«...И не простить тому, кто не любил»

Алла Красникова. Автор книги стихов “Я у тебя не спрашивала имя…” Родилась и живет в Карелии - в Петрозаводске.

“Ах, восточные переводы, как болит от вас голова...” - в сердцах когда-то воскликнул Арсений Тарковский.

Нежный первоцвет звука и голоса тонул в литературном ремесле.

Не хватало воздуха. Поэты ежедневно и годами, переводя десятки, сотни и тысячи строк стихов со всех языков союзных республик, встали на собственное горло сами, в похвальном желание прожить на гонорары.

Казалось, что 20-й век тяжкими стопами подстрочников навсегда затоптал слабые ростки первозданности. И очень скоро, войдя в руку, предварительный замысел стал облегченным методом создания собственных стихов.

От того-то - от внутреннего подстрочника! - бедовые, свободолюбивые поэтические головы и болели... В нашем - в еще более просвещенном веке - поэзия, как профессия, вдруг бесследно исчезла. Невольно вспоминаешь - а была ли в России такая профессия - поэт? Да, была! В одной только Москве жило с поэтических гонораров тысячи поэтов! Но предварительный замысел - как творческий метод - от переводов входил в собственные стихи, и делал строчки глуховатыми. И это было видно невооруженному взгляду, да и слышно любому “закрытому рецензенту”. Уцелели от этого переводческого всепогребляющего “девятого вала”, и сохранили себя творцами единицы - и имена их все помнят.

Стихи Аллы Красниковой первозданны.

Хотя она, конечно, никогда не получала и не получит ни рубля гонорара.

Но зато и рука у нее никогда не поднимется перевести с невесть какого языка на язык совдепии:

“Его Председатель, большой гастроном,

Построил в совхозе большой “Гастроном”...

Первозданная строчка, рожденная как изначальное первое слово, импульс для стихо-творений Аллы Красниковой: * * * Вспоминаю, как лес всё взбирался куда-то на скалы, Вспоминаю, как свет над болотом парил, И звенела брусника и бусинками ускользала Из озябшей руки, и поднять её не было сил.

Как хрустела трава, укоряя за опозданье! Как раскачивал ветер меня и смеялся огонь! Наступала пора обречённого очарованья, Стала сладкою кровь и хрустальною стала ладонь.

***

Здесь полон ветра дом, но по тебе скучаю. Здесь всякий звук ко мне — безлюдие кругом. Я в нелюбви твоей, как яблоня, дичаю, И страсть во мне, и грусть — как львы перед прыжком.

А вечером уйдут в закат купаться сосны И склонится нарцисс, сам по себе скорбя... Мне не с кем нарушать порядок этот косный, Мой день как ангел бел, лишь крылья — воробья.

* * * В краю, где ты живёшь, зови меня своей, Весенней и пустой, лирической затеей. По мне томится март в обманутых аллеях, И, помрачневший вдруг, не спит своих ночей.

Но там, где мы одни, и ты меня несёшь Меж небом и землёй, там даже птицы знают, Что так приходит Бог, как будто ты похож На первый скорый дождь в душистых липах мая.

И там, где мы одни, бессильны потолки, А стены, не шутя, раскачивает ветер, И нет уже вольней пронзительной строки Моей, что от тебя родится на рассвете...

* * *

Ты близок так, что не могу дышать, чтобы не выдать близости своей. Твоих границ не стану нарушать! Не стану открывать твоих дверей!

Но где-то рядом с нами наша ночь... беспамятство и тёплый воздух крыл любви, что не унять, не превозмочь и не простить тому, кто не любил.

* * *

Любимый мой, которого не знаю, Кому... и кем... в тени закрытых глаз Принадлежу, владею и прощаю И ускользаю от кого тотчас.

На вкус ты — мёд, на ощупь ты — пустыня... И солнце на лице... — всё это ты! Глаза открыла... жду, когда остынет Дыхание твоё из темноты.

* * *

Сколько раз я должна перейти Через тернии этой печали? Даже смыслы и те отзвучали — Нас уже невозможно спасти...

Так причудливо древней игры Перепутались тонкие нити, Если некому — не говорите, Не склоняйте глагол до поры.

Чтобы ты вплоть до этого дня И шептал... и губами касался, И без памяти ночью метался, На постели моей — без меня…

* * *

Горькая, горькая истина, эта капель, это лекарство от древнего недомоганья — грезить несбывшимся, будто Снегурочкой Лель. Лёгкие рощи апреля — стихи без названья.

Шорохи в сердце — то падают семена, дальние всходы огромных бунтующих сосен. Горькая, горькая истина, эта весна, будто лекарство от лжи, что оставила осень…

* * *

Северный вечер и майский мороз, Печи протоплены, дачная скука... Если с тобою случится разлука, Как проживу среди этих берёз?

Ветер с едва зеленеющих рощ — По серебру, по грунтовым дорогам Ты бесконечно идёшь и идёшь, Посланный Богом? Непосланный Богом?

Вроде и близко, и руки простер, Но не попросишь, не выплачешь встречи, Так и стоят под окном до сих пор — Дачная скука и северный вечер.

* * *

И пусть тебя остудит наша старость, И всё пройдёт — лишь узкий свет в окне... Я буду знать, что я с тобой останусь, С тобою, а не с ней наедине...

* * * Сагидаш Зулкарнаева - настоящий российский самородок! Родилась и живет в селе Новопавловка Самарской области. Долгое время, еще не веря в собственный талант, писала «в стол», но после того, как заняла первое место в губернском конкурсе, стала печататься в десятках журналах и на сетевых ресурсах.

На Кавказе у горных селений есть родники, рожденные молнией.

В подол горы бьет небесная стрела, и оттуда начинает течь неиссякаемы горный родник. Словно ангелам на небесах открылось, что под каменным основанием заоблачной вершины - благотворная влага.

Об этом у Реваза Маргиани - поэта- фронтовика, тяжело раненного на фронте:

Я выжил и живу, живу не даром -

Здесь встретил я тебя, и в тот же миг

Ты взглядом, словно молния ударом,

Вдруг высекла поэзии родник!

Саги Зулкарнаеву в степи ударила молния, но она не погибла.А родился чистейший, хрустальнейший поэтический голос России! Дай Бог, - неиссякаемый. Вот некоторые из ее творений.

***

Выпив ночь из синей чашки, жду, когда нальют рассвет.

Тень в смирительной рубашке мой обкрадывает след.

Обернувшись тёплым пледом, обойду притихший сад.

Пахнет горько бабье лето неизбежностью утрат.

Звёзды светят маяками. Может, в небо за буйки?

Где цветные сны руками ловят божьи рыбаки.

И по лунам, как по рунам выйти в космос напрямик.

По дороге самой трудной, где полёт – последний миг…

Только в доме спит ребёнок. Захожу, скрипят полы.

Не скрипите: сон так тонок! В степь пойду, сорву полынь,

И травою горькой, дикой окурю себя и дом:

Блажь полёта, уходи-ка! Полечу потом, потом...

***

У бабы Мани всё как встарь:

На кухне – книжкой календарь,

Портрет с прищуром Ильича

И борщ краснее кумача.

А во дворе кричит петух,

Слетает с неба белый пух.

Старушка хлеб в печи печёт,

И время мимо нас течёт…

***

Канул февраль без остатка

В непроходимостях троп.

Ветер ложится с устатку

На ноздреватый сугроб.

Тихо, не скрипнет телега,

Ночь опустилась на дно.

Белые бабочки снега

Бьются и бьются в окно…

***

Я помню: с мамой моем окна,

От чистоты визжит стекло.

И ваты хрусткие волокна

Меж рам кладём – беречь тепло.

И руки мамины, как птицы,

Летают с тряпкой по окну.

Ах, мне туда бы возвратиться

Сейчас, вот только дверь толкну!..

От осознанья не возврата

В пространство детской скорлупы...

Я цепенею словно вата

На подоконнике судьбы.

*** Под бархатною пылью тишины Лежала степь от края и до края,

Окутывал пространство вышины

Сиреневый туман шального мая.

А первого июня – небеса

Разверзлись окаянными мечами.

И дрогнуло оконце, как слеза,

Когда тебя не стало за плечами.

За окнами зима и снег кружит,

Усталый ветер кашляет надсадно.

Мне без тебя невыносимо жить!..

Дойдёшь до Бога, поверни обратно.

***

Зачем грустить, когда идут часы,

Полны теплом небесные ладони,

Горит герань и хлебом пахнет в доме,

Горьки слова, но помыслы чисты.

Чего мне ждать, каких высот хотеть

И обходить какие грани надо?

Ведь дальше неба некуда лететь

И дальше бездны некуда мне падать.

Мне б только б жить без злости и обид,

Любить людей на свадьбе и на тризне.

А то, что Бог со мной не говорит…

Поговорит, быть может, после жизни.

*** Божий свет над деревней потух,

Скот не кормлен, и нивы не сжаты.

И от голода даже петух,

Не поёт, а ругается матом.

Перечёркнуты окна в домах,

В небеса перекошены двери.

Пустотою полны закрома,

А сердца беспросветным безверьем.

Лёд не тает, летает снежок.

Но запахло весною погожей.

Надо б только от края шажок,

Дальше – легче. Дай силы нам, Боже!..

*** Снеговая тьма легла —

Не видать ни зги.

Смотрят тени из угла,

Давит боль виски.

В гулкой дали бесов слет,…

Неба горек вкус.

Оттого ль на черный лед

Я ступить боюсь?..

Оттого ль была вчера

С ветром заодно,

А сегодня вновь с утра

Дышит тишью дно.

Пусть просвета в жизни нет,

Но поет сверчок.

Нарисую в окнах свет,

Заварю чаек.

***

Степь, как тоска, бесконечна,

Полнится даль синевой.

Мне бы уйти в эту вечность,

Стать неприметной травой.

Небо седое гранитно,

Осени гаснет свеча.

Впору б собакой завыть мне,

Так вдруг настигнет печаль.

Как за окном завечерит,

Вдаль убегу, за дворы.

Светлым мелком снег очертит

Контур моей конуры.

***

Как в чёрной речке нету дна,

Так и в тебе мне нет опоры.

Ты от меня уедешь скоро,

И я останусь вновь одна.

Не оглянувшись ты назад,

Уйдёшь, а я поставлю точку.

И поцелую тихо дочку

В твои прекрасные глаза

***

Всё тише звук земной струны,

Над миром чёрный ветер.

Не стой на сквозняке войны,

Простудишься до смерти!

*** Сквозила просинь между веток

В ажурной сети паутин,

И в погреба ссыпалось лето

До самых инистых седин.

И стрекоза в душе беспечно

Все дни летала без забот,

И свет, казалось, будет вечным,

Как будто снег не упадёт.

А ныне стынет день за дверью,

Весь мир под мороком пурги.

Но в этом зимнем снегоперье

Звучит всё также светлый гимн.

Отрадна печки тёплой нега,

Но всё ж на радость не скудей –

Свеченье сливочного снега

Сбивай до масла майских дней.

***

Долго осень догорала,

Жар листвы снега гасили.

Среди зимнего хорала

Голос пламени бессилен.

Степь застыла до апреля,

Побелела, как простынка.

Завели опять метели

Заунывную пластинку.

А берёзки, как подружки,

Встали стайкою средь поля,

Мягкий снег лежит опушкой

На ключицах белоствольных.

Величав, морозен, ясен,

Восседает день на троне.

Как монашки в чёрных рясах,

Небу молятся вороны.

***

Бреду в бреду по выбритому лесу,

Листву в подножье остеклил ледок.

Когда-нибудь и я, как лист, исчезну.

Не торопи, Всевышний, мой итог...

Бездонно небо… Боже, мы...песчинки!..…

Бела округа в светлой новизне.

Сидят на ветках стайками снежинки

И что-то там снежечут обо мне.

***

Напьюсь я всласть осенней сини,

Уйду в заречье через мост,

Где серебрит луна полыни,

Под многоточьем ясных звёзд.

И по песку, как по наитью,

Придёт покой и благодать,

Чтоб я могла ковыльной нитью

На сердце рану залатать.

***

В глазах раскосых – тьма степей…

И небо – под ногами.

Зачем, не знаю, хоть убей!

Я говорю стихами.

В степной глуши, средь ив, осин

Живу почти убого.

Зато всё близко – звёзды, синь,

Рукой подать до Бога.

Когда темно в краю ракит,

Стихами тихо плачу.

О, если б знать с какой строки

Свернуть на лист удачи!

***

Да, я баба – в халате, в галошах,

Обитаю средь голой глуши.

Не люби меня слышишь, хороший,

Отпускаю – хоть пей, хоть греши.

Я похожа на ангела? Ново…

Это с виду, в душе я – не та.

Шар воздушный от шара земного

Отличает его пустота.

Не люби, не ходи понапрасну,

Я стихами и мраком дышу.

И не мерь мою шкуру - опасно.

Я сама эту жизнь доношу.

***

Я по горло стою в небесах,

Ничего в этой жизни не надо.

Все заслуги мои – на весах,

Все дороги открыты для ада.

Чую сердцем – я жизнь допою,

Вскроет небо к забвению вены.

Сколько можно мне жить на краю,

Будто край – переход к переменам…

Боже правый, где правда, скажи

В этом стынью обугленном веке?..

Вышли солью из горла души

Слов моих пересохшие реки.

***

За пядью пядь, все сорок пять годков

Я уступила без борьбы былому.

Пришёл сентябрь и смёл в стога солому

Любви, страстей, поджёг и был таков.

Качнулась влево чаша бытия,

Токсична осень – скука душу точит.

То в междуречье, то вдруг в междустрочье

Мелькнёт порою неба колея...

А по весне…в душе растает лёд,

И жизнь вокруг затеет перемены.

Апрельский ветер рекам вскроет вены,

И к водопою ивы поведёт.

***

Ты говоришь: мир нем и жизнь – пустяк,

И мы немы душой, как в море гальки,

Стучат часы – не так, не так, не так...

И снова Бог закручивает гайки;

Перегорела лампочка души,…

И свет потух в единственном окошке?

А ты смотри на листья и дыши,

Отогревая медные ладошки.

Смотри, как снег съедает рыжину,

Как синевою город оторочен,

Вливает небо в вены тишину...

Ну, вот и ты спокойней стала. Впрочем,

Давай - ка мы начнём с тобой стрелять

По целям жизни средь земного тира.

Открой окно, закрой свою тетрадь,

Не плачь стихами, слушай голос мира.

***

Месит месяц звёзды в синей чаше,

Дремлет вечность на краю небес.

С каждым днём плоды былого слаще,

С каждым пнём всё реже, горше лес.

С каждым годом жиже жизни тесто,

С каждым лотом всё скучней игра.

Ничего...была бы только песня,

И небесный свет в конце пера.

Год уходит, скоро весь иссохнет,

Прибавляя в код судьбы штришок.

И душа, свернувшись в слове – плохо,

Развернётся в слове – хорошо!

***

Лови меня, а хочешь – не лови.

Неуловима я, как дождь капризный.

Вся соль степей живёт в моей крови,

И на губах моих вся горечь жизни…

Ещё лечу шальным ветрам вослед

И ощущаю листьев тихий лепет,

И слышу, как на чёрный белый свет

С немых небес слетает снега пепел.

И пусть порой в лицо сечёт ветла,

Стихи в тиши теряют звук и голос,

Меня уже не выбить из седла –

От стыни крепну, словно волчий волос.

***

Седое небо подперев плечом,

Застыл ноябрь хмурый у воротца.

Заиндевелый стог стоит свечой,

Проталины приталены морозцем.

Кружится робко первозданный снег,

В оконце тёмном светятся рябины...

Приходит в память детство, как во сне,

Где снег и счастье пахнет мандарином.

И враз теплеет в божеской руке,

И тяжесть жизни будто невесома.

Светлеют окна, как вода в реке.

И протекает время мимо дома.

ТВОРЧЕСТВО СЕРГЕЯ АЛИХАНОВА (справка "НИ") Сергей Иванович Алиханов родился 29 сентября 1947 года в г.Тбилиси. Живет в Москве.

Стихи Сергея Алиханова печатались и печатаются в журналах "Новый мир", "Знамя", "Юность", "Мы", "Москва", "Наш современник", в американском "Новом журнале", в израильском журнале "22", в альманахах "Поэзия", "День поэзии", в газетах "МК", "Новая газета", "Неделя" и др. Вышли книги стихов Сергея Алиханова: "Голубиный шум" ("Советский писатель", 1980 год), "Долгая осень", стихи и стихотворные переводы ("Мерани", 1987 год), "Лен лежит" ("Советский писатель", 1989 год), "Блаженство бега", однотомник ("Известия", 1992 год). Автор повести “Клубничное время” (“Континент”, № 77) и романа “Гон” (М., 2000).

На слова Сергея Алиханова написаны сотни эстрадных песен и вышло множество пластинок, компакт-дисков и кассетных альбомов. Песня на его слова «Ты должна рядом быть» признана лучшей песней 2005 года. Песня «Воздушные замки» - лауреат премии «Песня года 2006 года». Его песни исполняют Юрий Антонов, Игорь Иванов, Николай Караченцов, Ирина Уварова, Михаил Муромов, Юрий Антонов, ВИА «Синяя птица», Дима Билан, Кристина Аглинц и другие известные артисты. Одна из наиболее известных их совместных работ — песня композитора Романа Майорова «Что тебе подарить?».

Впоследствии на самостоятельные стихи Алиханова были написаны сотни эстрадных песен и вышло множество пластинок, компакт-дисков и кассетных альбомов. Он сотрудничал со многими известными композиторами, в числе которых Юрий Антонов, Владимир Шаинский, Олег Сорокин, Роман Майоров, Марклен Беленко, Владимир Евзеров, Олег Иванов, Руслан Горобец, Максим Дунаевский, Игорь Крутой, Ирина Грибулина, Елена Суржикова, Владимир Густов.

С 1988 года — член Союза писателей СССР и член Литфонда России, член Международного Содружества Писательских Союзов, член Союза писателей России, член песенной комиссии Союза Композиторов России. Является вице-президентом отделения литературы РАЕН. За роман «Оленька, Живчик и туз» в 2005 году был награжден медалью М.Ю. Лермонтова.

Страница Сергея Алиханова в "Живом журнале" - http://alikhanov.livejournal.com.