Заместитель директора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юрий Горлин

– Юрий Михайлович, о повышении пенсионного возраста говорят как об уже практически принятом решении, только непонятно, когда оно будет реализовано. А что по этому поводу думаете вы?

– Разговоры о необходимости повышения пенсионного возраста отдельными представителями финансово-экономического блока правительства действительно ведутся уже несколько лет. Эта мера предлагается прежде всего в связи с желанием снизить нагрузку пенсионной системы на федеральный бюджет. Однако в настоящее время четкая позиция по данному вопросу на самом верху не сформулирована. Поэтому я бы не стал утверждать, что в явном виде изменилась правительственная точка зрения.

– А как по-вашему – надо ли повышать пенсионный возраст?

– Считаю, что необходимость повышения пенсионного возраста уже давно назрела, если не перезрела. Стандартный пенсионный возраст в России (55 лет – женщины и 60 лет – мужчины) по сравнению с большинством стран ниже на 3,5 и даже семь лет. Особенно низкий пенсионный возраст у российских женщин.

Также необходимо иметь в виду, что из общего числа пенсий, около 20% – досрочные. В результате фактический эффективный средний возраст начала получения пенсии в стране ниже стандартного и составляет 58,2 года для мужчин и 54 года – для женщин. Указанные факторы, а также увеличение продолжительности жизни, снижение в силу объективных демографических тенденций численности населения в трудоспособном возрасте, сокращение числа работающих в формальном секторе – все это обуславливает ухудшение соотношения между численностью лиц, за которых уплачиваются страховые взносы, и численностью пенсионеров. Этот показатель с сегодняшнего уже достиг критичного уровня 1,3 и по прогнозу может снизиться до 1 после 2030 года. То есть одного пенсионера будет содержать один работающий – это очень высокая нагрузка.

– Есть ли выход из этой ситуации?

– Если не увеличивать пенсионный возраст, остается только две возможности, и обе плохи: увеличение страховой и налоговой нагрузки на бизнес или снижение реального уровня пенсий. Так что очевидно, что рано или поздно пенсионный возраст будет повышен. Я думаю, что сложности с доходами бюджета – это дополнительный стимул к принятию соответствующего решения. Но у меня нет достаточно высокой уверенности, что до 2018 года о нем будет официально объявлено. Между тем откладывание его принятия уже затрудняет реализацию мягкого варианта повышения, предусматривающего заблаговременность объявления о реформе и относительно невысокие темпы повышения, что обеспечивало бы лучшую адаптацию к реформе населения, рынка труда, других сфер экономики и общества.

– Есть ли риски социального недовольства в случае повышения пенсионного возраста?

– Конечно, как показывают соцопросы, повышение пенсионного возраста большой частью населения воспринимается негативно. Такое отношение характерно не только для России, но и для других стран, проводивших такую реформу. Однако я не считаю, что недовольство может иметь какие-то значимые явные проявления. В наибольшей степени реформа может затронуть лишь лиц предпенсионного возраста. В 2015 году были приняты решения, более значимо затрагивающие интересы многократно больших по численности групп населения, – отмена индексации пенсий работающих пенсионеров, неиндексакция зарплат бюджетников, индексация пенсий остальных пенсионеров в три раза меньше инфляции. И никаких явных форм социального недовольства в этой связи не было. Конечно, реформа должна сопровождаться работой по разъяснению ее целей и ожидаемых результатов.

– Окажут ли, по вашему мнению, влияние на окончательное решение политические процессы в стране – прежде всего, грядущие выборы?

– Естественно, политикам, тем более перед выборами, не хочется принимать непопулярные, с их точки зрения, решения. Ситуация в отношении пенсионной системы в целом и повышения пенсионного возраста в частности имеет еще свою специфику, которая состоит в следующем. Большинство мер по оптимизации пенсионной системы в краткосрочной перспективе дают относительно небольшой эффект. Основные плоды от реформирования пенсионной системы в силу ее инерционного характера проявятся через много лет или даже десятилетий. Поэтому рациональность соответствующих мер с позиций лиц, принимающих решения, существенно зависит от продолжительности их горизонта планирования.

– Тогда поговорим о выгодах. Сколько может принести бюджету повышение пенсионного возраста?

– С моей точки зрения, это не вполне правильная постановка вопроса. Цель повышения пенсионного возраста должна состоять не только и не столько в сокращении трансфертов федерального бюджета в пенсионную систему, сколько в обеспечении более приемлемого уровня пенсий при не увеличении страховой нагрузки на бизнес. Расчеты показывают, что совокупный эффект от повышения пенсионного возраста (без разделения средств, направляемых на рост пенсий и сокращение бюджетных трансфертов), если начать с 2019 года – по шесть месяцев в год до 63 лет для мужчин и женщин – будет поэтапно нарастать от 0,1–0,2% ВВП (это 80–180 млрд. рублей) до 0,8% ВВП к 2030 году.

– Еще одна важная и актуальная часть пенсионной темы – это перспектива индексации пенсий этой осенью. Состоится она или нет, на ваш взгляд?

– В 2016 году, впервые за всю историю существования российской страховой пенсионной системы и вопреки норме действовавшего закона, пенсии были проиндексированы менее инфляции. Вместе с тем была предусмотрена возможность (в зависимости от развития экономической ситуации) дополнительной индексации во второй половине 2016 года. До настоящего времени, насколько известно, никакое решение не принято. Если все же допустить, что дополнительная индексация будет проведена, например, с 1 октября 2016 года на разницу между фактической инфляцией за 2015 год (12,9%) и уже сделанной в феврале 2016 года индексацией (4%), то цена вопроса составит около 100 миллиардов рублей.