Прямо в фойе здания ММАМ на Остоженке развешены раритетные фотокартинки Вильяма Каррика (1827–1878). Этот шотландец в годовалом возрасте приехал в Россию, затем учился в питерской Академии художеств, совершал творческие поездки по Европе, где освоил фотоискусство, и, наконец, прославился своими видами «немытой России» глазами иностранца (от портретов извозчиков до подробных фото крестьянских дворов в разных губерниях). Его светло-коричневые снимки размером не больше почтовой открытки очень хорошо рассматривать в альбомах или перебирать на блошиных рынках (где, наверное, они и покупались коллекционерами Хорошиловыми). Но развешенные в рядок на стерильных многометровых стенах без пояснений и градаций, они превращаются в краеведческий ширпотреб.
Собственно, в этом и состоит основная проблема большинства выставок бывшего Дома фотографии – они напоминают фотоальбомы, которые, аккуратно разорвав и вставив изображения в рамки, разбросали по стенам. Никто не спорит – здесь показывают только оригинальные отпечатки, берут интересные темы и авторов. Но уровень экспозиции недалеко ушел от провинциального краеведческого музея. Особенно обидно в этом плане за ретроспективу фотомастера Михаила Смодора (1882–1942). Сама биография выходца из Могилевской губернии, влюбившегося в Галич и перебравшегося туда в 1907 году, заслуживает романа: от юношеского упоения Россией и ее людьми через революционную эйфорию к сталинским лагерям и потере всего, чем жил и дорожил. Фотостудия Смодора в Галиче на деле превратилась в исследовательский институт по изучению города, его окрестностей и, конечно, жителей.
Именно этого захватывающего рассказа о человеке и стране в водовороте первой половины ХХ века через призму фотокамеры ожидаешь от выставки, но на деле – однообразные ряды групповых портретов (особо выделяются модные в конце 1920-х физкультурные «пирамиды»), разорванность экспозиции (чтобы увидеть «раннего» Смодора, надо спуститься на цокольный этаж), совершенная бесчувственность развески, где не расставлены акценты, не проведены основные линии, не присутствует взгляд и отношение художника или хотя бы куратора.
Абсолютным контрастом к краеведческо-доморощенным развескам смотрится показ портретов американской гранд-дамы Анни Лейбовиц. Это и есть хитовая выставка, на которую сделаны большие ставки. По правде сказать, у данного проекта имеются две специфические особенности. Во-первых, он не совсем свежий – то, что календарь Pirelli (12 женских портретов на каждый месяц) доверили госпоже Лейбовиц и что из этого вышло, обсуждают по всему миру уже давно и подробно. Во-вторых, к фотоискусству он имеет очень опосредованное отношение.
Эротический календарь для дальнобойщиков постепенно превращался в арт-проект: для съемок обнаженных девушек приглашались знаменитые фотомастера. Но то, что сделала Лейбовиц, окончательно вывело затею за границу глянцевой «красоты», превратив ее в социальный манифест. В качестве моделей выбраны не модели, а успешные женщины, чья известность зиждется не на теле, а на силе духа: от основательницы благотворительных фондов Натальи Водяновой до серьезных бизнес-вумен. Но, к чести устроителей, сам показ 12 портретов обставлен со всей обстоятельностью и глубиной: тут и истории о каждой героине, и фильм о процессе съемок, мини-интервью с действительно очень интересными людьми. Становится понятно, что выставка делалась не только и не столько для России, что она рассчитана на искушенного западного зрителя, для которого фотография – все еще искусство, а не картинки для заполнения стен.