ФСБ против Остряковых: кто оплатит командировку в суд?

Попытки семьи Остряковых оспорить закрытость архивов по теме сталинских репрессий недешево обходятся. ФСБ требует взыскать с Валерия Острякова 26 430 рублей 20 копеек. И это отнюдь не за допуск к материалам дела. Спецслужба не дает возможности семье узнать о судьбе своего предка, который проживал на оккупированной территории Белгородской области и был обвинен за измену родине в 1943 году. Более того, ФСБ требует компенсацию судебных расходов. Об этом рассказал «НИ» сын Валерия Острякова Дмитрий.

Во вторник Выборгский районный суд будет решать, в праве ФСБ требовать оплату «командировочных» сотрудникам спецслужбы с гражданина, который платит налоги государству. «ФСБ приняла решение отказать нам в доступе к материалам дела. Спецслужба подтверждает законность этого решения в суде. Это ее обязанность. Дополнительно с нас взыскивать деньги за то, что ФСБ выполняет свои функции - неправомерно. Мы уже оплатили работу органа власти, заплатив налоги в федеральный бюджет, - рассказал «НИ» Дмитрий Остряков. - Кроме того, у ФСБ есть управление в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Ничего не мешало выдать доверенность конкретному офицеру на участие в судебном заседании без всяких переездов».

Пока же УФСБ России по Белгородской области просит суд «обязать Валерия Острякова возместить расходы, связанные с проездом представителя спецслужбы – Марины Николаевны Трифильевой – из Белгорода в Петербург и обратно для участия в двух судебных заседаниях (19 780 рублей 20 копеек), выплатой командировочных (1800 рублей) и оплатой проживания в гостинице на Невском проспекте (4 850 рублей)».

Еще в 2015 году Дмитрий Остряков, который является правнуком нереабилитированного крестьянина Василия Острякова, решил узнать о судьбе своего прадеда. Он тогда написал запрос в ФСБ. Из управления по Белгородской области пришел отказ. Однако правнук хотя бы смог узнать, что его родственника осудили 18 июля 1943 года по статье 58–1а (измена родине) на семь лет. А в 1998 году прокуратура Белгородской области отказала ему в реабилитации.

Однако семья Остряковых решила через суд оспорить отказ в реабилитации. Тут к делу уже подключился внук крестьянина Валерий Остряков. Но ознакомиться с материалами дела ФСБ не дает никакой возможности. Суды первой и апелляционной инстанций признали отказ законным. Судьи посчитали, что с делами нереабилитированных лиц не могут знакомиться даже родственники. Семье Остряковых только выдали справку и заключение об отказе в реабилитации. ФСБ, а вслед за ней и суды ссылаются на межведомственный приказ МВД, ФСБ и Министерства культуры №375/584/352 от 25.07.2006 о порядке доступа к делам репрессированных. Это при том, что 29 декабря 2016 года Верховный суд определил, что названный межведомственный приказ не регулирует порядок доступа к делам в отношении нереабилитированых лиц, а, следовательно, и не мог быть применен при рассмотрении административного иска Валерия Острякова. Семья Остряковых надеется, что Верховный суд, который сейчас рассматривает вторую кассационную жалобу, все же займет их сторону.

Как стало известно из справки и заключения об отказе в реабилитации, Василий Остряков обвинялся в том, что, «выполняя задания немецкого командования», сдал оккупантам 50 голов крупного рогатого скота, изъял чужую корову и склонял односельчанку к сожительству. Но на суде своей вины он не признавал.

«Свидетель Кореньков Ф.П пояснил, что во время оккупации немецкими войсками села Готовье Остриков Василий был назначен мадьярами управляющим колхоза. Последний всецело поддерживал немецких оккупантов, точно и в короткие сроки выполнял все их наряды и требования. Имел связь с мадьярскими офицерами, часто с ними пил и гулял, устраивал вечеринку встречи Нового года», — такие показания цитировала прокуратура, отказывая Василию Острякову в реабилитации.

«По статье 58-1а предусматривалось минимальное наказание в 10 лет лишения свободы, максимальное наказание - смертная казнь. Мой прадед Василий Остряков был приговорен к 7 годам лишения свободы. После полутора лет заключения он скончался в Среднебельском исправительно-трудовом лагере Дальлага НКВД (в настоящий момент – территория Амурской области), - рассказал «НИ» Дмитрий Остряков. - В семье никогда об этом не говорили. Даже фотографий осталось всего две. Информации никакой. А мне важно знать, сотрудничал ли он с оккупационными властями или просто вынужден был занять эту административную должность и следить за порядком».

«Есть соответствующие нормы Кодекса административного судопроизводства, в соответствии с которыми госорган в праве взыскивать судебные расходы с ответчика, связанные с рассмотрением дела. Но мы будем отстаивать позицию, что в данном случае расходы были не обоснованы, - рассказала «НИ» старший юрист «Команды 29» Дарья Сухих. - Мы можем подставить под сомнение, что требовалось присутствие специалиста непосредственно из Белгорода. Это могло быть поручено представителям УФСБ в Петербурге. В том числе, непонятны расходы на гостиницу, когда в течение одних суток могла быть совершена командировка. И проезд в купе можно было заменить на плацкарт».

«К сожалению, случай, когда родственникам людей, которые не были реабилитированы, не предоставляют в архивах ФСБ материалы уголовных дел, является достаточно распространенным. Мы считаем, что эта практика неправильная. Она не соответствует законодательству, - отметила «НИ» Дарья Сухих. - Есть федеральный закон «Об архивном деле», который говорит о том, что любые архивные документы предоставляются, за исключением тех случаев, если в них есть какая-то тайна. Но семья Остряковых не запрашивала таких материалов. Единственный аргумент, что существует межведомственный приказ МВД, ФСБ и Министерства культуры, в котором установлен порядок ознакомления с делами реабилитированных лиц. Но там прямо не говорится, что родственники нереабилитированных не имеют права ознакомиться с материалами дела».