Шпион КГБ, которого спас СПИД

Не секрет, что русские долгое время пытались внедрить в США так называемых спящих агентов или "кротов" - с виду совершенно рядовых американцев, мужчин и женщин, живущих, казалось бы, самой обычной жизнью. Но что делать, если один из них не хочет возвращаться домой?

Джек Барски умер в сентябре 1955 года в возрасте 10 лет и был похоронен на еврейском кладбище Маунт-Лебанон в Глендейле, штат Нью-Йорк.

Его имя вписано в паспорт человека, который сидит сейчас передо мной: это моложавый 67-летний выходец из Восточной Германии, получивший при рождении имя Альберт Диттрих.

Паспорт - не фальшивка. В глазах американских властей Альберт Диттрих и есть Джек Барски.

Как подобное могло случиться - история, по мнению самого Барски, невообразимая и анекдотическая даже по шпионским стандартам холодной войны.

Но, как он пишет в своей только что вышедшей книге мемуаров под названием "В глубоком подполье", она была тщательным образом проверена ФБР. Так что, насколько мы можем судить, изложенное в ней - чистая правда.

Под американца

Все началось в середине 1970-х. Диттрих, который в то время собирался стать профессором химии в одном из восточногерманских университетов, был завербован КГБ и направлен в Москву, где его научили, как вести себя подобно американцу.

Его задача состояла в том, чтобы жить под фальшивым именем в самом сердце вражеского капиталистического лагеря. Диттрих относился к элитной группе тайных советских агентов, известных как "нелегалы".

"Я был послан в Соединенные Штаты, чтобы обосноваться в качестве американского гражданина, а затем завязать максимально широкий круг контактов, по возможности на самом высоком уровне, среди людей, занимающих руководящие должности и принимающих решения", - рассказывает Диттрих.

"Это идиотское приключение крайне импонировало амбициозному и весьма смышленому молодому человеку, бредившему идеей поездки за рубеж и жаждавшему жизни, в которой ему закон не писан", - вспоминает он о себе.

Он прибыл в Нью-Йорк осенью 1978 года в возрасте 29 лет с документами на имя гражданина Канады Уильяма Дайсона.

По прибытии в США "Дайсон", путешествовавший через Белград, Рим, Мехико и Чикаго, немедленно растворился в воздухе, выполнив свою задачу, а Диттрих начал новую жизнь в качестве "Джека Барски".

Он был человеком без прошлого и без документов, если не считать свидетельства о рождении, которое сумел заполучить расторопный сотрудник советского посольства в Вашингтоне, проявивший наблюдательность при прогулке по кладбищу Маунт-Лебанон.

Барски был невероятно самоуверен, обладал практически безупречным американским произношением, а кроме прочего, у него в кармане было 10 тысяч долларов наличными.

У Барски также имелась легенда, объяснявшая отсутствие у него номера социального страхования.

Он рассказывал людям, что его детство в Нью-Джерси было нелегким, и что его выгнали из средней школы. Затем он якобы много лет проработал на ферме в далекой глуши, а потом "решил вновь дать себе шанс" и вернулся в Нью-Йорк.

Он снял комнату в гостинице на Манхэттене и поставил перед собой непростую задачу обзавестись настоящими документами.

В течение следующего года при помощи свидетельства о рождении, выписанного на имя умершего мальчика, он получил читательский билет в библиотеке, затем водительские права, и наконец - карточку социального страхования.

Однако без диплома об образовании и без сведений о предыдущих местах работы его возможности трудоустройства были весьма ограничены.

Вместо того, чтобы вращаться в высших эшелонах власти, как того хотели его кураторы из КГБ, он начал с доставки посылок в фешенебельных районах Манхэттена, устроившись велосипедным курьером.

Крутя педали

"Случайно вышло так, что работа курьера пошла мне на пользу и помогла "американизироваться", поскольку я общался с людьми, которых не интересовали ни мое происхождение, ни моя биография, ни мои планы", - рассказывает Диттрих.

"Кроме того, я получил возможность наблюдать и слушать, чтобы лучше узнать американские традиции. Так что первые два-три года ко мне практически не было вопросов", - продолжает он.

Советы от кураторов по поводу того, каким образом влиться в местную жизнь, почерпнутые от советских дипломатов и резидентов в США, оказались, как минимум, неэффективными, а в худшем случае полностью неверными, вспоминает Диттрих.

"Вот вам пример. Один из советов, высказанных мне без обиняков, звучал так: держись подальше от евреев. Теперь очевидно, что сделано это было во-первых на почве антисемитизма. А во-вторых, не глупо ли, что после этого они послали меня в Нью-Йорк, где евреев, по-моему, больше, чем в Израиле", - поясняет бывший агент.

Позже Барски использовал предрассудки кураторов и их невежество по поводу американского общества против них самих.

Однако, как агент-новичок, он горел желанием угодить своим боссам и с головой погрузился в тайную деятельность. Большую часть свободного времени он проводил в прогулках по Нью-Йорку, пересекая его вдоль и поперек зигзагами и пытаясь вычислить, не следят ли за ним местные спецслужбы.

О состоянии своих дел он еженедельно сообщал в московский центр при помощи коротковолновых радиопередач, а также оставляя шифровки в тайниках в различных нью-йоркских парках. Там же для него периодически оставляли банки, набитые наличными, и поддельные паспорта, которые были нужны ему для поездок в Москву, куда он наведывался с отчетами.

Каждые два года он мог съездить в Восточную Германию, чтобы повидаться со своей женой Герлиндой и маленьким сыном Матиасом. Семья в Германии была совершенно не в курсе того, чем он на самом деле занимался. Жена и сын думали, что папа получил какую-то очень секретную и хорошо оплачиваемую работу на космодроме Байконур в Казахстане.

Кураторы Барски были довольны его успехами, кроме одного - он все никак не мог получить настоящий американский паспорт.

В ходе одного из визитов в паспортный стол в Нью-Йорке чиновник попросил его заполнить анкету, где нужно было в числе прочего ответить на вопрос, в какой именно средней школе он учился.

"У меня была легенда, но ее нельзя было подтвердить. И если бы кто-то захотел проверить факты, он бы обнаружил, что мои сведения далеки от реальности", - рассказывает Диттрих.

Перепуганный тем, что его могут раскрыть, он забрал все документы, где значилось его имя, и вышел из паспортного отдела с притворным раздражением по поводу всей этой канцелярщины.

Ноль без паспорта

Без паспорта Барски мог заниматься лишь незначительной и весьма ограниченной разведывательной работой, и его успехи в качестве шпиона были, по его собственному признанию, минимальными.

Он заносил в базу данных сведения о людях, потенциально готовых к сотрудничеству.

Кроме того, он предоставлял отчеты о настроениях в стране: к примеру, во время таких событий, как инцидент с южнокорейским пассажирским авиалайнером, который в 1983 году был сбит советским истребителем и спровоцировал рост напряженности в отношениях между США и СССР.

Однажды он полетел в Калифорнию, чтобы выследить перебежчика (позже он узнал, что, к его колоссальному облегчению, этот человек, профессор психологии, в результате не был убит).

Он также занимался промышленным шпионажем: похищал из своего офиса программное обеспечение, которое можно было купить и так; переснимал его код на микропленку и переправлял ее своим кураторам, дабы помочь безнадежно неэффективной советской экономике.

При этом часто казалось, что Москва была довольна уже тем, что он находился в США и мог свободно перемещаться по стране без ведома властей.

"Они много внимания уделяли тому, чтобы у них были люди "на той стороне" на случай войны. Теперь я уже понимаю, насколько это было глупо. Все это говорило о чрезвычайно устаревшем мышлении", - говорит Барски.

Миф о "великих нелегалах" - героических тайных агентах, помогавших России победить нацистов и собиравших важные разведданные в предвоенный период во враждебно настроенных странах, - был силен в советских спецслужбах, потративших во время холодной войны уйму времени и сил на попытки восстановить былую славу, которые имели весьма ограниченный успех.

Барски впоследствии обнаружил, что входил в состав третьей волны советских "нелегалов" в Соединенных Штатах - первые две не принесли результатов. Известно, что "нелегалы" пытались проникнуть в США и в 1980-е годы, и позже.

Он предполагает, что одновременно с ним проходили обучение еще 10-12 агентов. Некоторые из них, говорит он, могут до сих пор жить в США под прикрытием. При этом трудно поверить, что, вкусив американской жизни, кто-либо из них мог долгое время оставаться непоколебимо приверженным коммунистическим идеалам.

Желаемое за действительное

Бывший агент уничижительно отзывается о своих кураторах из КГБ, которые, по его словам, были очень энергичны и лучшими из лучших, однако на деле обеспокоенных лишь одним: как в угоду начальству представить его миссию успешной.

"Ожидания, возложенные на нас, на меня - я ведь больше ни с кем знаком не был - были чрезвычайно завышенными. Это по сути был самообман", - говорит он о своей миссии.

С другой стороны, он полагает, что первоначальный план, разработанный для него в КГБ, мог бы и сработать.

"Я рад, что он не сработал, потому что я мог бы причинить вред людям. Мысль была такая, чтобы я получил американское гражданство и переехал жить в Европу, скажем, в немецкоязычную страну, где русские мне бы устроили некий процветающий бизнес, а они знали, как это сделать. И вот, я бы стал успешным бизнесменом и потом вернулся бы в Штаты, где мне не потребовалось бы объяснять, откуда у меня деньги. И тогда бы я оказался в тех кругах, где вращались люди с положением", - поясняет Барски.

Этот план не удался, поскольку американский паспорт он так и не получил. Поэтому КГБ стало действовать по "плану Б", а это подразумевало, что Барски должен был получить какое-то образование и постепенно вскарабкаться по социальной лестнице вверх, где бы он смог собирать какие-то полезные сведения, - задача, которую он теперь называет практически невыполнимой.

Получить диплом было как раз нетрудно, ведь в своей прошлой жизни он был как-никак университетским профессором. Поэтому в Нью-Йоркском университете ему не составило труда окончить курс информатики с отличием, что помогло ему получить работу программиста в нью-йоркской страховой компании Met Life.

Как многие другие "кроты" до него, он начал понимать, что многое из того, что ему рассказывали о жизни на Западе - например, что эта враждебная система находится на грани экономического и социального коллапса, - неправда.

Секрет в секрете

"Там давались, конечно, рациональные объяснения, поскольку нам говорили, что Запад так хорошо живет, так как вывозит все богатство из стран третьего мира", - вспоминает Барски, и добавляет, что его собственное отношение изменилось во многом благодаря "обычным хорошим людям", с которыми он сталкивался в своей повседневной жизни.

"Ощущения были таковы, что враг, по сути, не был злом. Поэтому я все время пытался отыскать настоящих "злодеев", но не нашел их даже в страховой компании", - рассказывает Барски, поскольку в Met Life царила подлинно домашняя обстановка и родительское, заботливое отношение к сотрудникам.

"Не было ничего из того, о чем нам говорили. Ничего из того, чего я ожидал. Я по-настоящему хотел ненавидеть этих людей и страну, и не мог себя заставить это сделать. Даже просто убедить себя в том, что они мне не нравятся, - и то не мог".

Но у него был гораздо более серьезный секрет от его кэгэбэшных начальников, чем просто его тающая приверженность коммунистическим идеалам.

В 1985 году он женился на нелегальной иммигрантке из Гайаны, которую встретил через колонку частных объявлений в газете Village Voice, и у них вскоре родилась дочка.

Теперь у него было две семьи и две личности, и он знал, что наступит момент, когда ему придется выбрать одну из них.

Это случилось в 1988 году, когда после 10 лет секретной службы, ему вдруг приказали в одночасье вернуться домой. Москва была в панике, думая, что ФБР его вот-вот раскроет.

Ему следовало схватить свое канадское свидетельство о рождении, припасенное на экстренный случай, и водительские права и бежать из США - промедление было равносильно самоубийству.

Пребывая в полном смятении, он на неделю затаился. Может ли он навсегда бросить свою любимую дочку Челси? Но его начальство в КГБ начало терять терпение. Однажды утром на платформе метро местный агент резидентуры передал Барски следующее сообщение: "Ты должен вернуться домой или тебе крышка".

Нестандартное решение

Пришло время принять нестандартное решение. Из разговоров со своими московскими кураторами Барски понял, что относительно Америки советская номенклатура больше всего боялась трех вещей: он уже знал про антисемитизм и боязнь Рональда Рейгана, которого они воспринимали как непредсказуемого религиозного фанатика, способного разжечь ядерную войну, "чтобы ускорить библейский Апокалипсис".

Однако он также помнил и про обуревавшее их сознание морального превосходства по поводу начинавшейся на Западе эпидемии СПИДа: их чувство того, что "американцы получили по заслугам", и их стремление защитить родину от этой напасти.

Барски подождал еще немного, и тут у него родился план.

"Я написал письмо, шифровку, что я не приеду обратно, потому что я заразился СПИДом, и единственный для меня способ вылечиться - это остаться в США. Я сказал русским в этом же письме, что я не стану переходить на их (американскую. - Ред.) сторону и не выдам никаких секретов. Я просто исчезну и постараюсь вылечиться".

Барски стал жить в постоянном страхе, помня о той угрозе, которая ему была высказана на станции метро, но уже через несколько месяцев страх стал постепенно отступать.

"Я начал думать, что, кажется, все получилось: ФБР в мою дверь не постучалось, КГБ ничего со мной не сделало", - вспоминает он.

Он расслабился и зажил жизнью обычного американца среднего класса в удобном новом доме в северном пригороде Нью-Йорка.

Несмотря на то, что он поддался на "американскую мечту" и все манящие ловушки общества потребления, Барски все же порой терзался сомнениями.

"Моя вера в коммунизм и в мою родину, и в Россию - они по-прежнему были сильны. Моя отставка - можно ее назвать мягкой изменой - была обусловлена рождением здесь ребенка. Это не было связано с идеологией. Можно было бы запросто это заявить, но это было бы неправдой", - объясняет бывший агент.

Однако его неотступно преследовала мысль о том, что его прошлое может напомнить о себе, и в один прекрасный день так и случилось.

Программа по внедрению "нелегалов"

СССР еще на заре своего рождения, в 20-х годах прошлого века, начал использовать разведчиков-нелегалов, то есть людей, живущих в Европе по фальшивым документам.

В отличие от резидентов, которые оказываются в стране по официальным каналам, например, в качестве дипломатов, нелегалы не обладают иммунитетом от преследования в случае, если их раскроют.

Первые "кроты", согласно архивам Митрохина, были засланы в США еще в 1921 году.

Знаменитым агентом-нелегалом был Рудольф Абель, которого раскрыли как советского шпиона в США в 1957 году, а также Рихард Зорге, представлявшийся в Японии в годы Второй мировой войны журналистом ряда немецких газет.

В 2010 году была раскрыта сеть из 10 русских агентов-нелегалов, находившихся в США с долгосрочной миссией следить за местными политиками; среди них была Анна Чапман, выданная вместе с другими России.

"Ну, что же вы так долго?"

Человеком, который его раскрыл, был сотрудник архивного отдела КГБ Василий Митрохин, который сбежал на Запад уже после падения коммунистического режима в 1992 году с большим "мешком" советских секретов, среди которых было и подлинное имя Джека Барски.

ФБР стало вести слежку за ним, которая продолжалась в течение трех лет, и даже приобрело дом рядом с домом Барски, пытаясь установить, действительно ли он является агентом КГБ и если да, то действующим ли.

В конце концов Барски сам себя выдал во время спора с женой Пенелопой, который зафиксировали агенты ФБР, ведшие прослушку его дома.

"Я пытался наладить наш брак, который трещал по швам. Я пытался рассказать своей жене о той жертве, которую я принес, чтобы быть с ней и с Челси. Мы были на кухне и я ей сказал: "Кстати, я вот что сделал: я ведь немец и раньше работал на КГБ, и они сказали мне вернуться домой, а я остался здесь, с тобой, что было для меня очень опасно. Вот чем я пожертвовал".

"Но эффект получился обратный, - продолжает он. - Вместо того чтобы встать на мою сторону, она ответила: а что будет со мной, если они тебя когда-нибудь раскроют?"

Этого было достаточно в качестве улики, которую искало ФБР, чтобы арестовать его.

Как-то вечером, когда Барски возвращался на своем автомобиле домой с работы и только отъехал от пункта взимания дорожного сбора, в ходе тщательно спланированной операции его остановил сотрудник полиции штата Пенсильвания. Барски вышел из машины, и тут к нему приблизился человек в штатском, который показал ему значок ФБР и сказал спокойным тоном: "Агент специального назначения Райли, ФБР. Мы бы хотели с вами поговорить".

Барски меняется в голосе, рассказывая об этом: "Я знал, что концерт окончен". И тем не менее с присущей ему бравадой он спросил фэбээровца: "Ну, что же вы так долго?"

Он начал отвечать на вопросы агента Джо Райли и его коллег, которые вели допрос, стараясь выдать им как можно больше информации об операциях КГБ. Однако внутри себя он боялся, что его посадят в тюрьму и что его американская семья, которую он пытался сохранить, будет разрушена.

На самом деле ему повезло. Он прошел тест на детекторе лжи, и ему сказали, что он свободен и - что даже более удивительно - ФБР поможет ему осуществить его мечту - стать американским гражданином.

Райли, который впоследствии стал лучшим другом Барски и партнером по гольфу, даже навестил настоящих родителей Джека Барски, которые согласились не обнародовать тот факт, что персональные данные их сына были украдены.

"Мне, как и моей семье, повезло в том, что люди, принимавшие решение, были настолько любезны, что решили: ну, раз ты так хорошо устроился, мы не хотим портить тебе жизнь", - поясняет Барски.

"Потребовалось сделать несколько сложных телодвижений, чтобы легализовать меня, потому что одной вещи у меня все-таки не было - это свидетельства о въезде в страну. Я приехал по незаконно приобретенным документам, так что потребовалось десять с чем-то лет, чтобы я стал полноправным гражданином, но когда это случилось, это было здорово".

"Повезло!"

Теперь Барски женат в третий раз и у него маленький сын. Он также нашел Бога, пройдя сложный путь от закоренелого коммуниста-атеиста к убежденному прихожанину, став в конце концов стопроцентным американским патриотом.

Он даже смог возобновить контакт со своей семьей в Германии, хотя его первая жена Герлинда по-прежнему не желает с ним общаться.

"У меня очень хорошие отношения с моим сыном Матиасом и его женой, и я теперь стал дедушкой. Когда идет разговор о таких вещах, как, например, когда американцы играют в футбол с немцами, то я говорю "мы", имея в виду американцев. Я перестал быть немцем. Превращение свершилось".

Финальный акт этой драмы произошел два года назад, когда Барски выступил с рассказом о своей удивительной двойной секретной жизни по американскому телевидению в программе текущих новостей "60 минут".

Ему давно хотелось рассказать миру историю своей жизни, но его начальники в нью-йоркской энергетической компании, где он работал инженером-программистом, узнав, что у них работает бывший агент КГБ, тут же его уволили.

Но Барски говорит, что ни о чем не жалеет, потому что знает, насколько ему повезло.

"Подобного рода двойная жизнь изнашивает человека, и большинство не могут с этим справиться. Я не хочу сказать, что у меня была прекрасная жизнь, но мне это сошло с рук. У меня крепкое здоровье. Были проблемы с выпивкой, но теперь уже нет, и к тому же я получил еще один шанс завести семью, и еще одного ребенка, и теперь наконец живу той жизнью, какой должен был бы жить давным-давно. Так что мне повезло", - полагает Барски.

Возможно, самая большая ирония истории Джека Барски заключается в том, что ему удалось выполнить поставленную КГБ задачу - получить американский паспорт и гражданство - только с помощью ФБР.

Он не может сдержать улыбки при мысли о том, как его кураторы в КГБ узнают, что он в конечном счете справился с задачей.

"Я бы не прочь встретиться с кем-нибудь из тех ребят, с кем я тогда работал, и сказать: "Все получилось в лучшем виде!"

Оригинал материала - здесь.