Заложники Рамзана

Глава Чечни собрался на покой. В интервью федеральному телеканалу он так и заявил: «Я считаю, что надо руководству государства найти другого человека». Но уже через день в интервью «Интерфаксу» он же говорит: «Любое решение по данному вопросу принимает президент России Владимир Путин. А я – «пехотинец», который скажет «есть». То есть – если президент попросит остаться, то Рамзан к покою не готов.

Гамлетовский вопрос Рамзана «Быть или не быть?» звучит из Грозного все громче. К этому болезненно острому вопросу уже не первый месяц из Чечни пытаются всеми силами привлечь внимание Кремля. И почти всеми доступными силами подсказывают ответ. Собирают многотысячные митинги, которые хором подсказывают: «Быть!» Организуют флеш-мобы с эстрадно-политической попсой, которая поет в сторону Кремля – «Быть-быть!» Привлекают всяческих мотоциклетных волков и небритых обладателей золотых пистолетов, которые тоже кружат под кремлевскими башнями, тарахтя: «Быть-быть-быть…» Подбивают политологов всех мастей публично нашептывать: «Быть-быть, быть-быть…»

Но Кремль словно и не слышит чеченского Гамлета. Кремль реагирует почти по Гоголю: «Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа». И правильно делает, что не дает. Уж очень настойчиво и вызывающе публично этот положительный ответ из Кремля выдавливают, разрушая громкими, почти шекспировскими страстями тихую византийскую вязь.

В новейшей истории нашей великой Руси еще ни один глава региона так демонстративно-навязчиво не вынуждал президента ответить взаимностью на публичную верность. Лишь Лужков однажды попробовал, но тут же оказался там, где оказался. Верность не любит публичности. Есть она или нет – от громкости крика не зависит. И от публичных признаний в любви – тоже.

Молчание Кремля понять можно, так же как и нервозность Рамзана. Президент не терпит ультиматумов и давления. Это известно всем. А на него демонстративно давят. Причем делает это человек, который и без того пользуется безусловной поддержкой. В том числе и публичной.

Но можно понять и Рамзана. Он нервничает давно и заметно, суетливо пытаясь добиться еще более особого положения или хотя бы сохранить нынешнее. Которое тоже ну уж очень особенное. Ни один глава региона не получает от Москвы столько средств, сколько получает Рамзан. Ни у одного главы региона нет такой личной гвардии, какую создал Рамзан. Ни одному главе региона даже в голову не придет давать команду открывать огонь на поражение по федеральным силовикам, если они сунутся без его спроса в его регион. И ни в одном регионе федеральное законодательство не уступает местным сводам правил поведения так, как у Рамзана.

Москва действительно стоит перед трудным выбором. Кадыров сделал для Чечни очень много полезного и стал одним из самых влиятельных политиков не только на Кавказе, но и на общефедеральном политическом пространстве. Это сегодня понимают все, даже противники Рамзана. Но даже его сторонники не могут не понимать, что Рамзану в Чечне стало тесно. Он из нее вырос, как из коротких штанишек, и давно уже по-взрослому замахивается на все мировое пространство. То поучает европейских лидеров, то грозит Обаме, то объявляет войну мировому терроризму...

Он дотягивается до Сахалина, объявляя там судей и прокуроров шайтанами. Он вынуждает извиняться депутатов Красноярска. Он заявляет, что его спецназ воюет в Сирии и нелегально внедрен в запрещенный у нас ИГИЛ. Он открыто угрожает российским оппозиционным политикам, правозащитникам, федеральным журналистам и СМИ. Он публично поддерживает своих гвардейцев, которые под стенами Кремля убили депутата и бывшего вице-премьера Немцова...

Рамзану тесно в Чечне. И пресс-секретарь президента России вынужден все чаще комментировать слова и дела Кадырова, не связанные с Чечней. И вынужден все чаще искать оправдания для этих слов и дел. Так, словно ему больше и заниматься нечем, кроме как то и дело поправлять одного из самых громких глав региона. А журналисты ни об одном из них не спрашивают пресс-секретаря президента России так часто, как о Рамзане. И особенно теперь, когда кадыровская мыльная опера с элементами трагикомедии, переходящей в фарс, заполонила информационное пространство страны, вызывая у широкой публики то недоумение, то возмущение, то смех...

Сегодня у Москвы, как никогда ранее, есть хороший шанс решить проблему Рамзана. Решить сейчас, когда ему тесно в Чечне и пока ему не стало тесно с Россией. Москве всего лишь следует прислушаться к его словам о том, что «руководство государства должно найти другого человека». И действительно – самое время найти. И самое время понять, что Рамзан сделал свое дело. Рамзан должен уйти. Он кокетливо просится на покой. Просится в семью. К детям. Совсем недавно тульского губернатора, который многое сделал для своего региона, Кремль отпустил к детям. И теперь подыскивает ему солидный заслуженный пост поближе к центру. А регион доверил другому надежному человеку, который достойно проявил себя в серьезных делах.

Рамзан хоть и просится к детям, но давно уже заслуживает серьезного поста ближе к центру. Помнится, во время нашей встречи в Грозном пару лет назад я спросил его, не наскучила ли ему Чечня и не настало ли время претендовать на пост министра по делам национальностей или на место посла в Танзании...

Рамзан ответил, что дипломат из него неважный. Да и федеральный министр тоже. Он, дескать, солдат. В смысле пехотинец. Куда прикажут – туда и высадится. Теперь самое время для приказа. Такому опытному солдату в звании генерала вполне можно доверить пост чрезвычайного и полномочного посла в Сирии. Или представителя президента на Ближнем Востоке. Или командующего российским иностранным легионом, который почти что собрались создать и который утер бы нос французскому...

Рамзану есть что поручить, учитывая его опыт, заслуги и амбиции. И Рамзана есть кем заменить, учитывая опыт Москвы с незаменимым Лужковым, у которого тоже была всенародная поддержка. И опыт Казани с незаменимым Шаймиевым. И опыт Дагестана... Влюбленный народ нигде не умер от расставания с местным вождем и от тоски по нему. Народ довольно быстро полюбил другого. В Чечне полюбит еще быстрее, потому что устал от любви к Рамзану. От обязанности демонстрировать эту любовь. И от страха проявить нелюбовь...

У Кремля сегодня есть хороший шанс достойно перейти ко второму этапу послевоенного восстановления Чечни. Первый – антитеррористический этап успешно пройден во многом благодаря и Кадырову. Настало время переходить ко второму этапу – возвращению республики к общероссийской цивилизации. К светской жизни. К общечеловеческим ценностям... Чеченский народ этого заслуживает давно и выстраданно. Всей своей многовековой культурой вайнахской демократии. Всем своим многовековым неприятием культа личности. И многими тысячами жертв этого культа...

У Кремля сегодня есть шанс избавиться от роли заложника Рамзана. Заложника его демонстративной любви и безрассудных поступков. Его тайных интриг и публичных вызовов. Заложника его гвардейцев, распоясавшихся от Москвы до самых до окраин и унижающих своим бесконтрольным правом на насилие не только всех россиян, но и всех силовиков России... Есть шанс избавить народ Чечни от роли заложников любви к Рамзану. И от его гвардейцев с золотыми пистолетами, которых так не хватает в Сирии, в Ираке или в других горячих точках, где их опыт был бы так полезен для страны и мира во всем мире.

У Кремля сегодня есть наконец шанс тоже публично признаться в любви к Рамзану и в ответ на просьбу о воле – дать ему волю. В разумных пределах и в разумном месте. Как он и просит – на пользу Отечеству. А на гамлетовский вопрос «Быть или не быть?» есть шанс дать кремлевский ответ – «Быть». Но не в Чечне. Чтобы потом нам всем без Чечни не остаться.

Автор – главный редактор «НИ»