Алексей Герман, режиссер:
Кирилл Серебренников - не только один из лучших театральных режиссёров последних десятилетий в нашей стране, но и очень порядочный человек. Я не верю в то, что он мог быть причастен к какой-либо незаконной деятельности. Я знаю, что проведение театрального дела в России регламентируется достаточно криво написанными законами. Мне кажется, что его арест и этапирование в Москву в разгар съемок фильма в Санкт-Петербурге - это абсолютно чрезмерная мера. Кирилл никогда не хотел никуда сбежать, он добровольно сотрудничал со следствием.
Глубочайшим образом убежден, что как человек творческий, увлекающийся, Кирилл мог быть просто не в курсе каких-то финансовых дел. Для него всегда было важнее собственно создание произведений искусства, воспитание актерской молодежи, создание уникальной художественной атмосферы. Он мог просто не понимать экономической составляющей дела. Как и я не всегда понимаю эти нюансы.
К сожалению, Кирилл стал жертвой определенных разборок внутри нашей власти. Причины этого лежат в том числе в плоскости фильмов и спектаклей, которые он делал, вообще его художественного поведения. Но я ни разу ни от одного человека ни в кино, ни в театральном мире не слышал ни слова о непорядочности Серебренникова.
Я не понимаю, почему с Кириллом обходятся так жестко, зачем пугать огромное количество людей.
Кирилл никогда не жил богато, это все знают. Все разговоры о его квартире за рубежом - так позвольте, он спектакли за границей ставит. Такая образцово-показательная порка не приведет ни к чему, кроме роста эмиграции талантливых людей, она в очередной раз только расколет общество, что совершенно ненужно стране перед выборами.
Михаил Идов, писатель, журналист
Единственное, что я могу сказать, это что фильм «Лето» о Викторе Цое, над которым мы работали вместе с Кириллом, снят больше чем на три четверти, и все люди, которые над ним работают, готовы продолжать съемки. Так что фильм со стопроцентной вероятностью будет закончен.
Алексей Кудрин, экономист:
«Арест режиссера - явно избыточная мера до суда, особенно после слов президента о чрезмерности арестов предпринимателей»
Павел Лунгин, режиссер:
«Мне кажется, мы еще раз видим, что наши правоохранительные органы не дают заднего хода, не могут проявить гибкость. Конечно, нет никакой необходимости в аресте. Кирилл никуда не уезжает, он работает. Он тут, он ходит на все допросы, пишет объяснения. Мне кажется, что это излишняя жестокость, какая-то мстительная жестокость»
Станислав Кучер, журналист:
«Все, кто понимает, что вся история с преследованием Кирилла Серебренникова не про деньги, уже не столько возмущены, сколько потеряны и подавлены. Нет ничего противнее ощущения бессилия, помноженного на понимание собственной уязвимости. Уверен, именно эти чувства испытывают сейчас все, кто сочувствует Кириллу, от простых зрителей до коллег-творцов, высокопосаженных чиновников и «олигархов», которые ходили на его спектакли, высказывались сами или хотя бы ставили лайки постам в его поддержку. Все, кто публично или наедине с собой в очередной раз мучаются вопросом «Что делать?». Один мудрый старик, у которого я недавно брал интервью, напомнил, что мир принадлежит не политикам, а 7 миллиардам человек, что страны принадлежат не лидерам, а народам. И что ситуация в мире изменится только тогда, когда люди перестанут относиться к таким словам как к пустой банальности.
Весь этот трагикомический повтор старой правды про то, кто и почему молчал, когда приходили за другими. Бизнес молчал, когда сажали Ходорковского, журналисты молчали, когда разгоняли НТВ, политики - тут вообще список бесконечен. Все сначала молчали, потом ложились, потом одни прямо из положения лежа садились, а другие снова молчали и снова ложились в надежде, что их сия чаша минует.
Не минует. Уже не миновала. Потому что вот этот страх, беспомощность и ощущение противного проигрыша, который мы (ок, не все, но очень многие) испытываем сейчас - это тоже расплата за то самое молчание и вот эти постоянные самооправдания в духе «Ну все же сложнее, чем кажется... Не, ну он же тоже не ангел... Не, ну тут вообще про другое». Всё про одно и то же. Про тех, кто живёт и тех, кто существует. Про личный выбор каждого. Именно поэтому я никому ничего не хочу советовать. Что делать - каждый должен решать сам. Кто-то напишет пост, кто-то пойдет к Гоголь-Центру, кто-то кому-то позвонит или бросится стучать в высокий кабинет (а господам в высоких кабинетах сейчас тоже ой как страшно!). Последнее, на мой взгляд, что можно сделать - это тупо порефлексировать, сидя на диване, а вечером нажраться от безысходности в теплой душевной кампании таких же беспомощных, как ты сам»
Глеб Павловский, политолог:
«Я думаю, что ситуация с Кириллом Серебряниковым – это не повод для комментирования, а повод обдумать форму сопротивления, встречаться в социальных сетях, обсуждать и обдумывать это. Главное – результативное неподчинение властям. Речь идет о политическом масштабировании ситуации. Худшее, что можно сделать – это вклиниться между кабинетами и пытаться искать в одном кабинете управу на другой кабинет, это именно то, к чему нас постоянно подталкивают, и вот результат.
Можно акцентировать внимание на том, что это переход в режим политизации, а ускорить политизацию можно только одним способом – найти работоспособные приемы неподчинения властям, которые докажут, что они создают проблемы самим себе, а не управляют народом с помощью арестов.
Леонид Печатников, заместитель мэра Москвы по социальным вопросам:
«Серебреннику можно было бы избрать меру пресечения, которая не связана с лишением свободы, например, подписку о невыезде... Уголовное дело, в рамках которого задержан Серебренников, не имеет к Москве никакого отношения, речь идет о федеральных деньгах, за счет которых финансировалась «Седьмая студия»».
Роман Супер, журналист
«Пару недель назад разговаривали с Серебренниковым про возможность эмиграции. Кирилл, несмотря на всё происходящее с ним сейчас, исключал этот вариант, не представлял его для себя, не считал правильным, достойным, нужным, хотя работы и признания вне России у него уж точно не меньше, чем в её пределах.
Он вообще всегда твердил и твердит о том, что он русский режиссёр и зона его театрального и жизненного комфорта — российский дискомфорт, который он использует как горючее.
То, что сегодня происходит с ним, это, простите за пафос, не только преступление против человека, который о деньгах думал в самую последнюю очередь — я могу об этом говорить ответственно и чётко, за годы дружбы мы откровенничали с ним обо всём. Но это преступление против современной русской культуры. В чистом виде».
Владимир Яковлев, журналист, менеджер:
«Не бывает так, что в пролетке четверг, а вокруг пятница. Происходящее с Кириллом - это прямая экстраполяция, следствие, проявление общей ситуации в России. Смилостивится царь - отпустят. Нет - казнят. Это реальность. И не стоит придумывать ситуацию. Есть ли способ повлиять на решение царя? Не знаю. Это - к Глебу Павловскому. Он все понимает в оттенках Кремля.
Я бы рад предложить способ, но сам ломаю над этим голову. Не знаю, что делать. Про оценку ситуации говорить не приходится - это кромешный ужас. Но что делать - не знаю. Адвокаты здесь точно не помогут, на мой взгляд».