Актер и режиссер Александр Коршунов

– Пошел второй год с тех пор, как вы стали главным режиссером театра «Сфера». Что вам удалось сделать за это время?

– Прежде всего театр остался верен своим главным принципам – театра как сферы общения. Театра, который обращается к человеку и во главу угла ставит именно возможность и необходимость настоящего общения актеров со зрителем. В подлинном душевном общении зритель во все времена (и в наше особенно) нуждается больше всего. Такой сиюминутный, сиюсекундный контакт создает только театр – не кино, не телевидение, не Интернет, а именно театр. Только там возникает диалог, спор, совместное проживание событий. Одно из главных достижений для меня то, что «Сфера» за это время не изменила себе. А кроме того, в театре появились новые, интересные режиссеры. И новые спектакли, которые они поставили за последние два сезона.

– Сейчас достаточно много театральных конкурсов, фестивалей, премий, и все они интересны по-своему. Но премия «Звезда Театрала» особенная, потому что это премия зрительских симпатий, это выбор зрителей.

– Эта наша победа значит, что зрители нас любят, их число растет, театр становится для них родным. И мы это чувствуем. То, что премия досталась «Сфере», – это победа всего театра, а не одного спектакля, это премия всего коллектива, начиная от актеров и заканчивая всеми работниками театра. А прежде всего эта премия принадлежит Екатерине Ильиничне Еланской, которая этот театр создала и вела его более 30 лет. Сейчас театр проводит свой 35-й сезон, «Сфера» активно и интересно развивается, обретает нового зрителя, к нам приходят новые режиссеры, выходят новые постановки, театр больше гастролирует. И то, что все это замечено и отмечено, то, что театр выбран зрителями, – это чрезвычайно важно и радостно. Это огромное событие для театра «Сфера»!

– В ваших спектаклях – «Три толстяка», «Обыкновенная история», да и в «Старшем сыне» – возникает интересная тема: молодые люди входят в жизнь, пробуют свои силы, одерживают победы или терпят неудачи.

– Меня всегда волнует эта тема: как человеку, вступающему в жизнь, преодолеть все жизненные перипетии и сохранить, как говорил Блок, «нежную ткань своего сердца»? А для людей искусства это, пожалуй, главная проблема. Когда-то, закончив Школу-студию МХАТ, мы с выпускниками-однокурсниками 1 сентября пришли поздравлять первокурсников и я сказал им тогда со сцены: «Помните, у Горького в «Детстве» есть такой фрагмент «Пляска Цыганка»? И когда все запели, Цыганок слушает и время от времени восклицает: «Эх, кабы голос мне! Пел бы я как, господи!» Раз вы поступили, вас приняли, значит, голос у вас есть. Я желаю, чтобы вам всегда так хотелось петь, как Цыганку». Потом я часто повторял эту фразу своим ученикам. Когда они начинают взрослую жизнь, труднее всего сохранить в себе эту страстную потребность петь. Можно стать мастером, но как же легко потерять «нежную ткань своего сердца» и не заметить, как это произошло.

- Почему вы выбрали для постановки именно пьесу Вампилова «Старший сын»?

– Мне всегда нравилась эта пьеса. Жаль, что в театре «Сфера» никогда не шли пьесы Вампилова, хотя именно здесь впервые в России поставили Булгакова, Набокова и Пастернака. Мне кажется, в этом есть какое-то упущение, потому что Вампилов – очень близкий нам автор. Он говорит в своих пьесах о подлинном родстве душ, о человеческих связях, о том, что делает нас людьми.

- Но ведь «Старшего сына» не раз ставили в театре, по пьесе снят прекрасный фильм, в котором сыграли Евгений Леонов и Николай Караченцов.

–Я считаю, что Вампилов, его «Старший сын» – это классика, и многое в этой пьесе еще не раскрыто. Это касается и трактовки ролей, и каких-то моментов действия. Например, Вампилов вовсе не хотел, чтобы Бусыгин, который приходит в дом Сарафанова и объявляет, что он его сын, был с самого начала всем понятным, положительным персонажем.

– Но об этом же объявляет не Бусыгин, а его приятель, гитарист Сильва.

– В ранних редакциях пьесы это говорит сам Бусыгин. Но в таком варианте «Старшего сына» не пропускала цензура, нужен был «положительный герой», и тогда Вампилов передал эти слова Сильве. Бусыгин поначалу был иным. Ведь в своей записной книжке Вампилов делает о нем такую пометку: босяк, фаталист, озлоблен. И очень важно, что идея этой мистификации принадлежит именно Бусыгину. Поэтому вторую картину первого действия мы взяли в подлинно вампиловском варианте. Бусыгин – сложный человек. Не случайно он говорит о себе: «Тонкая душевная организация всегда выходит боком». И он не случайно проводит такой «эксперимент» с Сарафановым. Он рассуждает примерно так: почему бы этому человеку не пострадать вместо моего родного отца, которого я даже не знаю. Что в этом такого? Но Бусыгин меняется. В доме Сарафанова он находит то, чего ему на самом деле очень не хватало и сам становится катализатором изменений в этой семье, спасает ее и возвращает к жизни. У Вампилова в основе пьес часто бывает почти сказочная ситуация, и благодаря этому завязываются какие-то потрясающие отношения.

Кроме того, Вампилов – автор тонкой и трепетной душевной природы. Чтобы его играть и ставить, нужен особый душевный склад. Знаете, что он сказал режиссеру Александру Товстоногову о том, как следует понимать его пьесу «Прощание в июне»? «Ты понимаешь… Предположим, ты придумал лекарство от рака. Донеси его до людей, но… Но не расталкивай женщин и детей». В этом весь Вампилов, все его пьесы построены на таких вещах.

- На сцене «Сферы» появилась и современная литература. Например, роман «Обращение в слух» в постановке Марины Брусникиной.

– Марина Брусникина – режиссер честный, смелый и очень хорошо знающий современную литературу. Ее постановки современных текстов – всякий раз некая гражданская акция и высказывание о сегодняшнем дне. Изначально я просил Брусникину выбрать современный материал, которого нам не хватает. Когда она предложила «Обращение в слух», я прочел этот роман и понял, что его нужно ставить как можно скорее. Брусникина подчас берет невеселый, жесткий и острый материал, но ее личностный, человеческий подход к работе очень близок мне и нашему театру. «Обращение в слух» Антона Понизовского – роман, в котором изначально заложен диспут, диалог, спор, общение, вербатим (монологи реальных людей). Форма нашего театра, наш зал идеально подходит для такого материала. Не случайно часть актеров Брусникина разместила среди зрителей. Мне кажется, что и Марина Брусникина, и Юлия Беляева, и Владимир Смирнов, работая в духе «Сферы», принесли с собой что-то новое, это какой-то новый виток творческого пути.

<– Юлия="" Беляева="" поставила="" в="" «Сфере»="" уже="" три="" спектакля="" и="" вы="" взяли="" ее="" в="" штат="" театра.="" Почему="" вы="" выбрали="" именно="" ее="" Какие="" качества="" отличают="" ее="" как="" режиссера="" b="">

– Юля близка нам по духу. Она умеет находить контакт с актерами. У нее на репетициях создается замечательная атмосфера: импровизационная, веселая, даже озорная. Актеры, играющие в ее спектаклях, творчески растут, они открываются, развиваются, взрослеют и личностно и профессионально. Анатолий Эфрос писал, что режиссер, помимо множества необходимых качеств, прежде всего, должен быть поэтом. У Юли это качество есть. И материал, который она выбирает, всегда интересен. Юля – ученица Леонида Хейфеца. На мой взгляд, я не ошибся два года назад, обратившись к Хейфецу и Сергею Женовачу с просьбой порекомендовать своих учеников- режиссеров. И я считаю, что для театра большое событие то, что у нас появилась Юлия Беляева.

- А кто порекомендовал вам режиссера Владимира Смирнова?

– Его учитель Сергей Женовач. Он сказал про Володю: «Он человек очень талантливый, я за него отвечаю, он – режиссер». Смирнову, как мне кажется, свойственен очень ироничный взгляд на мир. Он умеет очень подробно выстраивать человеческое существование на грани абсурда. Такое существование – в природе Чехова, чеховской драматургии и его ранней пьесы «Безотцовшина», которую Смирнов поставил. В его спектакле все ситуации подробно и с большим юмором проработаны с актерами. В этой работе чувствуется умный, ироничный взгляд на людей, жизнь и жизненные проблемы.

– Собираетесь приглашать на постановки других молодых режиссеров?

– Да, собираемся. У Олега Львовича Кудряшова замечательная режиссерская мастерская, интересные выпускники. С некоторыми из них у нас сейчас идут переговоры. Так что скоро, надеюсь, у нас будет ставить спектакль кто-то из «кудряшей».

- У вас стало гораздо больше работы, обязанностей и забот. Удается сниматься в кино?

- К сожалению, не очень много: нельзя надолго оставить театр. За последнее время я снялся только в одной картине – «Время первых» режиссера Юрия Быкова о космонавтах Леонове и Беляеве, роли которых в фильме играют Евгений Миронов и Константин Хабенский. У меня в этой картине небольшая роль специалиста по авиационной медицине Евгения Анатольевича Карпова, который на первом этапе был начальником Центра подготовки космонавтов. В то время все было впервые: в первый раз отбирали космонавтов, в первый раз готовили их к полетам. А когда они находились в Космосе, даже Королев до конца не знал, с какими трудностями космонавты там столкнутся. Работа над этой картиной продолжается.