«Все счастливые семьи похожи друг на друга...» - этим всем известным афоризмом начинается великий роман Толстого «Анна Каренина». Однако в этой фразе исподволь заложен коварный вопрос: а бывают ли на свете счастливые семьи? К примеру, сам Толстой отнюдь не был счастлив в семейной жизни. И вряд ли вообще где-либо наблюдал примеры счастливых семей. Прошло полтора века, а проблема никуда не исчезла, напротив – стала только глубже. Ей посвятил свой пост в ЖЖ писатель Александр Розов.
Что такое нормативная семья (в т.н. современных цивилизованных странах)?
Это двое людей, мужчина и женщина, которые в возрасте 20 – 30 лет начинают официально-совместную самостоятельную жизнь (регистрируют брак, и съезжаются в одно жилье на двоих) после чего, в течение 4 - 7 лет, обзаводятся двумя детьми.
Модель предполагает, что эти мужчина и женщина, в силу акта официальной регистрации брака, получают эксклюзивное право использовать биологические тела друг друга для секса. Нарушение эксклюзива осуждает официальная мораль и отчасти осуждает закон.
Именно за такую модель агитируют ведущие СМИ (особенно - государственные).
На такую модель ориентированы юридические нормы (законы) государства.
На нее же направлены государственные меры стимулирования и поддержки семьи.
К ней же привязаны банковские программы кредитования семей.
В общем: банковско-государственному конгломерату такая семья нужна и выгодна.
Вопрос: нужна ли, и выгодна ли такая семья тем людям, которые создают ее?
Что выигрывают и что проигрывают мужчина и женщина в этой нормативной модели?
Краткое содержание дальнейшего: 1. Формализация секса и совместного быта - дорогой товар, ненужный потребителю. 2. Нет браков по любви – есть браки по расчету, по безволию, и по глупости. 3. Неврозы, дети и другие несчастья в нормативной семье (с регистрацией или без). 4. Влияние капли рационального опыта на создание или не создание семьи. 5. Провокация Джейд Билл: женская красота в рекламе или в материнстве? 6. Что с этим делать, или: какие альтернативные модели есть у женщин и мужчин?
Фантомные мотивы официальной формализации секса и совместного быта.
Начнем с того, что значительная часть браков заключается по мотиву «так надо». Это значит: юноша и девушка эротически симпатизируют друг другу, и культурный штамп, внедренный с детства, требует от них формализовать секс путем регистрации брака. В некоторых случаях нет даже особой эротической симпатии, есть культурный штамп и нотации родичей, друзей, коллег: «тебе пора жениться/выходить замуж». Почему надо? Потому же, почему в некоторых племенах надо пробивать середину носа и втыкать туда деревяшку вроде рогов. Больно, некомфортно, вредно для здоровья, но так полагается.
Ненамного более осмысленный мотив «это престижно». Например, мужчина домогается брака с Первой красавицей - не важно, кем и среди кого она публично признана Первой (например, победительница конкурса красоты в деревне Большое Дышло). И аналогично женщина домогается брака с кем-то Первым. Смысл в том что (по мысли домогающегося) окружающие будут завидовать его/ее браку. Это проекция культа успешности - на секс. Культ успешности – инструмент психологического насилия, заставляющий жертву покупать ненужные дорогие вещи в интересах хозяев рынка. Этим все сказано.
Третий, вполне рациональный мотив: «хочу денег». Поскольку, официальный брак - это моральный (а отчасти даже правовой) эксклюзив на сексуальное пользование телом, и поскольку экономика современных цивилизованных стран - рыночная, такой эксклюзив является социально-признанным товаром. Правда, будь это обычный потребительский товар – можно было бы считать покупателя заведомой жертвой обмана. Он платит за эту эксклюзивность несоразмерные деньги. Услуги секс-эскорт дешевле в 1000 и более раз. Фактический мотив покупателя сводится к рассмотренному выше культу успешности.
Таким образом: официальный брак, это: или купля-продажа престижного, но весьма дорогого и обременительного товара (второй и третий мотив), или капитуляция двух индивидов под давлением культурных штампов и навязчивого мнения окружающих агитаторов за «правильные поступки» (первый мотив). Поскольку первый мотив в современных цивилизованных странах самый массовый, далее будем говорить о нем.
Нет браков по любви – есть браки по расчету, по безволию, и по глупости.
Итак, наши герои: мужчина и женщина, которые в возрасте 20 – 30 лет, по взаимной симпатии, начинают совместную самостоятельную жизнь по нормативной модели - съезжаются в одно жилье, хотят завести детей, и жить долго и счастливо.
В случае регистрации, этот сценарий принято называть «браком по любви» - как бы в противоположность «браку по расчету» (заключаемому для материальной выгоды). О любви можно рассуждать долго, но это здесь ни к чему, поскольку любая осознанная официальная регистрация брака – это действие по расчету.
Регистрация брака - это публичный юридический акт, по которому мужчина и женщина добровольно приглашают в свои бытовые и сексуальные отношения третью и четвертую стороны: государство и т.н. «общественность». Зачем мужчина и женщина это делают? А просто: они хотят, чтобы если брачный партнер (жена или муж соответственно) начнет уклоняться от нормативной модели - то государство и «общественность» применили к уклонисту меры правового и морального воздействия. Или, точнее, чтобы, если партнер захочет уклониться, то поостережется делать это под страхом такого воздействия извне.
Довольно часто к государству и «общественности» добавляется библейский бог, и тогда численность заградительного отряда на пути отступления увеличивается до трех.
Если для удержания кого-то в браке требуется такой внушительный заградотряд, то, по логике, значит, нормативная семейная жизнь заранее планируется, как состояние очень обременительное, неприятное, вызывающее жгучее желание врываться на свободу. Что думают об этом молодожены (на кого-то из которых обрушится кара за уклонизм)? Обычно приводится мнение женщин: «брак заставит мужчину быть верным, когда я по причине беременности родов и грудного вскармливания буду непривлекательной». Но мнение мужчин аналогично: «брак заставит женщину быть верной, когда, я по причине занятости в бизнесе буду долго отсутствовать дома, и приходить усталым». К слову: «быть верным» - это эвфемизм, означающий: «не заниматься сексом ни с кем, кроме субъекта, с которым заключен брак». В более жесткой формулировке верности предполагается еще: «…а с этим субъектом заниматься сексом, даже если неприятно».
С одной стороны, декларируется, будто бы, предельная симпатия к партнеру. С другой стороны – выражается явное намерение ввергнуть его в сексуальное рабство (обычно и в трудовое тоже) воздействием превосходящих внешних сил. Это удивительно похоже на «двоемыслие» (неологизм Дж Оруэлла): «Говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь — все это абсолютно необходимо» (1984-й).
Вот и вся любовь применительно к регистрируемому браку.
Тут можно вернуться к 1-й части, и указать, что многие люди вступают в брак по мотиву «так надо», неосознанно, не задумываясь над смыслом этого юридического акта для себя. Действительно, частый случай. Но при чем тут любовь? Это или безволие или глупость.
Неврозы, дети и другие несчастья в нормативной семье (с регистрацией или без).
Но (скажет кто-то) если оставить в стороне официальную регистрацию брака, то, может, сложившаяся модель молодой семьи из одного мужчины и одной женщины под одной общей крышей, с одним или несколькими общими детьми – это хорошая идея? В пользу такого тезиса обычно приводится следующий ряд аргументов за нормативную семью:
1) Человек не хочет быть одиноким в быту, ему нужен рядом кто-то близкий, чтобы, в некоторых случаях поддержать, а в других случаях – просто общаться.
2) Человек хочет стабильного доступа к сексуальной разрядке, а это удобнее всего достигается совместной жизнью мужчины и женщины под одной крышей.
3) Человек хочет иметь детей. Для мужчины это необходимость женщины, а женщине желательно, чтобы рядом всегда был тот, кто позаботиться о ней в сложный период.
На первый взгляд эти аргументы выглядят разумно, но если смотреть внимательно, то следует принимать во внимание тезис Фредерика Бегбедера «Любовь живет три года», причем это не просто манифест французского публициста, а статистика. В первый год совместной жизни распадается 12% пар. От 2 до 4 лет – 21%. Около 19% распадаются позже. Впрочем, из оставшихся 48% пар лишь 16% считают брак счастливым, а 32% считают наоборот, причем чаще всего, брак стал несчастливым через те же 2 – 4 года.
Учитывая эту статистику, мы видим три тезиса за нормативную семью в ином свете.
1) Да, человек не хочет быть одиноким в быту, но еще больше он не хочет оказаться в быту совместно с неприятным партнером. Как отметил американский психолог Алан Берджестл, в нормативных семьях, существующих более трех лет, отношения между супругами доброжелательные, если они общаются менее получаса (!) в день. Если они общаются больше, то разница взглядов и желаний постоянно вызывает конфликты.
2) Да, человек хочет стабильного доступа к сексуальной разрядке, но секс с неприятным партнером (т.н. исполнение супружеского долга), это не разрядка, а заряд невроза. Если человек не хочет «изменять», то он предпочтет вовсе уклоняться от секса. Но в случае уклонения, партнер заподозрит «измену», а это конфликт. В случае не уклонения, секс получится настолько плохой, что партнер опять-таки заподозрит измену. Выхода нет.
3) Да, человек хочет иметь детей, но АБСТРАКТНО. А дети рождаются КОНКРЕТНО, согласно определенной биологической процедуре, с типовыми проблемами, которые статистически начинаются в первом триместре беременности, и заканчиваются через полтора года после финиша грудного вскармливания. Дальше (если речь об обычных городских родителях) начинаются социальные проблемы. Обсудим это подробнее.
В 2015 году сотрудники Института Макса Планка (Германия) и Университета Западного Онтарио (Канада) исследовали «эффект первого ребенка», опросив 20.000 респондентов, которым предлагалось оценить удовлетворенность жизнью по 10-бальной шкале. Этот уровень из-за рождения первого ребенка в среднем упал на 1.4 балла, а у 30% - на 2 и более балла. Причем особенно сильное снижение наблюдалось у родителей с хорошим образованием и квалификацией. Для сравнения с другими негативными событиями:
Безработица: - 1 балл.
Смерть партнера: тоже -1 балл.
Развод: - 0.6 балла.
Это коррелирует с другими статистическими исследованиями, и можно подвести итог:
Первый ребенок разрушил отношения от 70% до 80% пар.
Примерно в 50% случаев пара сохраняется, независимо от состояния отношений.
Из 50% сохранившихся пар с ребенком: 20% - брак несчастливый, но сохранен из-за опасения проблем вокруг ребенка. 12% - рождение ребенка укрепило отношения и пара чувствует себя счастливой. 10% - брак сохранен только из-за опасения проблем с разделом имущества. 8% - пара не живет вместе, и почти не общается, но сохраняет номинальный брак.
Подводя промежуточный итог: нормативная модель семьи по результату похожа на смертельный вариант «русской рулетки». Это разновидность классической «русской рулетки»: игрок подносит револьвер к виску и жмет на триггер. Интрига в том, что в барабане ряд гнезд - пустые. В «гуманном» варианте лишь одно гнездо заряжено, а в «смертельном» - наоборот, лишь одно пустое.
Счастье выпадает 16% нормативно-семейных пар вообще и 12% таких пар с детьми.
Дальше разберемся, почему так получается.
Влияние капли рационального опыта на создание или не создание семьи.
В 2012 в Британии был проведен эксперимент с волонтерами – парами, намеревавшимися пожениться. Им предложили неделю пожить вместе в квартире без телефона, телевизора, интернета и развлекательных гаджетов. В результате эксперимента: 42% пар отложили женитьбу. 27% пар распались.
Иначе говоря: взаимно-совместимыми оказались менее трети пар, планировавших брак. А ведь это всего неделя, без каких-то экономико-бытовых проблем, и без ребенка.
Как более, чем две трети взрослых, разумных людей могли так неадекватно оценивать последствия своего предполагаемого вступления в нормативно-семейную жизнь? Это возможно только в одной очевидной ситуации: нормативная модель семьи, принятая в современных цивилизованных странах, практически неприемлема для людей, но этот социально-психологический факт старательно маскируется в обществе и в СМИ. Как правило, все общественно-политические деятели говорят о «традиционно-семейных ценностях», и персонал школ и детских садов обязан говорить детям об этом. В итоге, информация о негодности модели, хотя открыта, но попадает только к тем людям, кто целенаправленно интересуется темой, т.е. заранее что-то знает о реальной ситуации.
Реальность такова: модель нормативной семьи, которую мы рассматриваем (и которая пропагандируется, как якобы традиционная ценность) - это уродливый новодел. Такая модель семьи начала формироваться лишь в середине XX века, а до этого женщины не считались людьми, или считались людьми второго сорта, даже не имеющими права на участие в выборах. Мир жил по законам, принимаемым исключительно мужчинами. О политэкономических причинах установления юридического равенства полов можно говорить долго – но сейчас разговор о другом. Старая «христианская» модель брака совершенно не годилась для общества с равноправием женщин, а свободная модель сексуальных отношений совершенно не годилась для политической системы. Поэтому, политиканы, юристы, и «деятели культуры» породили тот самый новодел, который и представляется сейчас как нормативная семья в цивилизованном современном мире.
Итак: эта модель НЕ традиционная, НЕ пригодная биологически и социально, и (как следствие последнего) НЕ комфортная для нормальных женщин и мужчин. Отсюда – статистика программируемого НЕ счастья в семейной жизни для 84% участников.
Кстати: совсем не случайно почти все романтические истории в литературе и в кино завершаются звоном колоколов и обменом обручальными кольцами между красивым мужчиной и красивой девушкой. Ведь дальше все усложняется: романтика уступает позиции быту, а девушка превращается в женщину с ребенком, и это важная тема.
Провокация Джейд Билл: женская красота в рекламе или в материнстве?
Кстати, о детях: в 2012-м американка Джейд Билл, молодая мама из Тусона (Аризона), профессиональный фотограф, открыла фото-проект «Тело после родов», который был сразу же признан провокационным. Это галерея фотопортретов обнаженных или почти обнаженных женщин, недавно родивших. Принцип: никакой ретуши, все натурально. Идея, которую манифестировала Джейд Бойд – примерно следующая: тело женщины в процессе беременности, родов, и грудного вскармливания, испытывает ряд изменений, причем некоторые из них – надолго, а некоторые – навсегда. И такое тело женщины не соответствует стандартам красоты. Пропагандируемым в СМИ, литературе и кино. Мы должны выбрать, что нам важнее: неестественная красота, придуманная рекламными агентствами и модельными салонами, или естественная красота женщины-матери?
Интересная мысль, между прочим. Ведь на стандартах женской красоты построено грандиозное здание рекламного бизнеса. Попробуйте-ка посадить на капот автомобиля вместо модельной девушки в бикини немодельную женщину чуть постарше, недавно ставшую мамой, и одетую для единообразия в тот же бикини. Много автомобилей вы продадите с такой рекламой? Вот то-то и оно. А много ли женщин будет рожать, если в клиниках рядом с материалами о негативных последствиях абортов (в основном - лживыми материалами) будут правдивые материалы о последствиях родов? То-то же!
Поэтому, многие комментаторы сочли этот проект Джейд Бойд вредной провокацией. Потребителю вредно видеть правду – не так ли? Но для имиджа нормативной семьи, проект «Тело после родов» это мелочь по сравнению с тем, каким мог бы быть видео-проект «Секс после родов». Допустим, какой-то режиссер пробежался бы по первому году от рождения малыша, и показал, как (условно) счастливые родители пытаются (условно) любить друг друга физическим образом. Первый месяц, понятно: никак. А дальше – как-то. Тут начинается провокационное, вызывающее вопрос: какого черта женщина этим занимается, если ей сейчас это неинтересно, ненужно, и неприятно? И какого черта мужчина занимается этим с ней? Будто нет других вариантов. Кстати, да. Согласно концепции нормативной семьи, других вариантов нет. Их можно найти только за ее пределами – вот этим и займемся.
Что с этим делать, или: какие альтернативные модели есть у женщин и мужчин?
А что вместо? Давайте для начала отделим мух от котлет и от тарелки.
Секс – это одно.
Хозяйственная жизнь микро-группы молодых людей под одной крышей – это второе.
Дети – это третье.
Как сообщает нам зоопсихология высших приматов (к которым относимся мы и наши ближайшие родственники – бонобо, они же – карликовые шимпанзе), для нас вовсе не характерна т.н. моногамия, т.е. парная эксклюзивность сексуальных партнеров. К этой искусственной социальной конструкции мы не приспособлены.
Скажем больше: мы радикально к ней не приспособлены, и это особенно отчетливо проявляется в графике деторождения.
Женщина теряет интерес к сексу на значительно более длительное время, чем молодой мужчина может игнорировать секс без вреда для психофизического здоровья. Значит, биологически у него должны быть альтернативные сексуальные партнерши. Женщина в период углубленности в «детскую тему» больше склонна общаться не с мужчинами, а с другими женщинами в той же ситуации, или с опытом этой теме.
Мужчине свойственно заботиться о подружке, ждущей ребенка, или родившей и кормящей, но вовсе несвойственно испытывать к ней сексуальное влечение. Причем несвойственно симметрично (см. выше о женщинах).
Если соединить эти факторы, то окажется, что жить под одной крышей мужчина и женщина могут без проблем, если это не сопряжено с эксклюзивностью секса.
Важное наблюдение: в большинстве современных развитых стран у молодых людей, начавших жить самостоятельно (например, у студентов, приехавших учится в другой город) распространена практика аренды квартиры на микро-группу двоих. Обычно это однополая микро-группа: две девушки или два парня. Они годами ведут совместное хозяйство с минимумом конфликтов. И это естественно: ведь договариваясь о таком общежитии. Молодые люди выбирают компаньонов, с которыми им удобно в этом (и только в этом) смысле. Задача однокритериальная, и она уверенно решается.
Почему то же самое не получается у молодой нормативной семьи? Просто потому, что смешаны в кучу элементы престижа, секса, хозяйства и деторождения. Много разных, взаимно-противоречивых критериев создают неразрешимую задачу (см. выше).
Если бы парень и девушка искали и выбирали друга-друга исходя из однокритериальной задачи хозяйственного удобства, а затем съезжались, не предъявляя друг к другу неких посторонних требований престижности, сексуальности, эксклюзивности, и рождения детей от конкретного партнера - то задача была бы решена. Счастливая семейная жизнь была бы типичным случаем, а несчастливая – исключением.
Разумеется, переход к такой прагматичной счастливой модели вызовет значительные политэкономические изменения в обществе. Так и будет со временем. Но это уже другая история.