Три с половиной года Россия сражалась на фронтах Первой мировой, потеряв по разным данным от 700 тысяч до 2,3 миллиона человек. Иногда даже воевала успешно - это и Брусиловский прорыв в сторону тогдашней Галиции (нынешней Западной Украины), и наступление на фронте с Турцией. Но вот всё пошло прахом, все жертвы оказались напрасны. Если, конечно, не считать революции, которая без военной разрухи была бы просто невозможна. "Русские Ведомости" (№30 от 24 февраля 1918 года) описывают последнее немецкое наступление:
О народе, утратившем волю защищать себя
По путям к Петрограду, к Москве движутся немецкие войска, и, не встречая ни малейшего сопротивления, без выстрела занимают русские города и сильнейшие крепости. По льду Ботнического залива, как двести лет назад, идут шведы; на двух противоположных концах Черного моря вторглись или готовятся к дальнейшему вторжению в Россию румыны и курдские шайки.
Но в том невиданном и неизгладимом несчастье и позоре, - их не со вчерашнего дня переживала сознательная Россия, и они теперь только приняли те осязательные очертания, что их увидели и слепцы, и безумцы, — самое страшное и горькое не в этом. Не в захвате новых русских территорий и даже не в возможном умалении России до пределов прежнего Московского государства, - самое страшное в том, что ни в народе, ни в обществе почти не просыпается воля к сопротивлению врагу, воля к национальной защите, к охране себя и своей страны.
Прошло несколько дней с начала немецкого наступления. Мы читаем воззвание совета народных комиссаров, призывающих защищать советскую власть. Однако в разговорах с газетными сотрудниками хозяева Смольного не могут скрыть своего возмущения перед тем, что армия, - или, вернее, ее жалкие остатки, - и рабочие относятся спокойно к вторжению немцев. Сегодняшний день газеты сообщают, что в Минске население встретило входящих немцев "почти с энтузиазмом". Пусть это - очередная выдумка печати, но разве эта выдумка не похожа на самую горькую правду, как две капли воды?...
Я помню недавнюю встречу. На узловой станции в купе вагона ворвалась группа молодых солдат, - обычных русских солдат с циничными шутками веселости, что едут с фронта домой. Они почти не участвовали в войне; часть их приехала к моменту дележа полкового и дивизионного имущества. Поделили и распустили полк; сами себе составили отпускные бумаги. "Теперь пусть немец идет, страдать некому: никого на фронте не осталось. Украина? Пусть забирает себе, - теперь все международное будет"... А послушайте среди десятков и сотен тысяч голодных людей, ищущих теперь по России хлеба для себя и для своей семьи, послушайте какие проклятия посылают они по адресу красногвардейцев, этих наиболее ярких и символических представителей советской власти на местах. "Хоть бы немец пришел: он порядку им даст". Смогут ли, захотят ли крестьяне и рабочие северных губерний и почти всех городов защищать Россию и олицетворяющую ее теперь советскую власть?...
Новые беженцы
В Москву начали прибывать большие партии новых беженцев, спасающихся от германского наступления. Среди беженцев много почтово-телеграфных служащих. Они являются на почтамт и просят работы. По поводу этих беженцев на почтамте получена телеграмма народного комиссара Прошьяна: "В случае прибытия к вам или в учреждения, подведомственные вам почтово-телеграфных служащих и пленных, бежавших из местностей, занимаемых теперь неприятелем, прикомандировывать их к оседлым учреждениям, с выдачею им только содержания по их должностям из любых источников и даже из переводных сумм. В случае неимения бежавшими удостоверений, ограничивайтесь опросом, приняв все меры к выяснению действительной должности и содержания бежавшего. Немедленно сообщите в ваши учреждения, наложенное для обязательного исполнения".