Олег Горюнов
Увиденное в провинциальном доме ребенка учителя из Лондона привело в шок.
«За окном был мороз – минус 30. Две русские женщины ввели в комнату тощего мальчика, абсолютно голого. Меня предупредили о том, что нужно взять с собой детскую одежду, поэтому Рената быстренько одели во все новое. Он сразу вспотел, и от этого его прыщавое, неухоженное лицо стало еще ужасней. Ему было всего три года, но выглядел он только на полтора, не больше», - вспоминает теперь Глен.
Сегодня он описывает тот день, как самый радостный в его жизни, потому что несмотря на «удушающую» атмосферу, царившую в Доме ребенка, Глен смог испытать чувство, о котором он, как гомосексуалист, не мог и мечтать – он стал папой.
Передача ребенка произошла 12 ноября. Вечером того же дня, как только все документы были подписаны, Глен, вернувшись в гостиницу, первым делом позвонил второму «отцу» Рената – архитектору Кеиту Миллею, чтобы сообщить, что их дерзкий план состоялся – у них появился ребенок.
Через два года Глен вывез из России еще одного ребенка – трехлетнего Максима, из того же детского дома в Ульяновске. Между мальчиками не было родства, и чтобы сблизить их, приемные «родители» купили им щенка породы бигль, назвав его Бади.
Первое время Глен и Кеит наслаждались жизнью в их теперь уже, как они думали, «полной семье». Но их надежды на сказку обернулись, по их словам, «жизнью в аду». Они остались без гроша в кармане, к тому же эмоционально и физически выпотрошенными.
Их доброта, как они думают теперь, стала причиной опасности, которую они теперь «ощущают все острее с каждым днем». Теперь уже 21-летний Ренат, если верить гомосексуалистам, даже пытался задушить поводком 59-летнего Глена. Впрочем, досталось от приемного сына обоим «папам».
По словам гей-пары, Ренат третировал не только их, но и своего брата Максима, угрожая ему и им то ножом, то отверткой. Привычном делом со стороны Рената стали бесконечные траты, которые он себе позволял, похищая кредитные и банковские карты своих незаконных усыновителей.
Ренат, как теперь говорят Глен и Кейт, проделал в стенах их дома «миллион» отверстий, регулярно ломал мебель, портил телевизоры и компьютеры, причинив таким образом им ущерб на десятки тысяч фунтов стерлингов.
В отчаянии Кейт и Глен в конце концов позвонил в полицию. Ренату после этого был официально запрещен вход в их дом, расположенный в восточной части Лондона. Ренат, несмотря на это, продолжает время от времени их «навещать», наводя на своих приемных родителей настоящий ужас.
Ни Глен, ни Кейт и не предполагали 19 лет тому назад, что им придется разрываться между двумя чувствами: «чувством любви и ответственности» и «чувством невыносимости бытия». Теперь гей-пара решила рассказать свою историю всем, кто думает об усыновлении детей: риск столкнуться с врожденными нарушениями психики у приемного ребенка очень велик, особенно в том случае, если его приемные родители относятся к сексуальным меньшинствам.
«Мы понимали и раньше, что усыновляя сирот, мы рискуем. В спальне детского дома, куда меня водили в 1998 году было 40 кроваток. Они все были соеденены между собой и у изголовья ребенка была прикреплена красная табличка с номером. Никто из взрослых в этой спальне не ночевал, и я еще тогда подумал, что взрослые может быть и не могли слышать того, что происходило с детьми по ночам, даже плач ребенка. Младшие дети проводили в кроватях большую часть своего времени. Старшим же позволялось творить, что угодно», - говорит Глен.
Учитель утверждает, что в силу своей профессии, а он занимался обучением английских детей в младших классах, предполагал, что все может закончиться плохо. Ведь ни он, ни его «вторая половина» не знал, по существу, ничего о своих будущих сыновьях – подвергались ли они в детском доме насилию – физическому, моральному или сексуальному. И если такое Ренату и Максиму пришлось пережить в раннем детстве, то «справиться с последствиями таких травм, практически, невозможно».
«Кейт предупреждал меня, что «цветочки» начнутся, когда ребята станут подростками, я же думал, что самые большие трудности будут пройдены нами. Когда они будут адоптироваться к остановке, будучи малышами. Кейт оказался прав, и все намного хуже, чем я мог себе представить», - говорит Глен.
Про Рената английские «родители» знают немного – он был оставлен своей мамой сразу после рождения. За Максимом ухаживала его бабушка, пока была в состоянии это делать, вот и все. Что удалось выяснить в ульяновском детском доме.
С трудностями англичанам пришлось столкнуться с самого начала – Максим долго молчал, как позже выяснилось, из-за дистрофии, у него неправильно развивался язык. И только спустя несколько лет платных занятий с логопедом, удалось справиться с этим отставанием от нормы, в результате Максим заговорил значительно позже своих ровесников.
В детстве Максим не засыпал без включенного китайского фонарика, который он ставил на тумбочку у своей кровати.
«Этот фонарик ловит мои ночные кошмары, которые очень страшны», - говорил в детстве Максим.
Ренат с самого начала рос капризным и агрессивным, но очень аккуратным и сообразительным. Оба мальчика были взбалмошными, но Глен и Кейт особого внимания на это не обращали, - думали, что это наследственные черты, с которыми им необходимо смириться.
В восемь лет Максиму поставили страшный диагноз: аутизм.
Максим думает, что вовремя поставленный врачами диагноз, и меры, принятые его «родителями», спасли ему жизнь.
«Я имею в виду тот факт, что меня отправили на учебу в специальную школу Fairley House, в которой обучались дети с различными отклонениями, и было очень мало уроков. Для меня это обучение было комфортным, появились друзья. Если же меня отправили в обычную школу, не знаю – стоял бы я сейчас перед вами, и не стал ли я в таком случае идиотом», - говорит Максим.
Сейчас Максим изучает биологию в Портсмутском университете.
«У Максима есть цель в жизни, и он очень организован и управляем. Ренат – совсем другой. Он терроризировал своего младшего брата, Глена, меня, школьных товарищей своих. Но по-настоящему страшно нам стало тогда, когда он сломал хвост у нашей собаки», - говорит 64-летний Кейт.
Рената не удалось отправить в ту же школу, что и Максима, и поэтому он учился в частной, но менее дорогой школе.
«Ребята, чтобы меня «достать», спрашивали меня: «У тебя два папы. А где твои мамы?» Я в ответ давал им по морде, но виновными в происходящем всегда считал Глена и Кейта, – ведь это они «заварили эту кашу». Я попал под настоящий гомофобский пресс, но гомосексуалистам нужно прежде, чем усыновлять мальчиков, подумать сто раз о том, с какими трудностями в последствии придется нам сталкиваться», - говорит Ренат.
Рената за плохое поведение в конце концов выгнали из школы. Он стал вести себя после этого еще хуже, влившись в одну из уличных банд.
Сегодня Глен и Кейт подсчитывают свои «убытки» от усыновления двух русских мальчиков. И дело не только в оплате медицинских услуг и трат на образование. Когда Ренат совсем «отбился от рук», гей-пара натравила на него полицию, и он провел 10 суток в камере полицейского участка.
В жизни Рената после этого наступил такой период, когда он ночевал на скамейках в парке, в круглосуточных заведениях.
«Кейт и Глен больше не являются моей мишенью. Мы теперь в расчете. Я им столько всякого добра в доме перепортил», - говорит Ренат.
Приемные родители сообщили журналистам, что по их подсчетам, Ренат нанес им материальный ущерб более чем на 600 тысяч фунтов стерлингов.
«Мы не в состоянии снова приобрести все эти вещи, потому что наши банковские карты пусты», - говорит Глен.
Гей-пара теперь испытывает одновременно и чуство страха и чувство вины.
«Мне жаль, что мы не смогли дать Ренату то, что должны были дать – стать ему помощниками в жизни. Я сожалею о том, что он теперь – бездомный. Но в тоже самое время я испытываю чувство вины перед Максимом, которого мы не смогли должным образом защитить от его старшего брата», - признается Глен.
В апреле прошлого года врачи поставили Ренату диагноз: гиперфункция щитовидной железы. Эта болезнь проявляется вспышками агрессии.
Ренат говорит, что справиться приступами агрессии сам не может, но порой об этом «сожалеет».
Эту полукриминальную историю незаконного усыновления детей в России гомосексуалисты Глен и Кейт решили обнародовать, по их словам, только для того, чтобы предостеречь тех, кто еще только задумывается об усыновлении: «мы не хотели бы, чтобы они пострадали также, как пострадали мы».
Газета «НИ» ищет воспитателей того самого детского дома в Ульяновске, которые передали в 1998 и потом уже в 2000-ом годах англичанину двух русских мальчиков.
Мы будем благодарны всем, кто поможет нам дополнить эту, как нам кажется, еще не законченную историю.
оригинал материала - здесь