Как Дональд Трамп стал символом Пасхи

Любопытные аналогии в день главного праздника православных христиан сделал штатный колумнист информационно-аналитического портала «Альтернатива» Р.Дервиш. Из нее нетрудно понять, почему одной из самых популярных фотографий американского президента стала та, на которой он стоит на балкона Белого Дома со своей женой и Пасхальным Зайцем.

«Несколько лет назад я написал небольшую футурологическую заметку «Биг Мак против козьего сыра». В ней предсказывал победу войск западной коалиции над войсками братского лидера полковника Каддафи. Нет, я не сравнивал их военный, экономический, информационный потенциал – три источника и три составные части силового потенциала по либеральной доктрине. Я рассматривал архитектуру конфликта по более простой (и надежной) схеме – как часть вечного и всемирного противостояния настоящих и искусственных сущностей.

По моей версии, война в Ливии должна была стать ареной последней победы гламурного, блестящего мира китча и суррогатов над неказистой, местами мрачноватой ойкуменой настоящего. Я плохо знал Муаммара Каддафи (встречался только один раз), но он при всей опереточности его нарядов и экзотичности стиля жизни выглядел абсолютно настоящим государственным человеком. Настоящим были его мужество, вера в Джамахирию, любовь к семье. Настоящим был, кстати говоря, и его талант. (В его рассказе «Самоубийство космонавта» только в заглавии больше творческого таланта, чем у всех лидеров западной коалиции вместе взятых.)

Настоящей стала и его смерть, когда он не просил, не унижался, а пророчествовал, глядя прямо в глаза своим убийцам. Но проиграл. Не пришло тогда еще время настоящего. Это был пик всеобщего преклонения перед фальшпанелями. Миром еще правили гуттаперчевые политики, силиконовые бюсты, искусственные улыбки, фальшивые речи и галогенные добавки в двести сортов колбасы. Короче, Биг Мак тогда безусловно казался куда румянее и ароматнее, чем блеклый и духовитый натуральный козий сыр. Поэтому и накрылась громадная экзотическая богатая и красивая страна жирным Биг Маком... Ну да чего уж причитать, если потом другую красивую и богатую страну порвали на части за нервущиеся синтетические кружевные трусы.

Но вот как-то незаметно, вкрадчиво мир настоящего стал отыгрывать свои, казалось бы навсегда утраченные, позиции. Впервые это глобально проявилось во время последних американских президентских выборов. Мне удалось предсказать в немецкой прессе их результат почти за два года. И тоже тогда не пошел по стандартному пути: не стал сравнивать политические, финансовые, организационные ресурсы претендентов. Интуитивно ощущая витавший уже запрос на подлинное, настоящее, я стал сравнивать претендентов по удельному весу вживленных в них искусственных имплантатов.

Оказалось, что из всех претендентов старина Дональд самый настоящий! Своими были непричесанные мысли, врожденная хамоватость, натуральный наглый рыжий кок, искренняя любовь к дочке и неудержимая страсть к жене...

А кто выступал против него? Сплошная «химия» Хиллари! Килограммы силикона, краски для волос, фарфора, притворства, жеманства. И главное, какие-то уж совсем фальшивые и поэтому токсичные идеи. Получилась типа нейлоновая ночнушка против семейных сатиновых труселей.

Еще недавно с большим отрывом побеждала первая (иншаллах, Муаммар), но явственно наступает эра вторых, и Дональд – вестник этой эпохи. Но больше всего меня в этой смене психологических парадигм (ха-ха) убедила вроде бы локальная (а на самом деле глобальная) победа Игоря Додона в Молдове. Я перед теми выборами тоже выставил в немецком журнале заметку «Плюшевый мишка против силиконовой Барби». По своей простенькой методе предсказывал, что дядька Додон для своего избирателя роднее, натуральнее, понятнее, чем пожилая и заморская девушка Майя. Потому, что настоящий.

Недавно довелось провести с ним и его очаровательной женой целых два дня. Таки да. Натурал! Со всеми достоинствами и изъянами доморощенного натурального политического хозяйства...

Да, а при чем здесь Пасха, спросите вы. При том! Пасха – это главный рубеж противостояния настоящего и искусственного, подлинного и фальшивого, живого и механического. Достоевский гениально сказал, что, если бы не было воскресения Господнего, жизнь потеряла бы смысл. Дело в том, что настоящая жизнь отличается от искусственной лишь тем, что в первой заложена возможность чуда, а во второй – только возможность механики. Пасха – это вердикт о том, что слабого человека никогда не победит самая сильная машина. Ну и в политике пока еще робко, но начинают побеждать те, кто ближе к людям, чем к машинам. Потому, что Христос воскрес!»