Сколько должен длиться рабочий день в XXI веке?

Ольга Голодец высказалась 2 сентября по поводу продолжительности рабочего дня в России в связи с сообщениями о том, что некоторые компании в Швеции сокращают рабочий день с восьми до шести часов. Голодец заявила, что «страны с высокой производительностью труда могут сокращать и рабочую неделю, и продолжительность рабочего дня».

«Это вопрос о производительности труда в первую очередь... К сожалению, мы пока не можем пойти на такой шаг, хотя по балансу рабочего времени, по количеству дней труда и отдыха мы не отличаемся, а иногда даже отличаемся в лучшую сторону. У нас большое количество выходных и праздничных дней», – сказала вице-премьер.

В августе британская The Independent сообщила, что некоторые британские заведения, включая больницы и дома престарелых, и иные компании сократили рабочий день, чтобы «повысить продуктивность и сделать людей счастливее».

Применим ли такой подход в России? Ростислав Капелюшников, заместитель директора Центра трудовых исследований Высшей школы экономики считает, что любые спускаемые сверху директивы, касающиеся продолжительности рабочего времени, контрпродуктивны. Работники и работодатели должны сами решать, какой режим работы им наибелее удобен.

В то же время, эксперт высказал в беседе с «НИ» мнение, что России рано ориентироваться на в этом вопросе на западные страны, поскольку там совсем иной уровень экономического развития, значительно выше ВВП. «Нет стран, которые бы находясь на том же уровне развития, что и Россия, занимались бы принудительным сокращением рабочего дня или рабочей недели», - заявил он.

С этим мнением солидарна и Татьяна Малева, директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС. «Я считаю, что Голодец – права. Для того, чтобы сокращать продолжительность рабочего дня, необходима высокая производительность труда, чтобы люди могли за шесть часов произвести то, что они производят за восемь. У нас падающая производительность. К тому же, в ближайшее время страна попадет в демографическую яму», – сказала эксперт «НИ».

«В благополучных экономиках работник сам решает, сколько ему работать. Если позволяет доход, можно работать и три дня в неделю по три часа. Если доход не позволяет, люди будут искать дополнительную работу. Если же в России, при 16 процентах малоимущих, сократить рабочий день и пропорционально зарплату, мы половину населения страны столкнём за черту бедности. Вот тут то и наступит социальный взрыв», – полагает г-жа Малева.

Однако и в России все большее применение находит дистанционная работа, работа в режиме фриланса, не ограниченная рамками восьмичасового рабочего дня. Как недавно писали «НИ», дистанционно работающие сотрудники есть в каждой пятой организации, еще 10% планируют в ближайшее время перевести часть штата на такой режим работы. Об этом свидетельствуют результаты опроса предпринимателей, проведенного Аналитическим центром НАФИ.

Ольга Стасевич, руководитель направления корпоративных исследований НАФИ назвала три причины, по которым с каждым годом растет доля компаний, предпочитающих переводить своих сотрудников на удаленный формат работы, хотя бы частично. Во-первых, предприятие экономит средства на создании рабочего места. Во-вторых, работодатель экономит на стоимости трудовых ресурсов, ведь удаленно могут работать люди из сельских регионов, студенты, молодые мамы и прочие. В-третьих, сам сотрудник получает бонусы в виде снижения затрат на проезд, одежду и питание.

Специалисты исследовательской компании J’son & Partners Consulting выяснили, что число сотрудников, удаленно работающих в России, к концу 2014 году составило около 2,53 млн. человек, однако в ближайшие пять лет эта цифра может вырасти в разы, и к 2020 году уже 20% рабочих мест в стране будут дистанционными.

«Дистанционная занятость – глобальный тренд на рынке труда. Те компании, которые в своей системе управления внедрят гибкое рабочее расписание с возможностью работать из дома или любого другого удобного места хотя бы время от времени, сильно выиграют в привлечении и удержании высококлассных специалистов», – прокомментировала результаты исследования генеральный директор J’son & Partners Consulting Светлана Водянова.