Эксперт InterSectionProject Олеся Захарова в статье, посвященной этому казусу, приводит цитату полностью: «Защита прав человека не должна подрывать нравственные устои общества и разрушать его религиозную идентичность. Обеспечение прав граждан не должно создавать угрозу государственному суверенитету. Наконец, защита достоинства человека не должна вести к отказу от тех моральных универсалий, на которых сформировалось когда-то человечество и которые до сих пор позволяли ему сохранять себя от саморазрушения».
Это высказывание крайне важно еще и потому, что недавно толкования КС РФ были приравнены по юридической силе к законам, а стало быть слова Зорькина можно толковать как официальную позицию его ведомства.
Главная мысль в высказывании Зорькина состоит в том, что права человека – это идея, таящая в себе угрозу, от которой в современной ситуации, когда «авторитет права утрачен», гораздо больше опасности, чем пользы. Не случайно само словосочетание «права человека», отмечает автор, употребляется почти исключительно в негативном контексте: нарушение, слом, шок, ломка, обрушение, угроза, катастрофа, самоубийство, похороны и т.п.
Председатель КС РФ не отрицает само это понятие: «из того мира, в котором мы живем, не могут быть изъяты права человека», но одновременно он подчеркивает: «Нынешняя эпоха перемен несет с собой риск того, что под руководством определенным образом настроенных "дирижеров" "светлая музыка" правовых текстов прозвучит траурным маршем». Разумеется, под «дирижерами» Зорькин имеет в виду Запад, а траурная музыка с их помощью грозит зазвучать в России. Он добавляет: «Пакты о правах человека были приняты не для того, чтобы с их помощью человечество совершило самоубийство». «Во имя права ныне живущих и будущих поколений мы обязаны сделать все, чтобы светлая музыка "правовых сфер" не обернулась похоронным звоном».
Любопытно, что мысль уже закреплена законодательно. В п.45 Концепции внешней политики РФ, принятой в ноябре 2016 года, предусмотрено, что «Россия, приверженная универсальным демократическим ценностям, включая обеспечение прав и свобод человека, видит свои задачи в том, чтобы противодействовать попыткам использования правозащитных концепций в качестве инструмента политического давления и вмешательства во внутренние дела государств, в том числе в целях их дестабилизации и смены законных правительств».
То есть, объявление прав человека опасным инструментом Запада для дестабилизации российского общества, уже носит официальный статус.
Права человека и прочие подобные понятия Зорькин предлагает заменить традицией и нравственностью.
Все эти «прямое нарушение фундаментальных религиозных заповедей» для религиозных людей, и «болезненный слом традиционных нравственных принципов», «социально-психологический шок» и «ломка глобальной социальности» для светских людей предстают у Зорькина «нравственной катастрофой», в которую Запад ввергает мир. В результате обрушится «весь нравственный закон», рухнут традиции, исчезнет род человеческий...
6 июня в Российская газета опубликовала еще одно выступление Зорькина, в котором он производит права человека из ««голого» рационализма», не связанного какими-либо этическими рамками», который «стихиен и слеп» и «таит в себе опасность апокалиптического "сна"... При этом по Зорькину «рассудок эмансипируется от эмоционально-нравственной составляющей разума … он становится разрушительным». «Не пора ли всерьез задуматься о новом «издании» концепции естественных прав?» - задается вопросом председатель КС.
Концепция Зорькина состоит из трех элементов:
- признание каких-либо интересов правами человека должно осуществляться «с учетом значимости национальных и региональных особенностей»;
- формирование каталога прав человека невозможно без признания его естественных обязанностей (и Зорькин даже формирует такой список естественных обязанностей, среди которых обязанность поддерживать и сохранять суверенитет страны и ее целостность);
- правами человека следует признавать только те права, которые являются «постоянными ценностями, неприкосновенными для всех».
Само собой разумеется, что институтом способным определить «постоянные ценности», Зорькин называет Конституционный Суд, который, по его мнению, единственный имеет право на «легитимную интерпретацию смыслов», то есть норм Конституции. Демократические механизмы легитимации права больше не нужны, так как «большинство часто бывает незрячим...»
Причины того, почему председатель КС РФ, заслуженный юрист РФ, который должен помнить один из основных юридических принципов разграничения права и морали, религии, вдруг стал много говорить о нравственности и этических основах, понятны. Верховенство права (the rule of law) и права человека, даже если они существуют в редуцированной форме (как это наблюдается сейчас в России), ставят вопрос о легитимности власти через юридические механизмы. При всех ограничениях, которые существуют в нынешнем режиме, официальное закрепление прав человека позволяет населению хотя бы изредка находить лазейки воздействия на власть (пусть точечного, и спорадического). И власти приходится что-то объяснять. Попытки заместить право нравственностью и религией, представив это как некую самобытную черту России, в лучшую сторону отличающую ее от Запада, направлены на смену типа легитимности – безусловной преданности как проявления нравственности. Неслучайно в публичном дискурсе появились разговоры о том, хотят ли россияне видеть путина царем.
С другой стороны, постановка вопроса об этичности/неэтичности прав человека уводит дискуссию об обязанностях государства перед своими гражданами из юридической сферы, четкой и ясной с прописанными механизмами ответственности, в морально-нравственную, границы которой всегда неопределенны и подвижны. Это позволяет власти лишать юридической силы те права, которые им неудобны, просто объявив их неэтичными.
Фото: www.globallookpress.com