Почему в США нет массовой однотипной застройки, а та, что осталась стремительно сносится? Там не найти аналогов минской Каменной Горки, московского Бирюлево или киевской Троещины. Социальное жилье в США уже около полувека строится по совсем иным принципам, нежели массовая застройка пустырей и возведение десятков однотипных бетонных «коробок». А все потому, что в 1960-ые было надежно и достоверно установлено — такие кварталы со временем превращаются в рассадник преступности и криминала, - рассказывает Menstory
Идея социального жилья
А ведь именно США стали пионерами в вопросе массового строительства дешевого и доступного жилья, а равно возведения домов для малоимущих. Это произошло еще во времена Великой депрессии, когда президентом был Рузвельт. В те годы тысячи бедных американских семей получили за копейки небольшие одноэтажные коттеджи на 3-4 комнаты, с отоплением, ванной и кухней. Они были арендаторами социального жилья, которое предоставляло для них государство.
После Второй мировой войны благосостояние США начало расти. Возникали новые крупные города, массово открывались заводы и новые производства. Крупные агломерации манили бедняков и жителей деревень. Найти и сохранить работу удавалось не всем. Рядом с небоскребами и заводскими корпусами возникали трущобы, наспех сколоченные домики и занятые бедняками аварийные здания. Число трущоб увеличивалось, поэтому подарить каждой малоимущей семье по коттеджу не представлялось невозможным. От этой идеи отказались.
Правительство Эйзенхауэра озвучило неутешительные цифры — в год нужно строить 50-70 тыс. квартир. В 1951 году план в 70 тыс. квартир еще выполнялся, но впоследствии темпы строительства упали до 20-30 тыс. квартир в год. Параллельно произошел резкий переход от строительства коттеджей к возведению многоэтажных домов-башен в которых заселяли всех малоимущих. Мечтавшие еще недавно о переезде в небольшие коттеджи бедняки стали отстаивать свои трущобы до последнего. Никто не хотел переезжать в тесные «каменные джунгли» именовавшиеся презрительно «пережитком социализма».
Дело осложнял и расовый фактор. Начиная с конца 40-ых гг. 20 века с юга США начался массовый исход рабочей силы. Полуграмотное темнокожее население спасалось от сегрегации и безработицы и устремлялось на казавшийся привлекательным промышленно развитый Север. Привыкшие к вольнице, царившей в маленьких городках, темнокожие переселенцы приносили свои традиции и образ жизни в большие города. Спецдокладчик по вопросам социального жилья предупреждал чиновников о том, что нежелательно заселять одновременно белых и черных граждан в одни дома. Его, к сожалению, не послушали.
Рождественская сказка
Одним из типичных продуктов эпохи президента Эйзенхауэра и стал микрорайон или, как его называли, проект Прюитт-Айгоу. Он был возведен в Сент-Луисе, штат Миссури по проекту молодого архитектора М. Ямасаки (который также был автором башен Всемирного торгового центра). К 1954 году на огромной площади, на которой когда-то располагалось поле и часть городских трущоб, было построено 33 однотипных одиннадцатиэтажных дома. Вокруг них появились небольшие зеленые зоны, а квартиры в домах отличались простотой и комфортом. Характерной особенностью новых зданий стали обширные стеклянные галереи в подъездах на некоторых этажах. Они должны были стать зоной общения и приятного времяпрепровождения жильцов. Небольшие лифты останавливались только на этажах с галереями.
Первые этажи были отведены под нужды проживающих. Там находились общие прачечные, подвалы, места для хранения велосипедов и т.д. Жилье предлагалось в аренду всем представителям среднего и малоимущего класса. Незадолго до этого в Миссури отменили закон о сегрегации и поэтому Прюитт-Айгоу тут же сделали символом единой Америки, социального благоденствия, братства и терпимости. Его и назвали в честь чернокожего пилота-героя Второй мировой войны О. Прюита и белого конгрессмена от штата Миссури У. Айгоу.
К Рождеству 1956 года в 2870 квартир комплекса въехали тысячи людей из трущоб Сент-Луиса. Это было похоже на сказку. После грязи и вони городской окраины взору неискушенных людей предстали новые, чистые, светлые и просторные квартиры. Арендная плата была низкой, да и за коммунальные услуги жильцы платили со значительной скидкой. В квартирах на Прюитт-Айгоу были все удобства, доступные современному человеку.
Конец сказки
В ходе незапланированного социального эксперимента подтвердилась банальная истина — люди не очень дорожат тем, что досталось им без усилий. Матери-одиночки, потерявшие работу главы семейств, отчисленные студенты, пьющие старики — контингент, населявший Прюитт-Айгоу, довольно быстро перенес суровые законы улицы и трущоб в красивые многоэтажки. И теперь, чтобы выжить, этим законам были вынуждены подчиняться все.
Стычки между белым и черным населением, средним классом и безработными возникали постоянно. К середине 60-ых район представлял собой классическое гетто — со своими законами, вожаками и укладом. Ограбления, драки, порча имущества, неоплата счетов — все это быстро вошло в моду обитателей Прюитт-Айгоу. Те, кто зарабатывал хоть какие-то деньги, предпочли уехать из неблагополучного места. Вскоре население микрорайона на 99% составляли чернокожие.
Особенно неудачной оказалась идея с лифтами, курсировавшими с большой паузой между этажами. Тесные кабинки, в которых постоянно были разбиты лампочки, стали ареной драк, изнасилований и грабежей. Иногда крики несчастных жертв часами разносились по притихшему подъезду.
Закрылись две районные школы — учить «детей улиц» было невозможно. Подростки промышляли рэкетом, разбоем, торговлей наркотиками и иными преступлениями. Автомобили коммунальных служб, приезжавшие убирать мусор, забрасывали камнями, в них стреляли из огнестрельного оружия и не давали проехать. В районе вспыхивали пожары от незатушенных сигарет и поджогов, но и пожарных не пускали в гетто. Полицейские машины были несколько раз обстреляны и перестали ездить в Прюитт-Айгоу. Район стал изолированным притоном для низших слоев общества.
Из-за неоплаты услуг (на пятый год взносы платили только 15% жителей, на десятый — всего 2%) были отключены электричество, отопление и водоснабжение. Жильцы пытались греться и добывать воду своими силами. Коммуникации разрушались, вода хлестала по лестницам, затапливая комнаты и подъезды. В квартирах и галереях были разбиты стекла — в бессильной злобе против правительства, которое «не обеспечило» должный уровень социальных благ. Чистый и новый район за десяток с небольшим лет превратился в те же трущобы, из которых большая часть его обитателей была отселена когда-то. Отчасти благодаря Прюитт-Айгоу Сент-Луис вошел в тройку самых неблагополучных для жизни городов в США. Кстати, там он остается и по сей день.
Зона бедствия
К 1970 году небольшой микрорайон признается зоной бедствия. Все проекты реконструкции, ремонта, заселения Прюитт-Айгоу новыми жильцами признаны нецелесообразными. Коммуникации, внешнее и внутреннее состояние домов пришло в то состояние, после которого возможно единственное решение — снос. И как минимум еще одну составляющую проекта точно нельзя было восстановить — испорченную репутацию.
Жильцов начинают расселять. Прежнюю ошибку не повторяют — их выселяют в небольшие дома в благополучных районах, там где они будут меньшинством и просто обязаны будут интегрироваться в нормальное общество. Полиция и армия проводят тотальную зачистку, отлавливая главарей преступных группировок, наркодилеров и бомжей. В результате проводимых рейдов Прюитт-Айгоу стремительно пустеет, ветер гуляет в разбитых бетонных коробках, некогда звеневших от счастливых голосов.
16 марта 1972 года взрывают первый из домов. В течение двух лет оставшиеся 32 башни последовательно уничтожают, сравняв с землей целый микрорайон. К 1976 году территория превращена в пустырь, на котором не остается никаких следов комплекса. Снос домов транслируют по центральному телевидению, что вызывает огромный резонанс в американском обществе.
Наследие Прюитт-Айгоу
Социальная трагедия Прюитт-Айгоу подтвердила мысль, вложенную Булгаковым в уста профессора Преображенского. Осознание того, что «разруха не в клозетах, а в головах«, пришло к американцам спустя почти 30 лет после начала программы социального жилья. Отныне заселять людей в огромные муравейники признано нецелесообразным и даже опасным.
Нуждающимся в США выделяют жилье в пределах городской черты, в тех местах, где они не оторваны от общественной благополучной жизни и волей-неволей должны ей соответствовать. Малейшее нарушение общественного покоя, уклонение от оплаты коммунальных услуг или иные противоправные действия влекут выселение. Эти меры были введены администрацией президента США Клинтона и его противники сразу же начали снимать провокационные видеорепортажи о том, как на улицу вышвыривают несчастных стариков и целые семьи. При этом умалчивалось, что один из сыновей промышлял наркотиками, а второй — состоял в местной банде. Преступность в гетто пошла на убыль.
Социальное жилье теперь строят «по-минимуму» — не делают его слишком роскошным и комфортабельным. Это делается для того, чтобы у человека был стимул работать и самостоятельно улучшать свое материальное состояние, а не ждать подачек от государства. Коммерческое жилье вернуло себе престижные позиции места для жизни, а не проживания.
Однако, во всем мире до сих пор остается огромное количество депрессивных и упадочных районов, заставленных многоэтажными домами. Буквально несколько дней назад власти г. Глазго (Шотландия) пошли на снос 6 многоэтажек, построенных еще в 1960-ые гг., заселенных бездомными и превратившихся в притоны. Весь мир узнал об этом районе только потому, что два дома не «сложились» как положено, а остались стоять. Вы только представьте сколько такого невостребованного социального жилья стоит по всей планете.
Социальное жилье, безусловно, необходимо. Поддерживать многодетные семьи, сирот и прочие незащищенные слои населения нужно. Но добиваться их благосостояния возведением однотипных панелек и созданием отдельных районов (как правило, на окраинах) — большая и страшная ошибка.
Жуткая история Прюитт-Айгоу служит трагическим напоминанием недальновидной политики Д. Эйзенхауэра и незнанию человеческой психологии. Это был не единственный район с подобной судьбой, а гетто в Америке существуют и сейчас. Но в то время как в СССР массовое и дешевое жилье в типовых «панельках» преподносилось как достижение социализма, в США с ужасом следили за темпами возводимых в Союзе домов. Они слишком хорошо знали, к чему приводят опыты над десятками, а то и сотнями тысяч людей.