Уже сама ситуация ожидания свидетельствует о том, что явление «Академии» неординарно не только для Омска, но и для театрального сообщества в целом. Для современного Человека Потребляющего характерна пресыщенность зрелищами и острая нехватка, некая глубинная тоска по пище для ума, по упражнениям для сознания и самосознания. «Академия» как раз и является вторым случаем. Это не мероприятие исключительно для посвященных в тему, не элитарное (в смысле закрытости и недоступности) событие, это свободный допуск к свободному же общению на тему театра и всего, что с ним связано. Но при этом не популистскому, а серьезному и исследовательскому. В этом году главенствующими вопросами стали конструкция и деконструкция мифа.
Фестиваль начался и закончился мифологическими по своей сути спектаклями. Московский академический театр имени Владимира Маяковского представил зрителям спектакль «Кант» – новый миф о Канте, оформленный в предельно геометрическую и герметичную форму. Растянутый во времени обед – и время, ужатое до пространства обеда, философия в отсутствии (и в отсутствие) философии, реальность мистики и мистика реальности…
И закрывающий «Академию» спектакль Государственного академического театра имени Вахтангова «Крик лангусты», конструирующий на этот раз не только миф о человеке – великой актрисе Саре Бернар, – но также и миф о бытовании человека в пространстве сцены, и пространства сцены в человеке...
Эти две мифоконструирующие постановки обрамили пространство нынешней «Академии», в котором в ряде случаев с мифом обходились уже достаточно вольно.
Самым ярким в плане деконструкции мифа – мифа чеховского, насчитывающего уже более века, а также мифа восточного, которому гораздо более века, – стала постановка японского театра «Читен» «Чайка». Уникальная коммуникация со зрителями – лекция, включенная в контекст спектакля, рассказ о русских реалиях и об истории русского же театра – чем это не представление на наш суд мифа о нас самих? Это не просто русская классика в интерпретации японского постмодерниста – это еще и вызов-тест всем зрителям на их отношение к игре со знакомым и в чем-то даже «священным» для многих текстом, аккуратное поглаживание против шерсти.
И даже предельно классический, не измененный практически ни на йоту за прошедшие десятилетия «Необыкновенный концерт» Государственного академического театра кукол имени Образцова – тоже играет на поле мифологическом. Это не просто и не только осколок эпохи, отражение массовой культуры середины ХХ века – это деконструкция мифа об устарелости понятий, об изменении человека, о том, что поколения потеряли общий язык.
«Несовременный концерт» же Центра имени Мейерхольда поднимает проблему исторической памяти, – и снова миф об ушедшем, отжившем свое, поколении разрушается. Оно ведет диалог с нами, нынешними, через театральную постановку, сценический язык, реплики пьесы и жесты мизансцен. Оно живо и живет – в минуты спектакля, а потом в нас, в нашей памяти, ставшей с этого момента тоже исторической.
Проект «Бэби Лаб» – Театр для самых маленьких – совместно с Центром имени Мейерхольда деконструирует миф о детском театре как сказочном пространстве, наполненном ежиками и лисичками, елочками и грибочками, исключительно морализаторском и лишь отчасти развлекающем. «Малыш и Кот» – история о взрослении, но не через нравоучения и пафос, а через отражение самого образа ребенка, маленького зрителя, становящегося постепенно творцом своего собственного мира. Коммуникативное пространство театра настолько гибко, что включает в себя детей, их родителей, актеров, даже предметы, которые оказались на сцене или рядом с ней случайно.
И еще один миф – на этот раз зрительский – о том, что театр возможен только здесь и сейчас, что любая его запись на видео якобы убивает суть и смысл самого театрального действа, был категорически и тотально разрушен двумя польскими спектаклями «Вырубка» и «Макбет», а точнее, их видеозаписями. И «Вырубка», жестко и безжалостно развенчивающая миф о богемной жизни, и «Макбет», наоборот, играющий на поле шекспировского мифа, перенося его действие в современную горячую точку, – прекрасные примеры межкультурного диалога, формирование через слияние жанров нового феномена искусства.