Эксперт: для нового поколения россиян работа станет привилегией

Через какие-то 10-15 лет рынок труда кардинально изменится. На первые роли выйдут роботы, а это означает начало глобальной безработицы, - пишет в своей колонке на сайте Forbes основатель крупнейшего рекрутинговой компании Superjob Алексей Захаров.

Более того, уже через 20—25 лет неизбежно появится поколение тех, кто не сможет найти работу никогда, а следовательно потеряют всякую актуальность рейтинги вузов, «популярные« профессии и специальности, когда-то бывшие стабильным «крайним случаем»

Эксперт ссылается на исследование Boston Consulting Group о перспективах развития России до 2025 года, по результатам которого оказалось, что высшее образование в нашей стране, существенно потеряв в качестве, приросло в количестве. В итоге 91% работодателей отмечают нехватку практических знаний у выпускников вузов. В российские же вузы поступают люди, которым высшее образование необходимо ради корочки, престижа и чтобы избежать армию, тогда как в получении профессиональных они не заинтересованы и не понимают, кем они будут работать после окончания вуза. Это означает, что провальна вся отечественная система образования, от детских садов и школ до вузов. Воспитатели дошкольных учреждений и учителя младшей школы – одни из самых низкооплачиваемых профессий в стране, а поскольку именно они должны закладывать фундамент образования, то катастрофа начинается уже на самом начальном этапе.

«Программа» же самообучения, которая генетически присутствует в каждом ребенке, перестает действовать после его полового созревания. Поэтому после 12-13 лет активно учатся и развиваются только те, кто еще до школы получил установку на постоянное обучение, а таких детей меньшинство. Подавляющее же большинство отечественные «воспитатели» отучили задавать вопросы миру еще в самом раннем возрасте: в семье, в детском саду и окончательно - в младшей школе.

В результате, - уверен эксперт, - средняя и старшая школа, а также вуз служат просто социальной передержкой для большинства граждан страны, и по сути – это впустую потраченные лучшие и продуктивные годы. «Если бы нам сегодня понадобилось набрать студентов для шести МФТИ, пяти «Бауманок» и нескольких МИФИ, мы бы просто не нашли достаточного количества абитуриентов. Широкая сеть вузов получает молодых людей, не умеющих учиться, не имеющих элементарных навыков к самостоятельному получению знаний.

При этом обучение в высшем учебном заведении изначально устроено по принципу 30/70, где 70% учебного материала остается на самостоятельное изучение», - пишет Захаров. А примерно с 25 лет молодые люди вообще перестает учиться, так что и повышение квалификации носит формальный характер. Не поможет поэтому и мода на онлайн-образование, разного рода видеолекции, какими бы они качественными ни были, не сделают «из таксиста программиста».

Эксперт опирается на данные копании Superjob, специалисты которой в результате многочисленных профориентационных мероприятий в вузах и колледжах страны, убедились в том, что большинство студентов мало что знает о своей будущей профессии, не говоря уже о знании компаний, в которых им предстоит работать, о самом процессе поиска работы, о размере своей будущей зарплаты и так далее.... Их знания и желания совершенно оторваны от реальной жизни, что еще раз подтверждает архаичный характер государственной системы образования.

Парадоксально: если в российском обществе отсутствует спрос на качественное образование, то, например, в Сингапуре практически каждая семья озабочена тем, чтобы ребенок получил самое лучшее образование из возможных. Этот культ образования всесторонне поддерживает государство, тогда как в России власти выделяют на него катастрофически мало денег. Так, в 2018—2020 годах из федерального бюджета на образование планируется выделять 663 млрд, 653 млрд и 668 млрд рублей соответственно, что равняется 0,7% и 0,6% объема ВВП страны. И при этом в 2018 году Минфин планирует получить около 2 трлн рублей дополнительных нефтегазовых доходов, которые будут направлены на финансирование образования в странах, которые ввели санкции против России, пополняя резервы за счет закупок валюты... Наверняка в этом есть глубокий экономический смысл, но этот смысл понятен только очень продвинутым экономистам.

В результате в стране свирепствует колоссальный кадровый голод, особенно заметный в области информационных технологий, в том время как огромное число людей заняты в отраслях, которые стремительно автоматизируются и роботизируются. Как и кто в этой ситуации будет строить экономику новой цифровой России? – задает эксперт риторический вопрос. То есть огромная часть населения страны уже неконкурентоспособна, и разрыв между ней специалистами будет только расти. Образованные, регулярно повышающие свой уровень, востребованные специалисты будут становиться богаче, остальные смогут рассчитывать только на государственное пособие. То есть иметь работу скоро станет привилегией, а право на труд — элитным правом.

Впрочем, эта проблема не уникальна, разнятся только ее масштабы. Например, в западных странах ее решение ищут в экспериментах по внедрению базового безусловного дохода. Отсрочить же взрыв маргинализации в России смогут лишь ограничение трудовой миграции, снижение пенсионного возраста и увеличение сроков отпуска по уходу за ребенком. Но для этого нужны серьезные бюджетные средства, а взять их неоткуда.

В этой связи, эксперт предлагает несколько мер, которые необходимо предпринять уже сегодня:

1. Прописать цели образования, понятные любому первокласснику, безо всяких «дорожных карт» на 600 страниц. Сделать качественное образование модным во всех слоях общества, а не только у 5% элиты и сочувствующих.

2. Расстандартизировать школьную программу: перейти к контролю результатов обучения, сосредоточившись на индивидуальных результатах каждого ученика. Благо, современные технологии уже это позволяют делать.

3. Ввести в школах и вузах обязательные курсы профориентации, но сделать упор не на конкретную профессию (в этом нет большой пользы), а на поиск своего места в жизни, на установку на постоянное совершенствование и грамотное поведение на рынке труда.

4. Кардинально увеличить финансирование дошкольного образования и младшей школы, в первую очередь в части зарплат воспитателей и учителей. И в соответствии с этим повысить требования к специалистам.