Вместе весело скорбеть на просторах!

Игорь Зотов

Хрестоматийный психологический факт: невозможно скорбеть по незнакомому тебе человеку. Вот просто невозможно и все. Поэтому-то и появился Бессмертный полк: ветеранов оставалось все меньше и меньше, а скорбеть впустую не получалось. И люди начали шествовать с фотографиями воевавших родных и близких. С фотографиями тех, о ком они слышали, кого знали и любили. Хотя бы и по рассказам.

А вот из участников вчерашних траурных бдений сможет хоть кто-нибудь хотя бы назвать имена погибших в питерском метро? В лучшем случае какая-то часть пришедших (не за 400 «подъемных» рублей, разумеется, а по зову сердца) скорбели по самим себе, самих себя жалели – тоже хрестоматийное поведение, описанное учебниками психологии.

Все остальные – это, уж извините – по разнарядке: кто за деньги, кто за страх быть уволенным.

Невольным выразителем общего, отнюдь не скорбного, а скорей цинично-веселого настроения и стал ведущий 17-часового выпуска «Вестей»» Стас Натанзон, чудесным образом проговорившись:

«Этот час целиком мы проведем вместе с вами, чтобы те миллионы людей, кто по каким-то причинам не смогли выйти на площадь в своем родном городе, но и им в эти дни так же скорбно, так же тяжело переживать эту трагедию, смогли это горе разделить вместе с нами со всеми. Так вместе – ВЕСЕЛЕЙ!»

Разумеется, Натанзон проявил профессиональную расторопность и мгновенно поправился: «...ой, легче, конечно, не веселее... проще, простите!» - что наверняка зачтется ему в бонус перед начальством.

Да мало ли что может произойти в прямом эфире. Я, например, лично, хотя и очень давно, наблюдал, как спортивный комментатор, покойная Нина Еремина во время какой-то зимней олимпиады, при внезапном включении студии, запихивала под стол чью-то незаконно возникшую там голову...

Но то была простая случайность, а вот проговорочка по Фрейду-Натанзону абсолютно закономерно проявила откровенный цинизм вчерашнего именно что «мероприятия». И в первую голову цинизм тех, кто его организовал, провел и «осветил».

Стас Натазон невольно оказался крайним. По своей, впрочем, воле