Эту выставку доверили создать Сергею Браткову, одному из преподавателей Школы Родченко, замечательному фотографу и куратору, сделавшему не один громкий проект. Но тут сложилось ощущение, что господин Братков решил похоронить в братской могиле всех своих подопечных. Столь сумбурной, беспомощной, бессмысленной и халтурной экспозиции надо еще поискать.
Обычно такие выставки принято устраивать в сквотах или в мастерских – где все друг друга знают, где все непризнанные гении, где Таня любит Колю, который в алкоголическом драйве лепит из селфи и прочих мобильных опытов глубокомысленную композицию «любовь зла». И хотя инстинкт критика подсказывает, что надо всячески поддерживать и оберегать молодежь, но после очередной свалки выспреннего глубокомыслия хочется запретить слово «молодой художник» раз и навсегда.
Школа по своему назначению должна именно давать некие азы и основы мастерства. Никто не спорит – современное искусство предполагает совершенно иные критерии, нежели академическая выучка в рисунке и композиции. Но умение вести диалог со зрителем – это и есть главное школьное достижение.
В школе, если совсем просто, учат письму, чтобы вы могли доносить свои мысли и чувства. Но если в качестве центрального экспоната выставляются «Супер Селфи Палки» Григория Сельского – бита, милицейский жезл, лопата, к которым прикреплены мобильники, – это даже не смешно.
Фотографии с садомазо вечеринок и пустынные зимние пейзажи – самые осмысленные высказывания, где авторы хоть как-то увлечены темой (при этом передают большой привет фотографу Мухину). В остальном – два десятка клише из галерейной индустрии: тут тебе смачные цветные отпечатки в духе Лашапеля, картины из оберток и упаковок в духе «бедного искусства», экраны в коробках, служащих метафорой комнат (жизни и смерти), косы из пластика и реальных волос.
Жизнь из этих объектов выкачали окончательно, оставив лишь виртуальные потуги незамутненного сознания, боящегося кого-то обидеть или, наоборот, показаться чувствительным.
Своеобразным памятником всем слушателям Школы становится объект «Черный аватар» Наталии Алфутовой. Совершенно не важно что сделала художница, – экран в черном кубе – важно, что она написала: «Трехмерный образ вещи, попадающий в оптику объекта, превращается в своеобразное текстовое исследование».
И вот тут как в реальной школе хочется, чтобы автор разобрал зубодробительную аннотацию на подлежащее и сказуемое и написал изложение пройденного материала своими словами.