У корабля, не имеющего гавань прибытия, не бывает попутного ветра.
Чем ближе столетие Октября, тем острее встает вопрос: коренная ломка общественного уклада в нашей стране в 1917 году произошла в результате целой цепочки нелепых случайностей или вполне закономерно?
Честно сказать, даже сейчас, спустя 100 лет после всех тех событий, искать ответ на этот вопрос спокойно, без эмоций, трудно. Столько связано с ним трагических событий (гражданская война, голод, массовые репрессии), и в то же время неслыханных побед и свершений.
И все-таки хочется отрешиться от этих эмоций и попытаться объективно, основываясь на точных фактах, ответить на этот и вытекающие из него вопросы. Хотя бы для того, чтобы объяснить своим внукам, как дальше будут развиваться события и как в них не заплутаться.
Для начала, рассуждая о случайности или закономерности, вспомним, что примерно в одно и то же время, с разницей в несколько лет, рухнули еще три абсолютные монархии (империи) – прусская (германская), австро-венгерская и оттоманская. И еще – события 1917 года были отнюдь не первыми подобными в России. Была ведь еще и революция 1905 года.
Значит, хотим мы того или нет, но нужно признать, что в 1917 году в России произошел не случайный бунт и не досадный переворот, а закономерная и полноценная революция. И случилась она потому, что власть, основанная на наследственной передаче, не обеспечивала нужного управления обществом с учетом его развития.
Тогда возникает следующий вопрос – почему партия большевиков, которую в феврале 1917 года едва можно было рассмотреть в микроскоп, к октябрю (то есть, всего за полгода), превратилась в мощную политическую силу, сумевшую не просто захватить власть, но и удерживать ее в течение 70 лет? Да и как удерживать – несмотря на тяжелейшие испытания и жуткую ломку в судьбе подчинившегося ей народа!
Что это – тоже череда случайностей, бешеная, нездоровая энергия вождей и их кровожадность?
Анализируя драматические события тех лет, следует признать, что и захват власти большевиками - далеко не случайность. Главная их сила: они сумели сформулировать в виде понятных и необходимых растерявшемуся после крушения многовековой монархии народу лозунгов национальной идеи. Идеи коммунизма и социализма. Вспомним, что предложили большевики – создать на развалинах царской империи государство рабочих и крестьян, без эксплуататорских классов – помещиков и капиталистов, государство дружбы народов, свободы и просвещения.
Вот их лозунги:
«Заводы и фабрики – рабочим, землю – крестьянам».
«Долой империалистическую войну – мир без аннексий и контрибуций».
«Кто не работает, тот не ест».
«Власть рабоче – солдатским (крестьянским) Советам».
«Интернационализм – дружба и равноправие народов».
Сама по себе идея социализма – общества трудящихся – была не выдумкой, не случайной удачной находкой гения, а глубоко продуманной и основанной на весьма аргументированных концепциях: марксистской философии (диалектический и исторический материализм), экономической теории (идее Маркса о прибавочной стоимости и труде, как мере ценности товара) и научном коммунизме (построении бесклассовой социальной системы).
Руководство большевиков, в первую очередь сам Ленин - глубоко интеллектуальные люди, изучившие труды не только Маркса и Энгельса, но и Гегеля, Фейербаха, Канта, Адама Смита и Давида Рикардо.
Именно, вооружив народ бывшей царской империи этой национальной идеей, большевики смогли из почти неграмотной страны сделать самую образованную нацию, создать мощную индустрию, выиграть тяжелейшую войну и первыми на Земле выйти в космос.
И вот в конце 80-х и начале 90-х годов прошлого столетия эта национальная идея рухнула, и Россия вернулась «на круги своя».
Что это – тоже случайность, нелепая затея генсека – болтуна и пьяницы – президента?
2. Отвергнута, но не опровергнута…
Задаю эти вопросы и вижу ироническую мину компетентного читателя.
Какая тут случайность! А пятилетка пышных похорон! А пустые полки магазинов и бесчисленные очереди! А бессмысленная война в Афганистане! А изгнание из страны лучших умов. И при этом железный занавес – полный запрет поездок в зарубежные страны. А скучнейшие и ничего не говорящие собрания, политучебы и торжественные пустопорожние говорильни – съезды!
А фактический развал Варшавского пакта, страны которого с трудом удерживались силой. А дикий всплеск национализма в союзных республиках!
Разве не ясно было, что система изжила себя, и ее нужно срочно менять. Но… В науке, если набираются факты, противоречащие теории, то ищут новую теорию, пытаются выявить ошибки в устоявшейся логике.
Почему же тогда, поняв, что так называемая «социалистическая» система завела страну в тупик, не стали выяснять, в чем же были ошибки при обосновании ее создания, а просто отбросили, как неудавшуюся, и просто скопировали американское политическое устройство?
3. В чем ошибка марксистской экономической теории?
Экономическая теория Маркса изложена в его фундаментальном фолианте «Капитал». В нем он исходит из идеи о том, что ценность каждого товара заключена в том труде, который был затрачен на его изготовление. Больше затратил труда – дороже товар. Сам же труд измеряется временем, затраченным на его изготовление. Исходя из этого постулата, Маркс пришел к идее прибавочной стоимости – владелец товара продает его, т.е. меняет на другие товары, по большей цене, чем он стоит. Эту разность, именуемую прибавочной стоимостью, он присваивает себе, обеспечивая свою жизнь, не затрачивая труда.
Но дело в том, что еще древние греки уловили ошибочность такого подхода. Помните миф про Сизифа, которого бог наказал, заставив каждый день катить огромный камень в гору. Причем, когда к концу дня Сизиф, наконец, достигал вершины, камень срывался вниз, и ему приходилось на следующий день повторять свою работу. Как видим, на лицо тяжкий труд, но какой в нем прок? Нет, не труд определяет ценность товара. Но в чем прав Маркс, так это в том, что ценность всех товаров, несмотря на их многообразие, имеет единую меру. Только она не в труде, затраченном на их создание, а в том порядке, в тех мегабайтах информации, которые они несут людям, их потребляющим. К сожалению, пока экономисты не нашли формулы, по которой можно было бы вычислять заложенную в каждом товаре информацию. Поэтому ценность товаров определяется стохастически, путем сложной процедуры обмена. Да и само понятие «товар» в современной экономике существенно отличается от марксистской – под этим словом подразумевается все то, что одни люди делают для других. А это значит, что многие товары не имеют материальной оболочки – результаты деятельности шофера, летчика, диктора, парикмахера, ученого, врача, педагога и т.д., и т.п.
Единственный способ приблизить реальную цену товара к его физической , информационной стоимости – конкурентная борьба на рынке продаж. Чем лучше организована эта конкуренция, тем совершеннее рынок, тем лучше он управляет производством.
4. Верна ли марксистская идея о построении социалистического общества?
Из всего сказанного вытекает, что доктрина Маркса, хотя она и опирается на современные для 19 века научно-философские достижения, с точки зрения открытий 20-го века представляется заблуждением. Из этого можно было бы сделать вывод, что и политический вывод этой доктрины – построение социалистического и даже коммунистического общества в результате восстания, революции рабочих против своих угнетателей – ошибочен.
Ну, что касается революции – безусловно. Революция возникает тогда, когда способ управления обществом устаревает, оказывается не приспособленным к более развитому экономическому базису, а правящая элита упирается и не меняет этот способ. Тогда-то и происходит насильственный бунт, чаще всего кровавый и далеко не продуманный. Если же в обществе разработаны правила плавного, эволюционного усовершенствования управления, необходимость в бунте отпадает.
Что касается идеи построения более совершенного, а следовательно, и более справедливого общества, то, критикуя марксистсную доктрину, вряд ли стоит от нее отказываться.
Что плохого в создании общества, где «от каждого по способностям, каждому по труду?»
Что плохого в идее равенства всех людей, независимо от национальности, расы, пола, социального положения? Что плохого в идее отказа от насильственного, путем войн, путем аннексий и контрибуций навязывания одним народам воли других народов?
Что плохого в замене рутинной деятельности – творческой, интеллектуальной и вытекающих из этой замены идей ликвидации различий «между умственным и физическим трудом», «между городом и деревней»?
Но ведь все это основные признаки «социалистического общества». Так почему же нужно от этой национальной идеи отказываться? Только надо ясно понимать, что такое общество будет построено не путем директив, а путем эволюционного, правда, достаточно быстрого развития современного общества. А для этого нужны следующие обязательные (по крайней мере, именно они сыграли решающую роль в победе западного стиля производства над большевистским) факторы: честная конкурентная борьба, высочайший уровень образования всех членов общества, отказ от применения насилия между ними, полное их юридическое уравнивание, правильное выявление способностей, отказ от «ручного» управления обществом (людьми должны управлять не чиновники, а законы). Ну, и конечно, существенные сдвиги в деле укрепления здоровья людей и максимальная государственная забота о нетрудоспособных членах сообщества.
Ясно, что это будет не «победивший» социализм, не «развитой», не «совершенный», не с «человеческим лицом», а настоящий, соответствующий уровню развития общественного производства. Общества, где единственным классом будет интеллигенция.
5. Форма собственности при социализме
Еще одним фактором, который марксисты выдвигают как необходимый для реализации социализма, является отказ от частной собственности. И действительно, разве не частная собственность является основной причиной возникновения социального неравенства? Различие в способностях людей обязательно должно приводить к тому, что в руках одних сосредотачивается больше богатств, чем у других.
С другой стороны, отказ от частной собственности неизбежно ведет к отказу от рыночных отношений, а следовательно, от развития общества. Что, собственно, и произошло в Советском Союзе. Нетрудно придти к выводу: либо социализм и застой, либо капитализм и развитие. Но так ли это?
Если вдуматься, то частная собственность существует двух видов – собственность, направленная на создание товаров, и личная собственность, идущая на обеспечение комфортной и сверхкомфортной жизни самого владельца. Ясно, что для развития производства, а значит, и общества в целом, нужна лишь товарная частная собственность («бизнес – собственность»). Но также ясно, что владелец частной собственности сам вправе решать, какую ее часть сделать бизнесом, а какую оставить себе, как личную. Но и государство может путем гибкой системы налогов влиять на решение собственника. В тех странах, которые считают себя социалистическими, так и делается. И при этом рыночные отношения в них не нарушаются. Как видим, и с точки зрения собственности идея социализма не вступает в противоречие с обеспечением развития общества.
6. Так что же произошло в России в октябре 1917?
Итак, с точки зрения современных естественно-научных знаний, качественного скачка – возникновения нового общественного устройства, более совершенного, чем предыдущие, – в октябре семнадцатого, не произошло.
Старый полуфеодальный строй был ликвидирован в феврале 1917.Строй, созданный большевиками в результате октябрьского восстания, оказался необычным, раннее нигде не существовавшим, но и менее совершенным, нежели капиталистический, утвердившийся в большинстве стран Европы и Северной Америки. И тем не менее попытка создания более справедливой системы государственного устройства, попытка жестокая, кровавая, антигуманная по своей сути, оказала колоссальное воздействие на все человечество. В какой-то степени существенно ускорившее его развитие и определившее дальнейшую его цель.
Разрушение колониальной системы, отказ от апартеида, признание права наций на самоопределение, сильнейший удар по расовой теории (к сожалению, все еще сохраняющейся в ряде стран, правда, не в столь жуткой форме, как в гитлеровской Германии) – все это в значительной мере результат воздействия на человечество идей, связанных с октябрьским восстанием в Петрограде в 1917 году. Вот почему мне кажется, что не стоит преуменьшать его значения терминами «бунт» и «переворот», и при всех издержках случившегося, оставить в обращении термин «Октябрьская революция».