В Питере «Ночь музеев» прошла под девизом «Самые первые»

Погода в Северной столице не помиловала любителей искусства: всю ночь моросил дождь и дул прохладный ветер. Тем сильнее был соблазн задержаться в музеях подольше, а не кочевать из одного в другой, несмотря на круглосуточное метро. Одну из самых интересных вечерних программ представил Музей Академии художеств.

Стинг и Античные слепки
В мягком сером свете первого этажа Академии посетителей приглашали в музей слепков – одно из самых недооцененных массовым зрителем и аутентичных собраний старинных слепков античных скульптур.

«Не хотите нарисовать Венеру?» – вкрадчиво спрашивает девушка-волонтер. На первых гостей «ночи» бросают пару снисходительных взглядов студенты Академии, зарисовывающие слепки в серых сумерках. Венера, как и еще ряд популярных слепков, заботливо напечатана на листочке. Остается немного прорисовать тени и почувствовать себя Пуссеном. Рядом пожилые супруги шутливо ворчат о том, кто из них лучше рисует.

Конечно, некоторые скульптуры можно увидеть в оригинале в «Эрмитаже». Но Академия – это музей в музее. Открываются массивные двери в знаменитый круглый двор, в центре которого обычно одинокий памятник Ивану Шувалову принимает первых гостей. В Рафаэлевском и Тициановском залах открыты выставки. Здесь лучшие работы художников – очевидцев и ветеранов Великой Отечественной войны, а в актовом зале – традиционный концерт, по ходу которого звонкие девичьи голоса поют то русские народные песни, то Fields of Gold Стинга.

«Рыба!»
После такого постмодернистского начала корреспондент «НИ» отправилась в глубь Васильевского острова, в музей «XX лет после войны».

Музей повседневной культуры Ленинграда предлагал окунуться в реалии советского массового спорта, и это удалось буквально с порога. В парадной старинного многоквартирного дома волонтер повел рассказ о самом большом стадионе в СССР. «Стадион имени Кирова на Крестовском острове строили 18 лет, это рекордно долгий срок, – начал волонтер. – В 2006 году на его месте решили строить новый стадион «Зенита», и вот все строят… На этот раз будет не 18 лет, я надеюсь». На следующей площадке корреспондент проигралась в домино, и волонтер лихо кричал «рыба!», а затем пришлось почувствовать себя Ниной из «Кавказской пленницы». Потому что нужно было за несколько секунд забраться в спальный мешок.

В самом музее, оборудованном в бывшей коммунальной квартире, корреспондент послушно сделала утреннюю зарядку советского школьника. Но самое главное было впереди: предложение оценить аромат аутентичной «Красной Москвы» 1960-х годов. «Ну что, вы перенеслись в 1964-й год?» – с улыбкой спросила дама у пенсионерки, упоенной ароматом духов. Аромат «Москвы» смешивается с «тройным» одеколоном, и в музее пахнет старой семейной квартирой.

«Первые выстрелы Великой Отечественной»
Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи традиционно готовит самые масштабные и брутальные мероприятия. Гостей встречает современная военная техника. «Есть еще ведь этот новый танк, «Армата», – рассуждают тут же мужчины. – Да ну его, он еще свое не отвоевал…»

Римский легион под звуки рок-концерта маршировал вдоль стены музея. Средневековые шатры раскинулись тут и там, реконструкторы позируют в массивных доспехах и красочных шерстяных плащах. Чтобы вы чувствовали себя на настоящем рыцарском пиру, тут же жарят шашлыки. Более скромные красноармейцы разводят костер у палатки. Основными действами стали «штурм Брестской крепости» и конный турнир.

«Неужели есть еще кто-то, готовый надевать немецкую форму?» – провокационно интересуется зритель у девушки в форме Вермахта. «Ну а как вы себе представляете реконструкцию без немцев?» – парирует девушка, придерживая букет сирени. «Наши» выбежали от краснокирпичной стены музея в полный рост в одних рубахах и тельняшках, «немцы» ползли по-пластунски. В сумерках захлопала пиротехника. «Раздались первые выстрелы Великой Отечественной войны!» – почти радостно объявил ведущий. Взрослые гости упоенно стреляли из реконструированных аналогов оружия времен Второй мировой. Дети после «взятия» ринулись на «поле боя» фотографироваться со всеми подряд, не разбирая «наших» и «немцев».

«Элементарно, Ватсон!»
Самой популярной площадкой ночи стал «Ленфильм». Очередь на экскурсию по киностудии начиналась от метро «Горьковская». Дождь усиливался, иногда кто-то из-под череды зонтов делал вылазку до палатки с горячим кофе и пирожками. Через несколько часов ожидания вам показывали съемочный павильон, одну-единственную перегородку из театра «Аквариум». Он был на этом самом месте, и в нем прошел первый в России киносеанс. Об этом золотом по мрамору написано аккурат между съемочным павильоном и туалетами. Но как все же бесценно увидеть костюмы Ливанова и Соломина из «Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона», камин с Бейкер-стрит, зеленое платье миссис Хадсон...

Традиционно неутомимо работали в Библиотеке имени Маяковского. На набережной Фонтанки устроили «Греческую ночь» – тут полагалось рисовать орнаменты античных ваз и танцевать «сиртаки» в четыре утра. Отдельный интерес вызвало задание нарисовать костюм греческой богини, дополнив его драпировками из салфеток и стразами. Пока корреспондент усердно писала акварелью шлем Афины, молодой человек по соседству «одел» Венеру в красный спортивный комбинезон «СССР» (образ богине подошел). Тут же пели романсы, а кто-то неспешно прогуливался между полок в отделе абонемента, не найдя другого времени выбрать книгу в библиотеке.

«А что плохого сделал Николай Первый?»
Отдельный контингент посетителей привлекает Музей Достоевского в Кузнечном переулке. Нельзя упускать возможность поговорить о смысле жизни в доме, где жил и работал Федор Михайлович. «Николай I очень жестоко поступил с петрашевцами, инсценировав смертную казнь, – рассказывала экскурсовод. – В итоге Достоевского отправили на каторгу». «А что такого плохого сделал Николай?» – с недоумением спросили из группы. «То есть вы считаете, что приговорить человека к смерти и за пять минут до казни сказать ему, что он помилован, разыграть такой спектакль – это нормально?» Чтобы не думать о сложных материях, можно было пойти на первый этаж учиться танцевать кадриль.

Рядом стремительно таяла очередь в Музей Арктики и Антарктики. Девушка-экскурсовод не то устало, не то грустно рассказывала об исследовании Севера. Кто-то встречал рассвет под классическую музыку в Филармонии, кто-то завтракал немецкими сосисками с кофе в Петеркирхе. После этой ночи осталось странное послевкусие: в попытке вспомнить первопроходцев, открытия, рекорды, музеи уходили все дальше в прошлое.