Стройка по рецептам из 90-х. Как сломать памятник у Кремля и обмануть ЮНЕСКО

Петр Мирошник

28 декабря 2017 года ведомство главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова распространило очередное сообщение, которое, на первый взгляд, можно записать в число многочисленных благодарностей самим себе за «парк» в Зарядье.

В публикации устами главного архитектора сообщается о высочайшей оценке, данной произошедшему в Зарядье гендиректором ЮНЕСКО Франческо Бандарином.

«Гендиректор ЮНЕСКО Франческо Бандарин выразил глубокую признательность в отношении реализации проекта парка «Зарядье» на месте снесенной в 2006 году гостиницы «Россия», отметив, что данный проект был должным образом пересмотрен на основании рекомендации комиссии ИКОМОС от 2015 года, а также его собственных», — отметил Кузнецов.

По его словам, недавно Бандарин посетил парк и подтвердил, что российская сторона в полной мере выполнила свои обязательства по данному проекту.

Понять тайные смыслы, скрытые в безобидном на первый взгляд панегирике, помогут упомянутые рекомендации миссии ИКОМОС 2015 года. В отличие от визитов господина Бандарина, визит миссии ИКОМОС в 2015 году носил официальный характер, и результатом этого визита стал документ, содержащий конкретные рекомендации о том, что можно и чего нельзя делать в буферной зоне объекта Всемирного наследия. Один из пунктов посвящён комплексу зданий с адресом Варварка, 14. В отличие от «парка», это место, где «обязательства российской стороны» никак не могут считаться выполненными по той причине, что строительные работы там еще не завершены. Правильней сказать, строительные работы там просто не начаты, а процесс замер на этапе сноса.

Снос зданий, защищаемых и отечественным законодательством, и буферной зоной объекта ЮНЕСКО, был остановлен градозащитниками год назад. Сегодня на стройплощадке относительно тихо. Только буровая машина укрепляет границы будущего котлована. Снос и стройка, вероятно, продолжатся, как только заказчик строительства решит, что необходимый пакет документов и набор договоренностей у него имеется. Публикация на сайте Архсовета – привычная в таких случаях дымовая завеса, подобных публикаций, пытающихся сформировать общественное мнение, было и будет достаточно, но есть и более убедительные доказательства в пользу такого сценария.

На согласование в архитектурное ведомство поступил проект. Документ носит название «Архитектурно-градостроительное решение объекта капитального строительства «Реконструкция существующих зданий под многофункциональный гостиничный комплекс с апартаментами».

Проектное предложение по своей сути не сильно отличается от того, что было предложено год и два назад: огромное здание с четырьмя подземными этажами занимает весь участок. А по высоте превышает на пять с лишним метров крест на колокольне стоящей по соседству церкви Георгия на Псковской горке. Никаких официальных «согласований» существующего проекта со стороны Центра всемирного наследия, по-видимому, не поступало. Утверждать это можно, в первую очередь, потому, что в их обнародовании больше всех заинтересованы заказчики проекта. Такое согласование должно дать зеленый свет стройке, замершей год назад. Но заказчикам до сих пор приходится довольствоваться лишь устной поддержкой в пересказе третьих лиц.

И тут самое время вспомнить упомянутые выше рекомендации миссии ИКОМОС, знать содержание которых обязаны и господин Бандарин, и главный архитектор Москвы (Сергей Кузнецов, помимо прочего, официально осуществляет общее художественное руководство преобразования Зарядья). Ведь единственный путь к получению официального одобрения проекта от Центра всемирного наследия лежит через исполнение этих рекомендаций.

В документе, в частности, сказано: «…миссия детально проанализировала три проекта, касающиеся района Зарядья: Общий градостроительный план района (проект парка); Архитектурный проект гостиницы (Варварка, 14); Проект филармонического концертного зала».

Далее приведем рекомендации по второму пункту.

Избегать физической подмены или радикальной архитектурной трансформации существующего комплекса (Варварка, 14), который является последним свидетельством подлинной исторической городской ткани, утраченной в этом районе.

Проект гостиницы не учитывает ничего из приведенных рекомендаций. Два корпуса дома страхового общества «Якорь» уже снесены, а двор постепенно превращается в котлован. В краткой пояснительной записке к предложенному проекту говорится следующее: «При реконструкции существующего здания будет реконструирован и восстановлен по историческим материалам образ фасада по улице Варварке». Это достаточно близко к тексту повторяет рекомендации миссии ИКОМОС. Исключение составляет только слово «образ».

Не будем рассуждать о том, что такое образ фасада и чем он отличается от самого оригинального фасада. Без всякой вкусовщины можно совершенно объективно утверждать, что образ как минимум в два раза больше оригинала. Достаточно взглянуть на графические материалы проектного предложения.

Оригинальное здание страхового общества «Якорь» было трехэтажным. Запланированная гостиница скрывает 8 этажей за декорацией шестиэтажного фасада (подвал и три новых подземный уровня не в счет).

Образ гостиницы, рождающийся в голове у заказчиков строительства, странным образом оказывается очень похож на другой, до слез знакомый москвичам, образ. Речь идет о здании, выстроенном в середине двухтысячных на месте Военторга на Воздвиженке. Здание стало своеобразным архитектурным образом эпохи.

Архитектурный метод, рождающий на свет подобные произведения, получил название по фамилии предыдущего градоначальника. Та городская администрация искренне считала компромиссом, удовлетворяющим обе стороны, строительство максимальных объемов в интересах инвестора и воссоздание образа фасада со стороны улицы для удовлетворения «любителей старины».

Старые фасады, выглядящие «как новые», прилепленные к несоразмерным многофункциональным параллелепипедам, с тех пор встречаются на многих центральных улицах. Самые яркие примеры этой архитектуры, вроде Школы Владимира Познера на Малой Дмитровке, давно стали хрестоматийными. Их показывают детям и приезжим со словами вроде тех, которыми описывают «лихие девяностые».

Другим изводом «лужковского стиля» стали сооружения вроде Военторга и гостиницы «Москва». Здесь, произнося слова о воссоздании «точно такого же здания с современной начинкой», было принято выстраивать совсем иное здание – других габаритов и пропорций, из других материалов, с другим образом. А потом говорить, что оно точно такое же, только лучше…

Проект гостиницы на Варварке собирается использовать весь арсенал художественных средств лужковской эпохи.

Это, в первую очередь, застройка всего участка без остатка на максимально возможную ширину, высоту и глубину.

Это объединение архитектурно самостоятельных зданий в единый эклектичный конгломерат объемов, где силуэт верблюда, на которого погружено все имущество хозяина, рождается из желания впихнуть побольше коммерческих площадей. Трехэтажные мансарды, точно такие же,как на нынешнем Военторге, на картинках пытаются сливаться с небом, а в жизни выглядят именно тюками с поклажей.

Это фасадные решения, включающие в себя три варианта: сохранение корки фасада как ширмы, прикрывающей новое здание, создание образа фасада, не имеющего ничего общего с прообразом, и докомпоновка модернистскими стеклянными фасадами там, где это авторам кажется стилистически нейтральным решением.

«Лужковский стиль» – это не только о том, как выглядят дома. До попыток убедить публику в том, что с ЮНЕСКО все согласовано, заказчики строительства попробовали пойти по пути, заставляющем вспомнить о том, как подобные вопросы решались тогда. Снос начался после того, как заказчики написали мэру письмо с просьбой ускорить процесс согласования строительства и получили на нем резолюцию «Прошу оказать содействие!» Такая бумага должна была заменить все необходимые согласования, включая заключение экспертов ЮНЕСКО.

Публикация письма с собственноручной резолюцией градоначальника нанесла сильнейший удар по его образу. И хотя в другой подобной ситуации нашему инвестору удалось выстроить целый океанариум без какой-либо разрешительной документации, причем на открытие самостроя приехал президент Путин, снос на Варварке пришлось остановить.

Если проект будет реализован в нынешнем виде, проиграет в первую очередь город – все его жители. Архитектурный регресс в данной ситуации страшен вдвойне потому, что является всего лишь внешним проявлением регресса управленческого. Принцип построения отношений между властями и инвестором остается таким же, как при администрации Юрия Лужкова. Его логика строится на том, что инвестор, выкупивший у города здание за 100 млн долларов, получает первоначальную разрешительную документацию, позволяющую выстроить в два раза больше квадратных метров, чем имеется в зданиях изначально. Эта логика не предполагает, что могут быть обстоятельства более существенные, чем эти две цифры. Но таких обстоятельств на самом деле очень много. Помимо таких эфемерных сущностей, как международный престиж или образ улицы, ведущей к храму Василия Блаженного, сюда следует добавить и образ городских властей.

Сегодня на стройплощадке тихо, но продолжающееся укрепление сваями стен котлована не дает усомниться в том, что застройщик не собирается менять проект. Описанные обстоятельства создают перед читателем вполне определенный образ застройщика, пришедший из другой эпохи. Но если его это не волнует, почему должны волноваться мы? Совсем другое дело – как история, разворачивающаяся вокруг реконструкции здания, способна изменить образ городских властей, образ, на создание которого было потрачено столько сил, образ, построенный на противопоставлении предыдущему мэру и его градостроительной политике.