Певица Варвара

– Варвара, сегодня русская народная музыка, можно сказать, не в чести. Однако же вам удается не только появляться на телевидении, но и собирать сольные концерты в Кремле...

– На самом деле не могу сказать, будто русские народные песни не нужны публике. Напротив, я наблюдаю искренний интерес зрителей к своим истокам. И даже своего рода ренессанс. Сегодня, пожалуй, впервые за долгие годы заметно повысился спрос на репертуар, основанный на старорусской культуре.

– С чем это связано?

– Трудно сказать. Но, наверное, с тем, что меняется эпоха. Одно время русские песни не находили столь живого отклика, потому что все они по сути своей минорные, нараспев. Они трагичные и драматичные – в них много скорби и страданий отразилось. Вспомнить, например, «Сказание о святой Варваре» – песня про Варвару, которую хотели выдать замуж за купца, но она верила Христу, и тот в конечном итоге забрал ее. То есть она умерла. Довольно ритмичная песня «Гулял Ванька», но содержание ее не менее трагичное. Сейчас возрождается интерес к истокам, наверное, оттого, что Россия немножко закрылась сегодня, да и поп-музыка не в очень хорошем положении. Надоело безголосие, примитивные тексты...

– Свой предстоящий концерт вы ведь так и назвали – «Истоки»?

– «Истоки» – это целый этномузыкальный спектакль, который мы возим по всей стране. А 9 апреля в Кремле сыграем концертный вариант нашей постановки. На сей раз в концерте примут участие не только музыканты, с которыми я плотно работаю, но и приглашенные исполнители, заинтересованные в этническом формате. Конечно, мы обязательно исполним хиты («Ой, то не вечер», «Ивушки», «Не для меня», «Гулял Ванька»), но прозвучат при этом и эксклюзивные аранжировки. А еще отдельно – редкие музыкальные инструменты: тульский рожок, древнерусская колюка, шотландская волынка, перуанский кахон, словацкая гайда, армянский дудук, алтайский варган. Все это органично вплетается в концепцию шоу.

– То есть фактически этот концерт – своего рода отчет о ваших этнографических разысканиях?

– Мы действительно часто ездим в экспедиции. Во время гастролей не сложно сесть в машину, проехать каких-то 200 км в деревню и найти бабушку, которая споет нам старинную песню. Такие песни не найдешь в книгах, но они переходят из поколения в поколение. Например, вот ту же песню «Сказание о Варваре» мне подарила одна из таких бабушек, которой 87 лет. И подобных произведений в моем репертуаре – множество. Большинство из них я включила в сольный альбом «Лён», который вышел осенью. Фольклор собираю по крупицам. Впрочем, в предстоящем концерте не только русские песни. Здесь будут и произведения на других языках – это гэльский, шведский, арабский, армянский, иврит, испанский, турецкий...

– Хочу вернуться к песне и бабушке. А как все же это происходит? Вот вы приезжаете на гастроли и идете в краеведческий музей, чтобы вам подсказали адрес?

– Да, бывает и так. Но, как правило, мой промоутер заранее готовит для нас такую поездку (в райдере прописано, что неплохо бы зайти в краеведческий музей или пообщаться с кем-то из старожилов). Прошлой осенью я объездила всю Архангельскую область. Была там в маленьких городках. Неизгладимое впечатление оставил Каргополь с его миниатюрными церквушками и деревянными домами. В Нарьян-Маре была другая история – там мы общались с шаманом. Не менее колоритной оказалась поездка на Дальний Восток и на Сахалин. Каждый регион для меня – настоящее открытие. И я рада, что сегодня местные администрации пытаются по мере сил восстанавливать самобытность своих регионов. Наконец-то пришло понимание, что за красотой не обязательно ехать за границу.

– На ваш взгляд, сильно ли пострадала наша культура от так называемой унификации? Сегодня ведь даже в глухой деревне на каждом жителе – китайская одежда. Русский костюм давно остался в истории. То же, наверное, и с фольклором...

– Конечно, во время советской власти русский фольклор превратился в лубок. На радиостанциях к нему по-прежнему скептическое отношение: дескать, это репертуар для бабушек. Но видели бы вы, сколько на наших концертах юных лиц! Я всегда говорю: нужно понимать, где грань, чтобы не переступить в лубочность. Масленица ведь языческий праздник, но ее повсеместно отмечают и в детских садах, и в школах, и в солидных организациях... Все зависит от грамотности подхода и чувства такта. Тогда наша русская культура не превратится в лубок, а, наоборот, обогатится новыми красками.

– Что вы имеете в виду?

– Когда мы горим о фольклоре, то представляем себе, как правило, старинные песни и сказания Центральной России. Но ведь Россия – это не только центр. Есть у нее и Восток, и Север. Есть уникальные малые народности. Недавно на Сахалине мы познакомились с представителями малого народа нивхи. Их всего пять тысяч человек. Скромнейшие, тихие люди. Мы подружились, и после концерта я захотела встретиться с ними – они спели для меня свои народные песни. Подружилась и с чукчами. Кстати, недавно ко мне в гости приезжал их музыкальный коллектив. Остановиться у меня в доме они отказались – разбили свою ярангу на прилегающей к нему террасе. Там и жили. Так им комфортно... Я думаю, мы когда-нибудь сделаем фестиваль малых народностей, чтобы можно было приглашать музыкантов из разных уголков России.

– Вы встречаете подвижников, которые так же, как и вы, пытаются собирать фольклор, предметы этнографии?

– Да, я недавно приехала из Хабаровска, где познакомилась с владельцами книжных магазинов, которые дружат с семьей реставраторов. Они действительно подвижнически сохраняют культуру Хабаровского края. И это как раз не пресловутый лубок, поскольку реставрацию они превратили в миссию. В их доме часто собираются художники, музыканты, краеведы, поэты... И предметы старины, что называется, оживают, обретают новую жизнь.

– Простите за наивный вопрос, но все-таки зачем вам нужна вся эта головная боль с собирательством и экспедициями? Ведь при вашем музыкальном диапазоне концерт можно сделать и на основе не столь аутентичного материала. В любой библиотеке есть сборники старинных русских песен, есть записи этнографов...

– Я делаю это не для эстрады, а в первую очередь для себя и для своих детей. У меня трое сыновей и дочка. И они, ручаюсь вам, хорошо знают историю нашей страны. Часто сталкиваюсь с поколением 20-летних и, признаться, поражаюсь, насколько примитивны их знания истории.

– А с чем это связано?

– Новому поколению многое доступно – как поездки за границу, так и всевозможные гаджеты. Поиск информации свелся к нажатию одной кнопки. В таких условиях знания становятся легкодоступными, и, как ни странно, теряется навык в их накоплении. А предшествующие поколения многое выстрадали, поскольку их жизненный опыт во многом зависел, к сожалению, от истории страны. Не всегда это было хорошо, конечно, но этот опыт закалял характер.

– Слышал, что вы готовите новый проект с «Геликон-оперой»...

– Для меня это счастье, поскольку я обожаю Дмитрия Бертмана. Он уникальный режиссер, замечательная личность. С ним можно часами беседовать об искусстве, о жизни. И ты понимаешь, что это тот человек, который тебе жизненно необходим – столь мощная подпитка идет от него. Это проявляется, конечно, во многих его спектаклях, но «Евгений Онегин» меня просто покорил. Настоящий шедевр, на мой взгляд. Мы с Дмитрием сотрудничали и прежде (периодически в его театре я пою арию Сильвы). Ему понравился мой акустический концерт в Доме музыки, и он предложил сделать осенью отдельный проект для «Геликон-оперы». Сейчас обсуждаем детали. Но, скорее всего, это будет не просто акустический концерт – там я выступлю с хором.