Тревога либерала: может ли быть зло относительным?

Интересную проблему, которая вновь возникает перед каждым поколением людей поднял в своем блоге публицист Сергей Митрофанов:

«Хочу поделиться своей тревогой. В последнее время мне кажется, что мы (либералы ли, российский социум или вся планета целиком) погружаемся в пучину этического релятивизма. Может, я не прав и преувеличиваю, но, во-первых, я тут же отыскал ряд философских работ в подтверждение этого тезиса, а во-вторых, действительно можно наблюдать, как разрушается коммуникация между условными «своими».

Классический пример (вернее, пример, стремительно становящийся классическим) — дискуссия между И. Яковенко и А. Подрабинеком по поводу ареста в Киеве главы РИА Новости Украина Кирилла Вышинского, при обыске у которого обнаружилось две медали Российской Федерации. Одна — чисто за пропаганду, а вторая Министерства обороны РФ «За возвращение Крыма», как будто бы Вышинский и действительно вернул Крым России своими собственными руками. Гражданина Украины Вышинского на этом основании (мы предполагаем, что на этом) обвинили в государственной измене, что, в частности, поставило в тупик Антона Ореха и что разделило диспутантов: не слишком ли жестко обошлись с «журналистом»?

Орех написал в своей колонке: «Когда наше ФСБ врывается в офис любого СМИ, тем более иностранного, и вяжет там журналистов, обвиняя их в измене — мы что скажем? Мы завопим про полицейское государство, про 37-ой год и тому подобное. И будем правы! Потому что так поступать с журналистами нельзя. А в чем разница с Украиной?».

Позиция Антона: Выступая за универсальные демократические свободы, нельзя делать изъятий для «чужих». Так это или не так — решили обсудить два уважаемых демократа Яковенко и Подрабинек.

Довольно трудно понять, в чем различия в позициях наших диспутантов (во всяком случае, я не очень понял) и чем закончился сам спор. Кажется, оба остались не очень довольны друг другом. Яковенко выглядел более дидактичным¸ а Подрабинек — более шизодемократичным, в хорошем смысле этого слова. При этом вроде бы им обоим одинаково был ненавистен «пропагандон» Вышинский, и вроде бы оба одинаково отстаивали принцип свободы слова, в том числе и для ненавистного «пропагандона» Вышинского.

(«Пропагандон» — в данном случае не оскорбление, это термин, который, нисколько не стесняясь, придумал другой настоящий кремлевский «пропагандон», введя даже в название своей странички в ЖЖ. Сегодня он, правда, провел ребрендинг в сторону респектабельности, очевидно, в надежде, что его «комсомольское прошлое» забудется.)

Разделились и фолловеры. Одни посчитали более убедительным Яковенко, а он более оправдывает УСБ и ни в коем случае не считает Вышинского журналистом и своим коллегой, другие — Подрабинека, который сомневается, допустимо ли осуществлять репрессии в отсутствии законной базы для этого. Но я обращаю внимание не на разногласия, а на «культурную трагедию». Ведь в полемике исчезают координаторы того места, где мог бы помещаться консенсус. Поскольку проблему образует не Вышинский, а все-таки Украина.

Дело в том, что для нас для всех Украина — это земля обетованная победившего Майдана. Либеральная альтернатива России. Но в то же время все понимают, что Украина не дотягивает до присвоенных ей белых одежд. Начнем хотя бы с того, что часть Украины — это форменные крымские предатели, они на своем фиктивном референдуме проголосовали за аннексию и переход на сторону аннексантов. Другая часть Украины — Донбасс — еще хуже: они отвергли европейский выбор и пребывают в энтузиазме от перспектив присоединения к административно-командной системе, то есть фактически к сталинизму. В сумме это выглядит так, что две значительных части любимой Украины — это как бы режим Виши при Петене. Даже и стилистически они похожи на петеновскую «национальную революцию».

А вот про центр можно сказать, что если на Украину гибридно напали и гибридность эта оказалась чрезвычайно эффективной для нападения, то эффективность гибридной защиты, когда сохраняются посольства, ведутся переговоры по экономическим связям, а украинские молодые ученые продолжают чего-то раскапывать в Крыму, выглядит эффективной не очень. Защита Олега Сенцова Украиной куда как не эффективна — надо было каждый день кричать об этом на всех европейских площадках и ставить условием любого сотрудничества его безоговорочное освобождение. Да и движение Украины на Запад идет чрезвычайно медленными темпами, тогда как экономические успехи «свободной экономики» пока сомнительны.

Вообще опасность заражения Украины российскими методами чрезвычайно высока, поэтому на этом фоне обвинения в госизмене отдельного пророссийского «пропагандона» начинают казаться не защитой государства от иностранных вредителей, а кондовым проявлением совковости, как тот же поиск врагов народа, идущий в нашей невменяемой Думе. Выслать его к чертовой матери в любимую Россию (хотя он нам тут нафиг не нужен) и закрыть вражеский корпункт, вот это было бы правильно. Таким, видимо, и должен быть четкий итог дискуссии по Вышинскому, но открывающей и более широкую дискуссию по Украине в целом.

***

Другая тема еще опаснее и еще сложнее. Сразу оговорюсь, я ни в коей мере в ней не специалист, что не избавляет меня ни от сомнений, ни от культурных реакций.

14 мая было сообщено о 59 убитых палестинцах израильскими военными в ходе протестов на границе еврейского государства с сектором Газа. Пострадали, по разным данным, от 1,6 тысячи до 2,2 тысячи человек. Причем последовательность событий выглядела так. Выполняя свои предвыборные обещания (но, скорее всего, отвлекая общественное мнение от проблем Белого дома и расследования участия России в предвыборной кампании), президент Трамп объявил об открытии посольства США в Иерусалиме, что запустило цепную реакцию ненависти. Взбешенные палестинцы, у которых в Иерусалиме тоже есть культовые места, пошли на прорыв границы, а их в ответ расстреляли. Так это выглядело поначалу, что вызвало в мире определенный шок и когнитивный диссонанс. Дело в том, что все-таки убивать по почти сто человек, когда нет масштабной войны, как-то не комильфо даже для нации, некогда пережившей Холокост.

Причем, как это обычно бывает, отдельные люди разошлись по этическим баррикадам даже внутри своих собственных семей.

Телекритик А. Мельман, например, написал, что причинил боль своей дочке, потому что «она — гражданка Израиля, два года отслужила в армии. Она патриот Израиля, да. Она говорит мне: “Папа, ты не понимаешь, потому что здесь не живешь”. И еще она говорит: ”Папа, это были террористы, сам ХАМАС сказал”. А для меня они люди…»

Чуть позже голоса сомневающихся и откровенных антиизраильских критиков как-то заглохли (возможно, это связано с тем, что президент Палестины Аббас попал в больницу), зато стали превалировать голоса произраильских ригористов. Интегральная позиция стала выглядеть так: Израиль — форпост западного мира на Ближнем Востоке. К тому же единственный верный здесь союзник Америки, являющейся несущей опорой всего западного мира, следовательно, и наш либеральный союзник. Израиль противостоит терроризму и хаосу и вообще «демократия должна уметь себя защищать» (хотя надо заметить, что демократия Израиля с сильной теократической составляющей).

При этом один ригорист обратился ко мне со знаменательной фразой: «Вы можете, конечно, верить в другое». Как будто речь идет о какой-то вере, а не о том, как там все на самом деле.

Наиболее убедительной, как всегда, оказалась Юлия Латынина, хотя она, наверно, была бы более убедительной, если бы не озвучивала время от времени людоедские позиции вроде того, что голосовать имеют право только богатые. К ней, однако, присоединился и мой американский школьный друг, подтвердив все, что она сказала.

Прежде всего, палестинский прорыв, оказывается, никак не связан с открытием Трампом американского посольства в Иерусалиме, поскольку это такие ежегодные прорывы. Так Юля отвязала Трампа от этой проблемы. Кроме того, сведения о жертвах поступили в основном со стороны пиар-служб ХАМАС, а было, может быть, и не так все ужасно. Во всяком случае, «распятым мальчикам» в прорыве уж точно нечего было делать. ХАМАС это придумал и уже сам признал, что погибли вооруженные бойцы ХАМАС, которых меткие израильские снайперы превентивно сняли, дабы не пропустить на территорию Израиля. Ну а как бы вы хотели — пустить, что ли? Что касается европейцев, которые имеют наглость критиковать Израиль и высказываться по поводу того, что Иерусалим должен быть столицей обоих государств, то их Юля припечатала прозвищем «полезные идиоты», и теперь все те, кто осмелится что-то возражать против убийств, тоже попадают в эту категорию. «Полезные идиоты», замечу, одно из самых популярных выражений в сети, которым награждают друг друга различные оппоненты.

Что мне не нравится в этой интерпретации? Две вещи. Прежде всего то, что европейцы попадают в категорию «полезные идиоты», хотя либеральная Европа на нынешний момент наш единственный союзник, а с Трампом, про которого вдруг было сказано, что «в этом мире нет никого, кого [президент США Дональд Трамп] любит больше, чем российского президента», по-прежнему не все ясно. То есть это повод для большого расстройства и чувства потерянности.

И вторая мысль, что «плохих» людей должно убивать без всяких сомнений и сожалений, включая тех, кого мы называем «плохими». Мне кажется, это нас может завести в этический тупик...»