Церковь оценила революцию 1917 года

Чем ближе к заветной дате – к 100-летию одного из главных событий в мировой истории – тем оживленнее дискуссия в обществе. В Москве прошел круглый стол «Церковь о революции» с участием священников, журналистов и социологов. Отчет о событии публикует сетевое издание «Стол».

Отправной точкой для разговора стали результаты медиаисследований, посвященных изучению подходов церковных СМИ к теме революции.

«Главный вывод, который мы сделали, это то, что дискуссия оказалась поверхностной. И это печально», – подчеркнула журналист Ольга Солодовникова. По ее словам, «две трети текстов ограничиваются констатацией, повторяют шаблонные фразы “это была трагедия”, “нужно усвоить уроки”, но нет никакой попытки размышления о том, какие именно уроки, почему именно произошла трагедия и так далее».

Причем в этих изданиях существуют два варианта трактовки событий 1917 года: либо объективистски и безоценочно (просто пересказываются факты, не дается никакого осмысления произошедшего), либо идеологически (как правило, в рамках концепции «непрерывной» истории, для которой эпоха большевизма делается как бы преемственной по отношению к истории прежней России).

Иная ситуация в социальных сетях. Культуролог Виктория Мерзлякова разглядела там попытки поиска ответа на вопрос «Что делать?». Пользователи пытаются найти именно прагматический, продуктивный выход в конкретных делах (например, восстановлении храмов или сохранении памяти о людях или местах трагедий).

Вместе с тем, изучая интернет-пространство, Мерзлякова пришла к выводу, что в разговоре о революции сегодня очень не хватает личных историй, рассказов о конкретных людях, семьях и их судьбах. «Этот потенциал социальные сети используют недостаточно. А именно рассказывание историй могло бы стать наиболее важной, значимой составляющей в развитии дискуссии о революции, – сказала она. – Историю трагических событий можно передать не только сухими фактами, но и облечь в понятный, интересный читателям разговор».

О личном, человеческом измерении истории говорил и социолог Дмитрий Рогозин: «События 1917 года – колоссальная человеческая трагедия. Погибли десятки тысяч людей. И смотреть на эту трагедию следует через личную историю, через переписку наших прадедов и дедов». Он также подчеркнул, что события 1917 года – не только прошлое столетней давности, но они имеют непосредственное отношение и к нам сегодняшним. «Если это событие коснулось моего деда или отца, это не далеко, это совсем рядом, это – настоящее. Мы все еще живем в этой истории».

Рассказом об истории своей семьи поделился протоиерей Георгий Митрофанов, сравнив жизненный путь своих «двух дедушек». «Один – погибший – был офицером, второй, выживший и ставший моим реальным дедушкой, благополучно отсиделся всю Первую мировую и гражданскую войну, стал советским служащим. Сравнивая своих двух предков – несостоявшегося деда (жениха моей бабушки) и состоявшегося, ставшего ее мужем в 20-е годы, я могу делать выводы: мой реальный дед был, конечно, хороший человек, но, наверное, хуже того, который погиб. Примечательно, что погибли они одинаково – им обоим снесло голову осколками. Только моему несостоявшемуся деду, капитану Андрею Муромцеву, – в 1919 году во время артиллерийской дуэли бронепоезда, которым он командовал, а моему реальному деду – во время боев в Сталинграде. И произошло это в один и тот же день – 21 сентября 1919 года и 1942 года».

Отец Георгий заметил, что задаваясь вопросом о том, чьими предками мы являемся, важно помнить, что начиная с 1917 года «за короткое время было убито огромное количество хороших русских людей, а много плохих русских людей остались жить и пытались приспособиться к обстоятельствам. И мы с вами в большинстве своем являемся потомками последних».

Участники круглого стола фактически подтвердили один из выводов исследования: внятной церковной оценки событий 1917 года нет. И конструктивных дискуссий на эту тему тоже не ведется ни в церкви, ни в обществе.

Ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института священник Георгий Кочетков отметил, что самой страшной потерей в результате революции были люди. «Да, было разрушено огромное количество храмов и памятников культуры. Но самое страшное – мы потеряли людей, причем лучшую часть нашего народа и общества. Количество погибших людей неисчислимо, это коснулось каждой семьи. Поэтому тема революции – тема духовная, экзистенциальная, личная. Она касается и прошлого, и настоящего, и будущего. Было бы хорошо, если бы современные люди это знали, восстанавливали истории своих родных».