Алла Красникова. Автор книги стихов “Я у тебя не спрашивала имя…” Родилась и живет в Карелии - в Петрозаводске.
“Ах, восточные переводы, как болит от вас голова...” - в сердцах когда-то воскликнул Арсений Тарковский.
Нежный первоцвет звука и голоса тонул в литературном ремесле.
Не хватало воздуха. Поэты ежедневно и годами, переводя десятки, сотни и тысячи строк стихов со всех языков союзных республик, встали на собственное горло сами, в похвальном желание прожить на гонорары.
Казалось, что 20-й век тяжкими стопами подстрочников навсегда затоптал слабые ростки первозданности. И очень скоро, войдя в руку, предварительный замысел стал облегченным методом создания собственных стихов.
От того-то - от внутреннего подстрочника! - бедовые, свободолюбивые поэтические головы и болели... В нашем - в еще более просвещенном веке - поэзия, как профессия, вдруг бесследно исчезла. Невольно вспоминаешь - а была ли в России такая профессия - поэт? Да, была! В одной только Москве жило с поэтических гонораров тысячи поэтов! Но предварительный замысел - как творческий метод - от переводов входил в собственные стихи, и делал строчки глуховатыми. И это было видно невооруженному взгляду, да и слышно любому “закрытому рецензенту”. Уцелели от этого переводческого всепогребляющего “девятого вала”, и сохранили себя творцами единицы - и имена их все помнят.
Стихи Аллы Красниковой первозданны.
Хотя она, конечно, никогда не получала и не получит ни рубля гонорара.
Но зато и рука у нее никогда не поднимется перевести с невесть какого языка на язык совдепии:
“Его Председатель, большой гастроном,
Построил в совхозе большой “Гастроном”...
Первозданная строчка, рожденная как изначальное первое слово, импульс для стихо-творений Аллы Красниковой: * * * Вспоминаю, как лес всё взбирался куда-то на скалы, Вспоминаю, как свет над болотом парил, И звенела брусника и бусинками ускользала Из озябшей руки, и поднять её не было сил.
Как хрустела трава, укоряя за опозданье! Как раскачивал ветер меня и смеялся огонь! Наступала пора обречённого очарованья, Стала сладкою кровь и хрустальною стала ладонь.
***
Здесь полон ветра дом, но по тебе скучаю. Здесь всякий звук ко мне — безлюдие кругом. Я в нелюбви твоей, как яблоня, дичаю, И страсть во мне, и грусть — как львы перед прыжком.
А вечером уйдут в закат купаться сосны И склонится нарцисс, сам по себе скорбя... Мне не с кем нарушать порядок этот косный, Мой день как ангел бел, лишь крылья — воробья.
* * * В краю, где ты живёшь, зови меня своей, Весенней и пустой, лирической затеей. По мне томится март в обманутых аллеях, И, помрачневший вдруг, не спит своих ночей.
Но там, где мы одни, и ты меня несёшь Меж небом и землёй, там даже птицы знают, Что так приходит Бог, как будто ты похож На первый скорый дождь в душистых липах мая.
И там, где мы одни, бессильны потолки, А стены, не шутя, раскачивает ветер, И нет уже вольней пронзительной строки Моей, что от тебя родится на рассвете...
* * *
Ты близок так, что не могу дышать, чтобы не выдать близости своей. Твоих границ не стану нарушать! Не стану открывать твоих дверей!
Но где-то рядом с нами наша ночь... беспамятство и тёплый воздух крыл любви, что не унять, не превозмочь и не простить тому, кто не любил.
* * *
Любимый мой, которого не знаю, Кому... и кем... в тени закрытых глаз Принадлежу, владею и прощаю И ускользаю от кого тотчас.
На вкус ты — мёд, на ощупь ты — пустыня... И солнце на лице... — всё это ты! Глаза открыла... жду, когда остынет Дыхание твоё из темноты.
* * *
Сколько раз я должна перейти Через тернии этой печали? Даже смыслы и те отзвучали — Нас уже невозможно спасти...
Так причудливо древней игры Перепутались тонкие нити, Если некому — не говорите, Не склоняйте глагол до поры.
Чтобы ты вплоть до этого дня И шептал... и губами касался, И без памяти ночью метался, На постели моей — без меня…
* * *
Горькая, горькая истина, эта капель, это лекарство от древнего недомоганья — грезить несбывшимся, будто Снегурочкой Лель. Лёгкие рощи апреля — стихи без названья.
Шорохи в сердце — то падают семена, дальние всходы огромных бунтующих сосен. Горькая, горькая истина, эта весна, будто лекарство от лжи, что оставила осень…
* * *
Северный вечер и майский мороз, Печи протоплены, дачная скука... Если с тобою случится разлука, Как проживу среди этих берёз?
Ветер с едва зеленеющих рощ — По серебру, по грунтовым дорогам Ты бесконечно идёшь и идёшь, Посланный Богом? Непосланный Богом?
Вроде и близко, и руки простер, Но не попросишь, не выплачешь встречи, Так и стоят под окном до сих пор — Дачная скука и северный вечер.
* * *
И пусть тебя остудит наша старость, И всё пройдёт — лишь узкий свет в окне... Я буду знать, что я с тобой останусь, С тобою, а не с ней наедине...
* * * Сагидаш Зулкарнаева - настоящий российский самородок! Родилась и живет в селе Новопавловка Самарской области. Долгое время, еще не веря в собственный талант, писала «в стол», но после того, как заняла первое место в губернском конкурсе, стала печататься в десятках журналах и на сетевых ресурсах.
На Кавказе у горных селений есть родники, рожденные молнией.
В подол горы бьет небесная стрела, и оттуда начинает течь неиссякаемы горный родник. Словно ангелам на небесах открылось, что под каменным основанием заоблачной вершины - благотворная влага.
Об этом у Реваза Маргиани - поэта- фронтовика, тяжело раненного на фронте:
Я выжил и живу, живу не даром -
Здесь встретил я тебя, и в тот же миг
Ты взглядом, словно молния ударом,
Вдруг высекла поэзии родник!
Саги Зулкарнаеву в степи ударила молния, но она не погибла.А родился чистейший, хрустальнейший поэтический голос России! Дай Бог, - неиссякаемый. Вот некоторые из ее творений.
***
Выпив ночь из синей чашки, жду, когда нальют рассвет.
Тень в смирительной рубашке мой обкрадывает след.
Обернувшись тёплым пледом, обойду притихший сад.
Пахнет горько бабье лето неизбежностью утрат.
Звёзды светят маяками. Может, в небо за буйки?
Где цветные сны руками ловят божьи рыбаки.
И по лунам, как по рунам выйти в космос напрямик.
По дороге самой трудной, где полёт – последний миг…
Только в доме спит ребёнок. Захожу, скрипят полы.
Не скрипите: сон так тонок! В степь пойду, сорву полынь,
И травою горькой, дикой окурю себя и дом:
Блажь полёта, уходи-ка! Полечу потом, потом...
***
У бабы Мани всё как встарь:
На кухне – книжкой календарь,
Портрет с прищуром Ильича
И борщ краснее кумача.
А во дворе кричит петух,
Слетает с неба белый пух.
Старушка хлеб в печи печёт,
И время мимо нас течёт…
***
Канул февраль без остатка
В непроходимостях троп.
Ветер ложится с устатку
На ноздреватый сугроб.
Тихо, не скрипнет телега,
Ночь опустилась на дно.
Белые бабочки снега
Бьются и бьются в окно…
***
Я помню: с мамой моем окна,
От чистоты визжит стекло.
И ваты хрусткие волокна
Меж рам кладём – беречь тепло.
И руки мамины, как птицы,
Летают с тряпкой по окну.
Ах, мне туда бы возвратиться
Сейчас, вот только дверь толкну!..
От осознанья не возврата
В пространство детской скорлупы...
Я цепенею словно вата
На подоконнике судьбы.
*** Под бархатною пылью тишины Лежала степь от края и до края,
Окутывал пространство вышины
Сиреневый туман шального мая.
А первого июня – небеса
Разверзлись окаянными мечами.
И дрогнуло оконце, как слеза,
Когда тебя не стало за плечами.
За окнами зима и снег кружит,
Усталый ветер кашляет надсадно.
Мне без тебя невыносимо жить!..
Дойдёшь до Бога, поверни обратно.
***
Зачем грустить, когда идут часы,
Полны теплом небесные ладони,
Горит герань и хлебом пахнет в доме,
Горьки слова, но помыслы чисты.
Чего мне ждать, каких высот хотеть
И обходить какие грани надо?
Ведь дальше неба некуда лететь
И дальше бездны некуда мне падать.
Мне б только б жить без злости и обид,
Любить людей на свадьбе и на тризне.
А то, что Бог со мной не говорит…
Поговорит, быть может, после жизни.
*** Божий свет над деревней потух,
Скот не кормлен, и нивы не сжаты.
И от голода даже петух,
Не поёт, а ругается матом.
Перечёркнуты окна в домах,
В небеса перекошены двери.
Пустотою полны закрома,
А сердца беспросветным безверьем.
Лёд не тает, летает снежок.
Но запахло весною погожей.
Надо б только от края шажок,
Дальше – легче. Дай силы нам, Боже!..
*** Снеговая тьма легла —
Не видать ни зги.
Смотрят тени из угла,
Давит боль виски.
В гулкой дали бесов слет,…
Неба горек вкус.
Оттого ль на черный лед
Я ступить боюсь?..
Оттого ль была вчера
С ветром заодно,
А сегодня вновь с утра
Дышит тишью дно.
Пусть просвета в жизни нет,
Но поет сверчок.
Нарисую в окнах свет,
Заварю чаек.
***
Степь, как тоска, бесконечна,
Полнится даль синевой.
Мне бы уйти в эту вечность,
Стать неприметной травой.
Небо седое гранитно,
Осени гаснет свеча.
Впору б собакой завыть мне,
Так вдруг настигнет печаль.
Как за окном завечерит,
Вдаль убегу, за дворы.
Светлым мелком снег очертит
Контур моей конуры.
***
Как в чёрной речке нету дна,
Так и в тебе мне нет опоры.
Ты от меня уедешь скоро,
И я останусь вновь одна.
Не оглянувшись ты назад,
Уйдёшь, а я поставлю точку.
И поцелую тихо дочку
В твои прекрасные глаза
***
Всё тише звук земной струны,
Над миром чёрный ветер.
Не стой на сквозняке войны,
Простудишься до смерти!
*** Сквозила просинь между веток
В ажурной сети паутин,
И в погреба ссыпалось лето
До самых инистых седин.
И стрекоза в душе беспечно
Все дни летала без забот,
И свет, казалось, будет вечным,
Как будто снег не упадёт.
А ныне стынет день за дверью,
Весь мир под мороком пурги.
Но в этом зимнем снегоперье
Звучит всё также светлый гимн.
Отрадна печки тёплой нега,
Но всё ж на радость не скудей –
Свеченье сливочного снега
Сбивай до масла майских дней.
***
Долго осень догорала,
Жар листвы снега гасили.
Среди зимнего хорала
Голос пламени бессилен.
Степь застыла до апреля,
Побелела, как простынка.
Завели опять метели
Заунывную пластинку.
А берёзки, как подружки,
Встали стайкою средь поля,
Мягкий снег лежит опушкой
На ключицах белоствольных.
Величав, морозен, ясен,
Восседает день на троне.
Как монашки в чёрных рясах,
Небу молятся вороны.
***
Бреду в бреду по выбритому лесу,
Листву в подножье остеклил ледок.
Когда-нибудь и я, как лист, исчезну.
Не торопи, Всевышний, мой итог...
Бездонно небо… Боже, мы...песчинки!..…
Бела округа в светлой новизне.
Сидят на ветках стайками снежинки
И что-то там снежечут обо мне.
***
Напьюсь я всласть осенней сини,
Уйду в заречье через мост,
Где серебрит луна полыни,
Под многоточьем ясных звёзд.
И по песку, как по наитью,
Придёт покой и благодать,
Чтоб я могла ковыльной нитью
На сердце рану залатать.
***
В глазах раскосых – тьма степей…
И небо – под ногами.
Зачем, не знаю, хоть убей!
Я говорю стихами.
В степной глуши, средь ив, осин
Живу почти убого.
Зато всё близко – звёзды, синь,
Рукой подать до Бога.
Когда темно в краю ракит,
Стихами тихо плачу.
О, если б знать с какой строки
Свернуть на лист удачи!
***
Да, я баба – в халате, в галошах,
Обитаю средь голой глуши.
Не люби меня слышишь, хороший,
Отпускаю – хоть пей, хоть греши.
Я похожа на ангела? Ново…
Это с виду, в душе я – не та.
Шар воздушный от шара земного
Отличает его пустота.
Не люби, не ходи понапрасну,
Я стихами и мраком дышу.
И не мерь мою шкуру - опасно.
Я сама эту жизнь доношу.
***
Я по горло стою в небесах,
Ничего в этой жизни не надо.
Все заслуги мои – на весах,
Все дороги открыты для ада.
Чую сердцем – я жизнь допою,
Вскроет небо к забвению вены.
Сколько можно мне жить на краю,
Будто край – переход к переменам…
Боже правый, где правда, скажи
В этом стынью обугленном веке?..
Вышли солью из горла души
Слов моих пересохшие реки.
***
За пядью пядь, все сорок пять годков
Я уступила без борьбы былому.
Пришёл сентябрь и смёл в стога солому
Любви, страстей, поджёг и был таков.
Качнулась влево чаша бытия,
Токсична осень – скука душу точит.
То в междуречье, то вдруг в междустрочье
Мелькнёт порою неба колея...
А по весне…в душе растает лёд,
И жизнь вокруг затеет перемены.
Апрельский ветер рекам вскроет вены,
И к водопою ивы поведёт.
***
Ты говоришь: мир нем и жизнь – пустяк,
И мы немы душой, как в море гальки,
Стучат часы – не так, не так, не так...
И снова Бог закручивает гайки;
Перегорела лампочка души,…
И свет потух в единственном окошке?
А ты смотри на листья и дыши,
Отогревая медные ладошки.
Смотри, как снег съедает рыжину,
Как синевою город оторочен,
Вливает небо в вены тишину...
Ну, вот и ты спокойней стала. Впрочем,
Давай - ка мы начнём с тобой стрелять
По целям жизни средь земного тира.
Открой окно, закрой свою тетрадь,
Не плачь стихами, слушай голос мира.
***
Месит месяц звёзды в синей чаше,
Дремлет вечность на краю небес.
С каждым днём плоды былого слаще,
С каждым пнём всё реже, горше лес.
С каждым годом жиже жизни тесто,
С каждым лотом всё скучней игра.
Ничего...была бы только песня,
И небесный свет в конце пера.
Год уходит, скоро весь иссохнет,
Прибавляя в код судьбы штришок.
И душа, свернувшись в слове – плохо,
Развернётся в слове – хорошо!
***
Лови меня, а хочешь – не лови.
Неуловима я, как дождь капризный.
Вся соль степей живёт в моей крови,
И на губах моих вся горечь жизни…
Ещё лечу шальным ветрам вослед
И ощущаю листьев тихий лепет,
И слышу, как на чёрный белый свет
С немых небес слетает снега пепел.
И пусть порой в лицо сечёт ветла,
Стихи в тиши теряют звук и голос,
Меня уже не выбить из седла –
От стыни крепну, словно волчий волос.
***
Седое небо подперев плечом,
Застыл ноябрь хмурый у воротца.
Заиндевелый стог стоит свечой,
Проталины приталены морозцем.
Кружится робко первозданный снег,
В оконце тёмном светятся рябины...
Приходит в память детство, как во сне,
Где снег и счастье пахнет мандарином.
И враз теплеет в божеской руке,
И тяжесть жизни будто невесома.
Светлеют окна, как вода в реке.
И протекает время мимо дома.
ТВОРЧЕСТВО СЕРГЕЯ АЛИХАНОВА (справка "НИ") Сергей Иванович Алиханов родился 29 сентября 1947 года в г.Тбилиси. Живет в Москве.
Стихи Сергея Алиханова печатались и печатаются в журналах "Новый мир", "Знамя", "Юность", "Мы", "Москва", "Наш современник", в американском "Новом журнале", в израильском журнале "22", в альманахах "Поэзия", "День поэзии", в газетах "МК", "Новая газета", "Неделя" и др. Вышли книги стихов Сергея Алиханова: "Голубиный шум" ("Советский писатель", 1980 год), "Долгая осень", стихи и стихотворные переводы ("Мерани", 1987 год), "Лен лежит" ("Советский писатель", 1989 год), "Блаженство бега", однотомник ("Известия", 1992 год). Автор повести “Клубничное время” (“Континент”, № 77) и романа “Гон” (М., 2000).
На слова Сергея Алиханова написаны сотни эстрадных песен и вышло множество пластинок, компакт-дисков и кассетных альбомов. Песня на его слова «Ты должна рядом быть» признана лучшей песней 2005 года. Песня «Воздушные замки» - лауреат премии «Песня года 2006 года». Его песни исполняют Юрий Антонов, Игорь Иванов, Николай Караченцов, Ирина Уварова, Михаил Муромов, Юрий Антонов, ВИА «Синяя птица», Дима Билан, Кристина Аглинц и другие известные артисты. Одна из наиболее известных их совместных работ — песня композитора Романа Майорова «Что тебе подарить?».
Впоследствии на самостоятельные стихи Алиханова были написаны сотни эстрадных песен и вышло множество пластинок, компакт-дисков и кассетных альбомов. Он сотрудничал со многими известными композиторами, в числе которых Юрий Антонов, Владимир Шаинский, Олег Сорокин, Роман Майоров, Марклен Беленко, Владимир Евзеров, Олег Иванов, Руслан Горобец, Максим Дунаевский, Игорь Крутой, Ирина Грибулина, Елена Суржикова, Владимир Густов.
С 1988 года — член Союза писателей СССР и член Литфонда России, член Международного Содружества Писательских Союзов, член Союза писателей России, член песенной комиссии Союза Композиторов России. Является вице-президентом отделения литературы РАЕН. За роман «Оленька, Живчик и туз» в 2005 году был награжден медалью М.Ю. Лермонтова.
Страница Сергея Алиханова в "Живом журнале" - http://alikhanov.livejournal.com.