15 марта 1918 года: потеря Украины приведёт Россию к голоду

Газета "Русские Ведомости" (№36 от 15 марта 1918 года):

Мир и голод

Как отразится мир на продовольственном деле? Неужели грозит опасность и последней "казенной" четвертушке хлеба? На какой срок обречены голоду потребляющие губернии? Такие вопросы не могут не волновать населения советской республики, одиноко мечущейся среди развалин былой России.

Народные комиссары поспешили ответить на жгучий вопрос образованием петроградской "коммуны" и выселением из Москвы лиц "без определенных занятий". Но нужно уж слишком рассчитывать на невежество своих верноподданных, чтобы думать таким способом успокоить население. Вот несколько беспристрастных цифр и аргументов, которые показывают, чем грозит нам мир с Германией и отделение Украины.

Мы не знаем еще точной границы с Германией, неизвестно нам и где пройдет пограничная линия с Украиной. По одной из версий, восточным пределом последней явится Царицын, а северным — чуть ли не Курск. Если даже взять менее грандиозные размеры отделяемой территории, то она захватит все же наиболее плодородные губернии Малороссии и Новороссии. В составе же великорусской советской республики окажутся почти исключительно губернии потребляющие.

Как бы ни сложились будущие отношения между севером и югом былой России, одно несомненно: прежней свободы товарообмена между обеими частями не будет. Этому воспрепятствуют и Германия, и интересы самой Украины в ее нынешней германо-австрийской ориентации. Следовательно, закон о хлебной монополии, все эти единые продовольственные "планы", нормы потребления, маршрутные поезда, и даже самые продовольственные органы немедленно отойдут в область преданий. Телеграммы "всем, всем, всем" с воплями о продовольственной помощи не будут доходить по назначению, продовольственная милиция должна будет перестать сражаться с крестьянами, и даже мешочникам придется прекратить свою непрерывную циркуляцию. Воображаемая пока черта между севером и югом быстро обрастет таможенными рогатками, Великороссия будет фактически предоставлена собственным средствам и тому, что пожелают уделить ей от щедрот своих Германия и Украина.

Какие продовольственные перспективы ожидают при таких условиях советскую республику, показывают следующие немногие цифры.

По довоенным данным, в 1909-13 гг. для прокормления той части Европейской России, где не хватало своего хлеба, требовалось подвезти из районов с излишками хлеба около 232 миллиона пудов пшеницы и ржи в среднем в год. На долю 28-ми губерний, составляющих ядро нынешней большевистской России, требовалось ни более ни менее как 95% этого количества.

Было два источника удовлетворения этой огромной потребности в привозном хлебе. Восточные, главным образом, приволжские губернии и отчасти земледельческий центр давали около 220 миллионов пудов излишков ржи и пшеницы, юго-запад и юг, включая Предкавказье, вывозили из своих пределов до 390 миллионов пудов в год.

Теперь второй источник хлеба почти целиком отпал, потребляющая Россия поставлена в зависимость почти исключительно от своего востока, по преимуществу Поволжья. На первый взгляд, оно как будто и дает достаточные излишки, 220 миллионов пудов на 232 миллиона потребности. Но нужно только немного знать условия приволжского хозяйства, чтобы не обольщать себя надеждами.

Наши восточные и юго-восточные губернии благодаря сухому климату являются наиболее частыми очагами недородов и прямых неурожаев. Война ослабила сопротивляемость земледелия стихийным бедствиям, разрушение же помещичьего хозяйства в районах наибольшего его распространения привело к огромным недосевам и запустению наиболее плодородных и культурных районов. Уже в первые годы войны центральной России приходилось все больше и больше кормиться за счет юга. В последнее время в связи с недородом роль Поволжья в снабжении хлебом упала почти до нуля.