Назад в СССР: белорусские писатели и фрилансеры попали в разряд «тунеядцев»

Январское постановление министерства культуры внесло в эту практику существенные изменения. В утвержденном перечне не оказалось ряда организаций, к примеру, белорусского ПЕН-центра, белорусского союза журналистов и белорусского союза писателей.

Организации имеют государственную регистрацию, и раньше у налоговиков претензий к этим структурам не было. Теперь же члены этих непризнанных объединений попали в разряд тунеядцев. Как отмечает BBC, среди членов этих союзов те, кто критикует режим Александра Лукашенко. Между тем у «провластных» профессиональных объединений проблем с правоохранительными органами не будет. Они в нужном перечне Минкульта упоминаются, сообщает радио Эхо Москвы.

Ситуацию можно назвать двумя словами - назад в СССР! В «совке» творческие люди, работавшие вне официальных союзов, считались тунеядцами. Самый известный из них - великий поэт Иосиф Бродский.

Специально для Лукашенко напомним, почему Бродский уехал в США.

14 февраля 1960 года Иосиф Бродский впервые выступал на ленинградском «Турнире поэтов». Он читал «Еврейское кладбище», которое вызвало нешуточный скандал в литературных и общественных кругах. Через три года в «Вечернем Ленинграде» вышла статья, клеймившая Бродского за паразитический образ жизни, в ней же приводились цитаты из его поэмы «Шествие» и других произведений. Авторы пасквиля вырвали строки из контекста, что прозвучало как обвинение в адрес поэта в любви к чужой родине. Иосифа Бродского начали преследовать на всех уровнях. В январе 1964 года в той же газете были опубликованы письма «возмущенных граждан», требующих наказать поэта, а 13 февраля его арестовали за тунеядство. На следующий день в камере у него случился сердечный приступ. Его мысли того периода четко угадываются в стихах «Здравствуй, мое старение» и «Что сказать мне о жизни?».

Гонения продолжались до мая 1972 года, когда Бродскому дали выбор – психиатрическая лечебница или эмиграция. Иосифу Александровичу уже доводилось бывать в психбольнице и, как он говорил, она была намного страшнее тюрьмы. Бродский выбрал эмиграцию.