Гайдар и члены его команды в советское время не были правозащитниками. Они были экономистами. Диссиденты советской эпохи выступали за правовое государство, пожалуй, не вполне понимая, что это такое. Но под таким прессингом разработать серьёзную теорию было затруднительно. Хотя нескольких выдающихся правовых аналитиков диссидентское движение всё же породило.
В конце 80-х годов, когда стали возможны поездки за границу, экономист Виталий Найшуль ездил по приглашению в США и встречался с Милтоном Фридменом. Говорили о приватизации. О разговоре я знаю со слов Найшуля, и многое в памяти не сохранилось. Но запомнилась ключевая фраза Фридмена: неважно, как произойдет приватизация, важно, чтобы она произошла скорее.
Прошло около 15 лет, и в Москве была организована довольно представительная либеральная конференция. Фридмен на неё не приехал, но прислал письмо, которое было зачитано. В этом письме он признавал свои ошибки в отношении экономических реформ в России:
«Мы узнали о важном значении частной собственности и верховенства закона в качестве основы для экономической свободы. Вскоре после падения Берлинской стены и распада Советского Союза меня часто спрашивали: что надо сделать бывшим коммунистическим странам, чтобы иметь рыночную экономику? И я отвечал: вы можете описать это в трех словах – приватизация, приватизация и еще раз приватизация. Но я оказался не прав. Пример России свидетельствует об этом. Россия провела приватизацию, но так, что были созданы, по сути, частные монополии, частные системы централизованного планирования, которые заменили централизованное планирование государства. И оказалось, что верховенство закона, наверное, более фундаментальная ценность, чем приватизация. Приватизация бессмысленна, если у вас нет власти закона.»
Мне кажется, что лучше не скажешь. Мне кажется, что одна эта фраза опрокидывает если не теорию Фридмена, которая создана в строго экономических рамках, то стоящее за ней мировоззрение.
Егор Гайдар не то, чтобы был противником права, но, как я думаю, считал, что в рамках правового поля экономические реформы провести невозможно. Гиперинфляцию он устроил совершенно сознательно с целью обесценить сбережения людей. Интересно, что судя по фокус-группам, это ему не простили. Правда, последний раз я поднимал эту тему лет 10 назад. Интересно, что к этому времени 1998 год простили и почти забыли, а обесценивание советских «гробовых» накоплений - нет. В полном соответствии с Хайеком люди говорили, что гиперинфляция - это воровство, организованное государством.
Гайдар по специальности был экономистом, но как политик придерживался макиавеллевской тактики. Вероятно, он считал, что иначе нельзя. Возможно, он был прав. Но в какой-то момент вспомнить о праве следовало. К сожалению, этого не произошло. Именно Гайдар с Ельциным заложили традицию пренебрежения правом в постсоветской России.
Разговоры о правовом государстве после 1991 года прекратились, и не возобновились до сих пор. Предлагаемые Кудриным, Титовым и еще некоторыми юристами варианты судебной реформы не соразмерны масштабу проблемы, и слова «правовое государство», насколько я знаю, не присутствуют ни в одном проекте. Допустим, у Гайдара и Ельцина до правового государства не дошли руки. Но Путин воспользовался возникшим правовым нигилизмом сполна. Восстановление права - это не только техническая, но и сложная теоретическая проблема. Дискуссий об этом практически нет.
Это значит, что быстро его создать не удастся. Сейчас Россия скорее отдаляется от идеала правового государства.
Оригинал здесь