Ричард Пайпс: Почему Россия никак не может стать Европой

Вчера в США умер легендарный американский историк, советолог и политолог Ричард Пайпс. Он родился в 1923 году в Польше. В октябре 1939 года его семья (отец был евреем) бежала из оккупированной немцами Польши и через Италию приехала в США. В 1943 году молодой Пайпс поступил на службу в американскую авиацию, получил американское гражданство. Прошёл подготовку переводчика с русского для работы на американской авиабазе в Полтаве. Эта подготовка и стала толчком, приведшим Пайпса к изучению России. Преподавал в Гарварде с 1958 по 1996 годы, был директором Русского исследовательского центра Гарварда. Пайпс часто бывал в СССР и в России, в последний раз он прилетал в Москву в 2014 году.

«В его оптике социальные структуры России остаются неподвижными и очень медленно эволюционирующими со средневековья, а в отношении к собственности противоположными европейским (в России, по Пайпсу, никогда не было частной собственности, - и в этом ее главное отличие от стран Запада)...» - написал о нем историк-американист Иван Курилла в ФБ:

Пайпс был одним из тех людей, что убедили президента США Рональда Рейгана (Пайпс возглавлял при нём департамент Восточной Европы в Совете национальной безопасности, а с середины 1970-х он ещё и консультировал ЦРУ) предпринять в отношении СССР самые жёсткие меры. Пайпс, как знаток истории России, уверял, что Советский Союз на самом деле очень слаб, а вся его сила заключается только в пропаганде и шантаже. Рекомендации Пайпса оказались верными: не прошло и 5-6 лет, как СССР рухнул под тяжестью внутренних и внешних проблем, спровоцированными, в том числе, и напором США (от поддержки моджахедов в Афганистане до обрушения цен на нефть), - пишет в ФБ журналист Павел Пряников.

Кстати, и на заре Перестройки в 1987 году Пайпс призывал американцев оставаться спокойными и не очаровываться реформами в СССР, сомневаясь в возможности реальных перемен и хвалил жесткую линию по отношению к СССР.

Пайпс считал, что даже оппозиционеры в России являются частью её системы и имеют мало общего с западными политиками. И приводил в пример Солженицына, с которым был знаком: «То факт, что "Святая Русь", которую он рисовал в своём воображении, не возникла тотчас, как только российское правительство отказалось от марксизма, сильно его разочаровало. Его движимая ненавистью интеллектуальная нетерпимость наряду с фанатизмом лишили его права на величие. Он был лишь ложным пророком, даже если и продемонстрировал большое мужество, противодействуя коммунистическому режиму, столь же наполненному ненавистью и настолько же фанатичному, как он сам. На самом деле он был зеркальным отражением этого режима. Когда режим пал, он оказался тоже неуместным». «Новые Известия» публикуют отрывок из знаменитой книги Пайпса «Два пути России», в которой он объясняет, почему России никак не удаётся переход к европейскому обществу. Среди причин он называет аграрное сознание русских, бремя пространств, законы как орудие государства и вечный дефицит денег:

«Существует множество заимствованных из прошлого традиций. Я хотел бы упомянуть одну, связанную с торговой этикой. Торговая этика, которую мы получили из Средних веков, учит, что от любой сделки обе стороны, участвующие в ней, должны выиграть, обе стороны должны получить выгоду. Но российская культура – аграрная. И в понимании аграрной культуры выигрыш одного – это потеря другого. В понимании российской культуры сделка – игра с нулевой суммой.

Формы политических режимов варьируются: есть европейские и другие правительства, отличаются и та власть, которую они имеют, и социальное благосостояние, которое они обеспечивают. Но фундаментальный принцип состоит в том, что люди определяют набор правил для правительства, а правительство следует закону. И, мне кажется, ваше правительство должно адаптировать эти правила, для того чтобы стать частью остального мира. В противном случае вы всегда будете одни. Вы не будете принадлежать ни Востоку, ни Западу. И это ни для одной страны не является привлекательным итогом.

Мне кажется, что Россия слишком большая страна. Вы никогда не были способны управлять этой страной. Было бы гораздо лучше, если бы Сибирь отошла, и вы были бы только Россией. Конечно, это невозможно. Но для вас это большая проблема. Мне кажется, у вас никогда не было достаточно финансовых средств, чтобы хорошо управлять такой страной.

В Средние века, в XVII–XVIII столетиях ваши губернаторы кормились от уделов. И сейчас эта традиция сохраняется, потому что у вас не хватает денег. Пётр Великий, когда завоевал Прибалтику, узнал, что шведы на укрепление Прибалтики потратили больше денег, чем Россия на всю империю. Чтобы управлять хорошо, чтобы не было коррупции, нужно иметь деньги. Если денег нет, тогда не нужно быть такой большой страной. Пятнадцать лет назад я дал интервью одной российской газете, в котором сказал, что России лучше было бы быть маленькой страной.

Американцам нужна маленькая Россия. Даже без Сибири Россия осталась бы большой. Другой момент. Россияне в целом не рассматривают себя гражданами России. Они чувствуют себя гражданами маленькой общности. Это семья, место проживания их родственников, друзей, но не Россия в целом. В Гарварде был такой профессор, Михаил Карпович, который преподавал нам российскую историю. Он рассказывал, как в августе 1914-го он был в сельской местности. Там висели плакаты, что Россия воюет с Германией. Крестьяне пытались прочесть их, и один из сельчан сказал ему: «Извините, но вы похожи на интеллигента. Означает ли этот плакат, что и наша деревня тоже воюет с Германией?»

В США преобладает точка зрения, что все люди одинаковы. Я никогда не соглашался с утверждением что все люди равны, что означает в свою очередь, что все рождены одинаковыми. Это всегда было проблемой, особенно когда я работал в Вашингтоне у Рейгана. Когда я в своих статьях для Белого дома или в дискуссиях с президентом утверждал что русские иные, это воспринималось враждебно, потому что предполагалось, что другие означает неполноценные.

США имеют социальную модель того, каким должен быть человек. Если же кто-то не такой как мы, значит он хуже нас, неполноценный. Потому меня называют русофобом.

Однако русские реально отличаются от нас. Мне даже трудно подыскать в чём русские и американцы схожи.

Во-первых, русские антиполитичны. Они не заботятся о правительстве так, как мы (кроме некоторых интеллектуалов.) Они считают, что все правительства состоят из воров, которые используют свои позиции для того, чтобы сделать себе деньги. Это, конечно, иногда правда, но не всегда и не полная правда.

Политика очень мало значит для русских. Они мало обращают внимания на то, что происходит в Кремле. Их не раздражают те проблемы, которые бесят нас. Например, выборы там сменились назначениями, но это не имеет значения ни для кого, кроме очень маленькой группы. По моим подсчётам, люди прозападного типа составляют 10-15% от всего народа. Это в основном хорошо образованные люди в крупных городах.

Это отсутствие политического интереса необходимо учитывать, поскольку оно позволяет правительству оперировать самому по себе. Во-вторых, русские антисоциальны. Они не чувствуют себя частью русского общества, но лишь частью родных и близких друзей. Они даже не считают себя полностью русскими.

Когда до революции спрашивали русского крестьянина кто он, тот отвечал: «Я русский» или «я православный». Сегодня люди определяют себя больше по городу, где родились: «Я москвич», «я петербуржец» и т.д. Это совершенно отличается от того, что мы имеем в США. Все американцы, даже те кто не ходит на выборы, определяют себя американцами и членами американского общества. Разумеется, американцев заботит их правительство. Если по какой-то причине наше правительство перестало бы существовать сегодня, например, в результате землетрясения, очень быстро появилось бы движение за его восстановление. Мне кажется, в Москве этого не случилось бы.

Что касается коллективизма, будто бы присущего россиянам, я вообще не наблюдаю коллективизма в России, потому что россияне, наоборот, большие индивидуалисты. А в качестве примера настоящего коллективизма можно привести США.

В-третьих, так же важен тот факт, что они не знают к кому они принадлежат: к Европе или Азии. Когда их спрашивают европейцы ли они, то только небольшая часть отвечает положительно - около 14%. Разумеется, не чувствуют они себя и китайцами, монголами и др. Так кто же они? Они уникальны.

Это результат многих веков церковного православного воспитания. Они уверовали, что уникальны постольку, поскольку Россия была много веков единственным ортодоксальным православным центром. Конечно все религии утверждают что они единственно верные: католицизм, иудаизм и пр., но в русском случае была уникальная ситуация между государством и церковью. После того как турки захватили Константинополь, русское государство было единственно православным и точка зрения, что русские уникальны глубоко засела в их подсознании. Они единственная другая нация, кроме евреев, которые называют свою землю Святой. Русь Святая. Как и Израиль, Палестина. Ни одна другая страна так не поступает. И у России ужасные трудности с определением к кому она принадлежит.

Евразийство (сформулированное русскими эмигрантами в 1920-е годы) так популярно сегодня потому, что утверждает, что русские принадлежат некой евразийской земле, над которой однажды властвовали монголы, а теперь они. И хотя многие народы, населяющие эту территорию не славянского происхождения, евразийцы не отказываются от своего утверждения. Я считаю, что эта гипотеза не имеет под собой никакой базы, но это психологически приемлемо для русских. Эта «уникальность» делает очень сложным принятие решений во внешней политике.

Необходимо учитывать все эти факторы когда имеешь дело с Россией. Мне кажется, что нужно проводить две политики по отношению к России. Учитывать их чувствительность, когда она справедлива, и игнорировать, когда она не имеет под собой основания.

Я принадлежу к тому меньшинству, которое считает, что их опасения о продвижении НАТО к их границам оправданны.

Их аргументы: НАТО было создано как военное сообщество против Советского Союза. СССР больше не существует, Варшавский договор распался. Зачем продвигать НАТО в Грузию, на Украину? Я симпатизирую в этом России. Если вспомнить, какая истерика была у США, когда Куба вступила в Варшавский договор, то становится понятна и истерика России по поводу Украины и Грузии. Я полностью уверен, что в случае размещения неважно сколь малых натовских групп на этих территориях, Россия вторгнется в них и сделает из них государства-сателлиты. Поэтому мы должны быть очень осторожны с этим.

С другой стороны, я не считаю, что мы должны отдавать им зону влияния, которую они оспаривают. Польша, Украина, Грузия и др. - суверенные государства. Конечно, Россия оказывает влияние на эти страны, как и мы на Среднюю и Латинскую Америки, но у неё не должно быть империалистических замашек. Это мы не должны позволить.

Требуется очень осторожная политика «да-нет», на которую нынешнее американское правительство вряд ли способно.

В-четвёртых, Россия может руководиться только автократическим путём.

Когда я был в Москве, меня пригласила легендарная фигура, господин Сурков, в Кремль. Он, как вы знаете, идеолог Путина и Медведева и очень загадочная фигура. Я отправился на встречу с ним. Должен сказать, он очень симпатичный и привлекательный человек. Он начал разговор с заявления, что прочитал мою работу «Россия при старом режиме». Это книга, которую я издал в 1974 году, в которой я доказываю, что Россия всегда была автократичной. Суркову понравилась книга, понравилась потому, что подкрепляет его мнение о том, что страна не приспособлена для демократии. У нас был очень интересный разговор по этому поводу.

Мы должны признать, что рано или поздно Россия опять станет автократией. Большинство россиян поддерживает это.

Кто наиболее популярные правители в русской истории? Иван Грозный и Сталин. Русские презирают слабых правителей, типа Керенского и Ельцина. Русские ждут приказаний от правительства.

Львов, первый министр-председатель Временного правительства, вспоминал, как приходили ходоки из провинции в Петроград за инструкциями. Они не понимали, когда он говорил им о демократии и самоуправлении, они были в растерянности. Русские не верят, что они сами могут проявлять инициативу.

Когда я езжу в Россию, когда провожу лекции, я всё время говорю россиянам: «Вы - западники, вы западные люди, вы принадлежите Западу, у вас нет другого выбора! Вы не уникальны, вы не азиаты. Вы западные люди». Но это требует постоянного вдалбливания. Затем должны поменяться институты власти. Но у меня во всё это нет большой надежды».