Вопрос дня: какова же реальная коррупция в России?

Сенсационную цифру на днях как раз озвучил депутат Госдумы России 3, 4, 5, 6 созывов Геннадий Гудков: 10 триллионов рублей в год! Заявление экс-парламентария трудно игнорировать, ведь он говорит, что ежегодные потери от коррупции в России приближаются к размеру бюджета страны!

«Да, дорогие соотечественники, полтора триллиона рублей (1.500.000.000.000₽) хищений в год из бюджета - это лишь верхушка айсберга. И этот айсберг рано или поздно потопит огромный «Титаник», в который превращается наша великая держава. Полтора триллиона недостачи - только то, о чем говорит управляемая и послушная Счетная Палата.

На самом деле, по оценкам экспертов, объем бюджетного воровства в РФ примерно в 3-3,5 раза выше, чем фиксирует Счетная Палата. Добавьте сюда традиционные поборы, взятки и отъемы денег у бизнеса, и Вы получите умопомрачительную сумму ЕЖЕГОДНОГО коррупционного обогащения чинуш России: никак не меньше 8-10 триллионов ₽(!!!), что вообще сопоставимо с годовым бюджетом РФ. Вот какая мы чудовищно богатая страна, сколько не разворовывай, все равно жива! Конечно, коррупционные доходы «размазываются» на примерно пару миллионов чиновников, силовиков, прокуроров, следователей и прочих бенефициаров режима (их число намного больше, просто я считаю, что не все из них воруют), но ведь такое ограбление страны длится уже много лет. Представляете, сколько триллионов(!) не дошло до экономики и осели в карманах (на счетах) ворующих начальников?! Понимая созданные ею же самой проблемы и риски, коррупционная номенклатура опасается своей страны и предпочитает держать капиталы на Западе: за рубеж, опять-таки по экспертным оценкам, ею выведено из России не менее триллиона двухсот миллиардов долларов (это больше 70 триллионов рублей по текущему курсу), из них примерно $ 500-600 миллиардов в Америку, остальное в страны ЕС и Швейцарию.

Большая часть этих средств (даже будучи украденными) при наличии в РФ регулярно сменяемой власти, адекватной политической системы, независимого суда и нормальных условий ведения бизнеса могла бы оставаться в стране и давно превратить Россию в Новые Эмираты. », - пишет Геннадий Гудков (стиль и пунктуация сохранена).

Однако статистика госконтроля отличается от данных Гудкова почти на порядок. В своем последнем отчете Счетная Палата России оценила объём финансовых нарушений в 1 трлн 556 млрд рублей за 11 месяцев 2017 года.

«Сейчас прошло уже 11 месяцев, и, безусловно, как в количественном, так и в цифровом выражении результат наших мероприятий свидетельствует о том, что, к сожалению, пока, на данном этапе времени, количество нарушений у нас возрастает. Если в прошлом году их было 3855 на сумму 965 миллиардов рублей, то сейчас за 11 месяцев года – это уже 3980 на сумму 1 триллион 556 миллиардов», - отметила Татьяна Голикова (в позиции ещё главы Счетной Палаты РФ) на декабрьской встрече с президентом Владимиром Путиным в Ново-Огареве. При этом, по её данным, только треть всей суммы - финансовые нарушения, а две трети - нарушения, которые могли бы привести к финансовым нарушениям впоследствии, если бы не были пресечены.

- Цифра Счетной палаты – не полная, она отражает только официально выявленные грубые финансовые нарушения и не отражает всех объёмов коррупции, всей катастрофы, которая происходит в России, говорит Геннадий Гудков в интервью «НИ». - Я могу сказать, что в Думе никогда объём годовых коррупционных хищений не оценивался меньше 100 млрд долларов. Начиная с 2006 года, депутаты различных фракций с парламента трибуны озвучивали цифру общих хищений от 100 млрд долларов в год до 400 млрд долларов – до этого доходило в «золотые годы», до начала ипотечного кризиса в Америке. То есть 100 млрд долларов – это минимум, и сегодня это никак не ниже 6,3 триллионов рублей в год.

С тех лет объём госхищений не уменьшился, а увеличился, считает Геннадий Гудков.

Согласно официальному отчёту ГУ Правовой статистики Генпрокуратуры РФ о состоянии преступности в стране, всего в 2017 году выявлено 29 634 преступления коррупционной направленности (- 10%), удельный вес которых в общем числе зарегистрированных преступлений составил 1,4 %. Число преступлений, предусмотренных статьей 290 УК РФ - получение взятки, в Российской Федерации снизилось с 5 344 до 3 188 (на 40,3 %).

У Следственного комитета России несколько иные данные. За 2017 год в ведомство поступило почти 23 тыс. сообщений о коррупции (- 20%), число возбуждённых уголовных дел составило 14,5 тыс., перед судом в итоге предстало более семи тысяч фигурантов уголовных дел о коррупции, сообщил в интервью «Российской газете» председатель Следственного комитета России (СКР) Александр Бастрыкин. По его словам, чаще всего фигурантами уголовных дел о коррупции становятся представители правоохранительных органов, должностные лица муниципальных учреждений, органов местного самоуправления, образования и здравоохранения, а также военные. «Суммарно по статьям о получении взятки, даче взятки и мелком взяточничестве в суд направлены 3 367 уголовных дел. По статье "мошенничество" — 1 178, "присвоение или растрата" — 599»,— отметил глава Бастрыкин. Ущерб по уголовным делам коррупционной направленности, расследуемым в СКР, он оценил в 10,3 миллиарда рублей.

Национальный Антикоррупционный Совет РФ общую сумму полученных в 2017 году в России взяток оценивает в 6,7 млрд руб.

В то же время размер средней взятки в России в Главном управлении экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России в 2016 году оценивали в 328 тыс. руб. (Официальных данных по 2017 году пока не публиковалось). Если предположить, что в 2017 году аппетит чиновников остаётся на прежнем уровне, и грубо умножить средний размер взятки на только доведённые до суда 3367 уголовных дела, только о взятках и расследованных только в СК, то общий размер всего взяточничества уже переваливает за триллион рублей.

- Нет возможности оценить масштабы коррупции в России методом прямого исследования, поскольку просто отсутствует такая методика, нельзя посчитать общий объём коррупции в абсолютном выражении с точки зрения монетарного рынка, - объясняет в интервью «НИ» заместитель гендиректора Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл — Россия» Илья Шуманов. - Коррупция – социальный феномен, относящийся к девиантным, незаконным действиям. Невозможно собрать данные, спрашивая человека в лоб, является ли он коррупционером или нет. Если он ответит отрицательно, это не значит, что данные будут соответствовать действительности.

Более того часть коррупционных практик в России сегодня отошли от прямых монетарных форм коррупции в виде вымогательства денег, взяток, откатов и пр. Коррупция сегодня больше живёт в реальности незаконного лоббизма, конфликта интересов, нарушения запретов и ограничений, использования иностранных финансовых инструментов, отмывания денежных средств, и это все нельзя посчитать "одним гребешком", говорит эксперт.

Мы можем сложить только статистику МВД, Генпрокуратуры, ФСБ, Счетной Палаты и т.д. Но и эти данные будут нерепрезентативными, и мы не можем их использовать в оценках, потому что данные, которые опубличиваются – это вершина айсберга. Объективное количество нарушений значительно выше выявленных - не будем забывать, что главная цель любого нарушения, в том числе коррупционного – скрыть самоё себя от внешних взоров, говорит Шуманов.

Вывод капитала за пределы РФ – тоже довольно сложный косвенный инструмент подсчёта коррупции, считает эксперт. Вопрос в том, там есть вывод законных денежных средств и вывод незаконных денежных средств. А как вычислять из них сегмент вывода денег номенклатурой? Часть денег выводится бизнесом, а не чиновниками, хотя эти операции как раз имеют к коррупции прямое отношение. При общих подсчётах необходимо не упускать из вида ещё так называемый период «остывания», когда бывший чиновник начинает выводить незаконно добытый капитал из страны только через три года после того, как он был чиновником. Не всегда эти случаи учитываются, хотя тоже имеют к коррупции прямое отношение.

Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) тем временем сообщает об обнаружении незаконно легализованных 80 млрд рублей и о росте площадок по обслуживанию теневых финансовых операций. "В 2017 году удалось пресечь работу 22 "площадок" по обслуживанию теневых потоков (в 2016 году - 12). Общая сумма денежных средств, выявленных в результате данной деятельности, составила более 80 млрд рублей", - говорится в опубликованном ведомством документе. Операции, нацеленные на легализацию преступных доходов осуществляются в основном за счёт незаконного оборота наличных средств и ведения фиктивной внешнеэкономической деятельности.

Данные Центрального Банка РФ об объёмах сомнительных операций, проведенных в 2017 году финансовыми организациями и их клиентами, еще выше. Так, по оценкам регулятора, за 2017 год за рубеж было выведено 96 млрд руб., обналичено — 326 млрд руб.

При этом ГУЭБиПК МВД России неоднократно заявляло, что вывод капитала из России отражает лишь треть - четверть реального вывода капитала за рубеж по криминальным схемам, комментирует официальные цифры Геннадий Гудков. – С 2006 года у нас сальдо выноса [объём официально выведенных средств из России] никак не был меньше 25-30 млрд долларов по год – это уже не меньше полутора триллионов. Кроме этого всем заинтересованным лицам давно известно о работающих в России огромных обнальных конторах и их нелегальном финансовом обороте, с их возможностями ежегодного вывода из России порядка 200-300 млрд долларов.

В социологии общепринятым методом оценки коррупции является анализ так называемого эффекта коррупции.

Международное движение Transparency International ежегодно публикует Индекс восприятия коррупции. Он выводится на основании опросов экспертов, предпринимателей, граждан, проведенных независимыми организациями по всему миру.

В 2017 году Россия набрала 29 баллов из 100 и заняла в Индексе восприятия коррупции (ИВК, Corruption perception index) 135-е место из 180.

Такой же результат, как Россия, в 2017 году получили Доминиканская республика, Гондурас, Кыргызстан, Лаос, Мексика, Папуа – Новая Гвинея и Парагвай. Из соседей России по ИВК-2016 Иран и Украина прибавили по одному баллу, Казахстан и Непал — по два. В группе лидеров по-прежнему: Новая Зеландия (89 баллов), Дания (88 баллов), за ними следуют Финляндия, Норвегия и Швейцария (по 85 баллов). Аутсайдерами признаны Сомали (9 баллов) и Южный Судан (12 баллов).

Игорь Николаев, доктор экономических наук, профессор, директор Института стратегического анализа:

- В своё время, в бытность, когда президентом был Дмитрий Медведев, начальник контрольного управления, господин Чуйченко назвал цифру разворовывания на госзаказе в 20 процентов. Уже тогда это было больше 1 триллиона. Если сами высшие чиновники говорят об этом, я думаю у них есть соответствующие сведения, то я склонен к оценке Счётной палаты в большей степени доверять. Цифру в 10 триллионов можно сопоставить с расходами Федерального бюджета - это около16 триллионов. Десять триллионов – явно завышенная сумма, а вот то, что называет Счётная палата, а ранее говорил Чуйченко, я думаю, ближе к истине. Я к этой цифре скорее присоединюсь.

- Дмитрий Потапенко, экономист, предприниматель, управляющий партнёр Management Development Group

- Все данные нужно тщательно перепроверять. Мы не сильно любим наших чиновников, но презумпцию невиновности пока никто не отменял. По сути надо считать и проверять каждое министерство отдельно, а просто из головы среднюю статистику рождать - не есть корректно. Мы понимаем, что много воруют, это, безусловно, правда. Но даже когда товарищ Навальный старается конкретизировать кто и что ворует, в его расследованиях находят «дырки», что справедливо, потому что, проводя расследование, недопустимо передёргивать цифры.

Кирилл Кабанов, глава Национального антикоррупционного комитета:

- Эксперты говорят об отсутствии общей оценки коррупционного рынка – она действительно отсутствует, но можно посчитать, используя методику так называемых коррупционных практик. В каждой коррупционной практике, в каждом секторе есть свои показатели. К примеру, на сегодня в IT-технологиях система злоупотреблений может доходить от 30 до 60%. А в госзакупках в определённых секторах этот показатель упал до 10%. Есть госзакупки в определённых отраслях, где выстроена система контроля, и там показатель стремится к нулю. Там есть возможности злоупотребления, но они очень маленькие и очень быстро выявляются. В дорожном строительстве коррупционная составляющая может доходить до 10%. Поэтому коррупционный рынок можно считать, и председатель Счётной палаты говорит о том, что Счётная палата нашла, поскольку нецелевое использование средств – это, безусловно, показатель коррупционного влияния, коррупционного риска. В течение последних нескольких лет у нас показатель приблизительно триллион – полтора триллиона, и он держится в этом промежутке.

Но хотелось бы обратить внимание на такую вещь: что мы считаем, говоря о коррупционном рынке - доход коррупционного рынка или средства, которые вовлечены в коррупционный рынок? Предположим, выделено 200 млрд. Из них 100 пошло на выполнение государственной задачи, а 100 – распилили. В данной ситуации 200 млрд втянуты в коррупционный процесс. 1,5 триллиона, названные Голиковой – это доход коррупционного рынка. Это коррелируется с общей тенденцией. По каждому конкретному ведомству посчитать можно: если мы возьмёт таможню – это одна история, если говорить о госзакупках в дорожной сфере – другая история на федеральном, региональном уровне. А сложить это еще пока никто не пробовал, но я думаю, что с приходом Кудрина в Счётную палату там будет серьёзная работа по анализу всей ситуации.