В России разработают единые стандарты диагностики рака

Встреча с прессой прошла перед подписанием Меморандума о взаимопонимании между Российским обществом клинических онкологов (RUSSCO), Российским обществом патологоанатомов и одной из ведущих зарубежных фармацевтических компаний в области разработки лекарственных препаратов для терапии онкологических заболеваний.

Цель сотрудничества врачей и представителей фарминдустрии – разработка и внедрение единых стандартов тестирования пациентов на необходимость применения инновационной иммунотерапии. Стоит такое лечение очень дорого, оплачивается и будет оплачиваться за счет государства, поэтому крайне важно, чтобы терапия назначалась именно тем больных, которым она действительно может помочь.

За последние 10-15 лет в лечении неизлечимых, агрессивных форм рака с обширными метастазами и очень плохим прогнозом, когда счет жизни идет на месяцы и недели, наметился настоящий прорыв – с развитием направления иммуноонкологии и приходом в клиническую онкологию иммунологических препаратов. Ученым наконец удалось найти способы заставить иммунную систему человека распознавать злокачественные клетки, которые становятся невидимыми для нее, почему, собственно, и так трудно бороться с раком.

Новые препараты позволяют иммунным клеткам организма «увидеть» опухоль и атаковать ее. Это действительно настоящий прорыв в лечении таких онкологических заболеваний, как меланома, рак легкого, мочевого пузыря, прямой кишки, молочной железы, яичников. Об этом врачи говорят без преувеличения и какого-то необоснованного восторга.

В медицинском сообществе нет больших скептиков, чем онкологи, и между тем именно они сегодня называют результаты лечения своих пациентов иммунологическими препаратами фантастическими.

«Появление нового направления – иммуноонкологии – это, конечно, огромное достижение, потому что наконец-то мы стали использовать собственные возможности организма в борьбе с онкологическими заболеваниями, не привнося что-то внешнее, а именно заставляя нашу иммунную систему работать более эффективно, – рассказывает профессор Сергей Тюляндин. – Но эти новые препараты сегодня работают не у всех пациентов, а лишь у 20-30% больных, у которых есть раковые клетки-«мишени», реагирующие на вновь созданные лекарства».

Но у иммуноонкологических препаратов есть два существенных отличия от всего того, что мы имели раньше, уточняет г-н Тюляндин: «Первое – их универсальность, они работают, независимо от морфологии опухоли, при тех заболеваниях, при которых многие сегодняшние лекарства не работают. Вторая особенность – их очень длительный эффект, который продолжается даже после отмены препарата. Эффект же химиотерапевтических препаратов высокий, но, как правило, короткий и конечный, рак все равно прогрессирует и больной погибает. А в случае с иммунотерапией мы достигаем стойкой ремиссии у больных даже с такими агрессивными формами рака, как метастатическая меланома – самая страшная опухоль, которая только может быть. 18-20% таких больных полностью восстанавливаются, возвращаются в семью, к работе, к нормальной жизни. Если бы мне еще несколько лет назад сказали, что каждый пятый больной с метастатической меланомой будет жить больше пяти лет, я бы никогда не поверил».

Поскольку иммунологические препараты эффективны только у определенной части больных, на первое место выходит проблема точной диагностики, правильного определения, каких больных лечить. С этой целью RUSSCO при поддержке фармкомпаний-разработчиков противораковых иммунологических препаратов развивает программу молекулярно-генетического тестирования, которое в настоящее время недоступно большинству онкологических клиник страны и не финансируется из госбюджета системы здравоохранения (проект создания такой сети уже года два находится в Минздраве России, но движения пока нет).

«Чем раньше и точнее проведена диагностика, тем точнее мы можем подобрать терапию. Правильная диагностика и, как следствие, правильное назначение не только спасают жизни, но и существенно снижают стоимость лечения, что в ситуации с онкологическими заболеваниями крайне важно», – констатировал Сергей Тюляндин.

И здесь главную роль должны сыграть патологоанатомы, которые для подавляющего большинства людей ассоциируются с тем, что уже лежит за гранью жизни, когда человека не удается спасти. Однако именно эти специалисты сегодня занимаются прижизненными гистологическими исследованиями опухолей.

«70-90% нашей работы – это прижизненная диагностика, – сообщил журналистам первый вице-президент Российского общества патологоанатомов Георгий Франк. – Мы должны изучить все существующие на данный момент тест-системы и понять, как работает каждая из них, насколько они совместимы и взаимозаменяемы. Это необходимо для того, чтобы создать единую, стандартизированную, четко проработанную систему диагностики. Наша задача – добиться того, чтобы патологоанатомы в крупных городах России смогли провести этот тест, получить правильный результат и дать клиницисту четкие рекомендации по возможностям современного персонализированного лечения».