают, какой же будет всё-таки реформа. И надо понимать, что сам по себе протест всегда вызывает гораздо меньше отклика, чем какие-то позитивные мероприятия, если сравнивать со спортивными, культурными событиями, и во многом в крупных городах он стал профессиональным для политических партий. Те, кто выходит на митинг, в большинстве своём никакого отношения к пенсионному законодательству не имеют и качают права не за себя, а ради той партии, которая их мобилизовала.

Пенсионная реформа в первую очередь затронет сельское население и госслужащих, которые не ходят на митинги. Городское население, особенно в Москве, оно вообще не привыкло жить на пенсию. Здесь совершенно другие расходы. Если их сравнивать с Новосибирском или Волгоградом, то по мнению жителей тех городов, москвичам вообще грех жаловаться на жизнь.

В крупных городах, если коммунисты и профсоюзы не смогут апеллировать к тем слоям населения, которые действительно могут пострадать от пенсионной реформы, протесты осенью будут не выше той планки, на которой они находятся сейчас. Можно сравнить с протестами по монетизации льгот. Десятикратно протест был тогда сильнее. Те люди, которые собирались на акции Навального, им до большой зелёной лампочки плевать на пенсионеров. Они собирались ради себя, ради Навального, ради демократии. Это совершенно не экономические процессы, и они, конечно, не пойдут на протесты по поводу пенсионной реформы, потому что они скорее отбирают пенсию у своей бабушки, чем ратуют за неё. Разная целевая аудитория.

С одной стороны, те, кто боятся пенсионной реформы, понимают, что протестами такие вопросы не решаются, надо договариваться. С другой стороны, многие лелеют надежду, что возраст увеличится, но пенсия в два-три раза поднимется.