Игорь Пасынков, член координационного совета ассоциации владельцев транспортных средств и объектов транспортной инфраструктуры «Дальнобойщик»:
Основным результатом недели является дружная позиция перевозчиков Дагестана. Причина такого «единомыслия» одна: перевозчики являются подразделением замкнутого семейного хозяйства – одна и та же семья (или несколько родственных семей) выращивают, перевозят и продают продукцию. Доход нескольких семей обеспечивает и возможность производства, и возможность транспортировки. По аналогичной схеме работает сеть магазинов «Магнит».
Такая схема подразумевает включение транспортных расходов в стоимость товара. Но, когда где-нибудь в Курске созревает зелёный лук, или яблоки, или картошка и продукция попадает на московские рынки, конкуренцию с этими товарами дагестанские производители уже не выдерживают, так как расстояние от Дагестана до Москвы значительно больше, чем от Курска до Москвы. Разница в затратах на перевозку увеличивает, естественно, конечную стоимость. Поэтому выплаты за систему «Платон» и готовящееся увеличение акциза на топливо так принципиальны для собственников фур этого региона.
Второй результат прошедшей недели для меня вполне ожидаем. Оказалось, что «Платон» не является проблемой для большинства перевозчиков. Мы посчитали на прошедшей неделе: в два часа ночи в одной точке МКАДа за 10 минут проезжает 130 машин. То есть одновременно только на МКАДе находится 1500 большегрузов, а за час проезжает уже около 6000 фур. Если каждая из этих фур везёт 20 тонн, соответственно за час это – 120 000 тонн грузов. В то же время на трассе М7 (Новгород – Казань – Восток) в три часа ночи на один разрешающий сигнал светофора (а это - 1,5 минуты) в сторону Москвы проезжает более 20 машин. Такой трафик трудно назвать «транспортным коллапсом»!
Дело в том, что уровень жизни снизился, владельцы грузовиков не могут позволить себе простой. На сегодняшний день «Платон» оплачивают водители тех машин, которые пересекают границы страны. Таких всего 5 – 6 процентов от общего числа грузоперевозчиков. Остальные не платят, кроме тех, кто ездит по Москве – рамки пока стоят только на «бетонке» на выездах из Московской области. Минтранс собирается установить ещё 400 таких рамок по всей стране. Это говорит о том, что система «Платон» не была готова к запуску. Не успевают даже выписывать штрафы. Водители получают штраф приблизительно один раз в три месяца, а ездят каждый день. Совсем мало штрафов выписывает и специально созданное подразделение Росавтотранса – «Минтранс контроль». А их уже начали «шкурить». В Карельском отделении УГАДН (управление государственного автомобильного дорожного надзора) всё руководство – и начальник, и его замы - «отдыхают в СИЗО. Там, где появляется возможность коррупционных схем, начинают «зарабатывать», а дальше – как повезёт…
Еще один итог первой недели стачки таков: стало очевидно, что владельцы автотранспорта, инвестирующие деньги, не прекратят работу. Они вынуждены кормить семьи, платить кредиты. Но перевозки как малый и средний бизнес начнут умирать.
В России зарегистрировано 1,5 млн большегрузов. Из этого числа под систему «Платон» не попадают: пожарные машины, илососы, мусоровозы, колхозные КАМАЗы, которые не ездят по федеральным трассам, самосвалы, работающие на карьерах – они о «Платоне» узнают только тогда, когда необходимо будет доехать 500 км до объекта. Лесовозы, перевозящие лес от делянки к пилораме тоже не относятся к потребителям данной услуги.
То есть получается, что из зарегистрированных полутора миллионов большегрузов меньше 270 тысяч «разрушают дороги». Из них приблизительно 20 тысяч совершают международные перевозки, а значит вынуждены платить, иначе не смогут выехать за границу.
Платежи за «Платон» касаются не водителей, а владельцев. Сорок пять процентов большегрузного транспорта принадлежит крупным автофлотилиям. К примеру компания «Лори» владеет парком в 2000 фур. Всего у крупного бизнеса порядка 140 единиц большегрузов. И они – не борцы, не протестанты. Ими можно очень легко управлять – достаточно обвинить в неуплате налога… Крупным компаниям проще поднять стоимость своих услуг, которая, в свою очередь, ляжет на плечи потребителя.
А вот 55 процентов автопарка, приблизительно 160 000 машин – это малый и средний бизнес. Индивидуальные предприниматели, у которых от одного до десяти - двадцати грузовиков. Это, приблизительно, 60 тысяч владельцев. Шестьдесят тысяч человек, которые существуют за счёт одного основного заказчика и долгосрочного контракта. И в случае, если контракт будет нарушен, они немедленно окажутся без работы, а их место будет занято другим, менее «активным», менее принципиальным перевозчиком.
За последние три года возникла парадоксальная ситуация – уменьшается количество машин, но увеличивается их переизбыток за счёт снижения предложений работы на рынке. Избыток провозных мощностей превышает 20 процентов. И сегодня многие машины стоят не потому, что решили принять участие в стачке, а из-за отсутствия работы, стоят, потому что нет денег на ремонт.
Можно отметить достаточно серьезный протест в Татарстане. На то есть свои причины: большое количество перевозчиков было задействовано Нижнекамским нефтехимическим комбинатом. Машины грузились в Нефтекамске и ехали в Москву, где перегружали продукцию в другие фуры, которые, в свою очередь, увозили товар за границу. В кризис объемы перевозок резко упали. Те, кто ездил только из Москвы за границу, сегодня не считают зазорным получить заказ непосредственно у производителя, даже если приходится гнать по стране добавочные несколько тысяч километров. Перевозчики Татарстана потеряли бОльшую часть своих контрактов.
В этих условиях что считать участием в стачке?
В конце марта Премьер-министр Медведев озвучил свои, так называемые, «Двенадцать апрельских тезисов». Если возьмутся за их выполнение, о «Платоне» водители забудут, как о детской шалости. Будет рост цен на все товары в два раза. В стоимости ВВП примерно 12 процентов – транспортная составляющая. Если автотранспортные расходы поднимут в полтора раза, инфляция вырастет на 6 процентов. На 12 – 15 процентов возрастёт стоимость потребительских товаров. Спираль инфляции начнёт раскручиваться. Хоть я, конечно, не экономист, но у меня есть подозрение, что инфляция не совсем монетарная. У нас структура экономики в 21 веке такая как в США в тридцатые годы прошлого века на момент начала Великой депрессии. И такое надругательство над инфраструктурной отраслью, каковой являются грузоперевозки, объединяющие всё государство, приведёт к катастрофическим последствиям.
Неделя стачки не дала никаких результатов. Перевозчики Дагестана бастуют, а в это время из Азербайджана в Москву приехала колонна из 60 фур с иранской зеленью и овощами. Кто из москвичей почувствовал на себе «стачку»? Никто! А деньги вместо Дагестана уедут в Азербайджан.
С моей точки зрения, стачка не состоялась и не могла состояться!
Александр Котов, Председатель Межрегионального профсоюза водителей профессионалов:
Стачка проходит по всех стране. Уже невозможно замалчивать то, что в Дагестане отказываются брать заказы практически все перевозчики. Ребята очень организованные – отцепили «хвосты», шли на «головах»! Мы их поддерживаем, хотя мне категорически не нравится «камнепад». Я имею в виду случаи, когда в лобовое стекло проезжающих большегрузов летят булыжники… Колонна из Армении направлялась в Москву через Дагестан, но не смогла проехать. Правда две украинские фуры выпустили. Мы, как и планировали, готовимся к основным акциям в Москве и Московской области с 10 апреля. Я предполагал, что каждый житель страны ощутит на себе нашу стачку. Этого не произошло – в больших городах заранее заполнили все склады, у больших сетей-ритейлеров есть свои прямые поставщики. А вот в регионах жители уже обращают внимание на уменьшение ассортимента продуктов и товаров на полках магазинов.
Андрей Лукин, член координационного совета ассоциации владельцев транспортных средств и объектов транспортной инфраструктуры «Дальнобойщик» (Татарстан):
У нас в Татарстане около 200 предприятий-перевозчиков по две – три машины в каждом. Приблизительно 1000 машин принимает участие во Всероссийской стачке. Все не могут прекратить работать – у людей семьи, кредиты, договоры. Те, кто возвращается из рейса, присоединяются к нам. Даже наши коллеги, которые не могут отказаться от работы, всё равно поддерживает. Мы давно для себя сформулировали, что хотим кормить собственных детей, а не ребёнка Ротенберга. На ремонт и строительство дорог выделено государством триллион рублей. Система «Платон» должна собрать 5 – 10 миллиардов и ситуацию эта сумма не изменит. Все с ужасом ждут повышения штрафов до 50 тысяч рублей и увеличение акциза на топливо на 30 процентов. Это удушит малый бизнес.
Я считаю, что основным результатом стачки грузоперевозчиков Татарстана являются достигнутые договорённости об объединении с другими протестными группами – пострадавшими вкладчиками Татфондбанка, обманутыми дольщиками, представителями малого бизнеса, которым становится труднее жить день ото дня. Беда у нас одна, и мы договорились о совместных акциях. Планируем общий митинг в Казани 9 апреля, формулируем общие требования и лозунги.