Про ЭТО

Театр.doc – маленький театр, не претендующий на бюджетные средства, живущий исключительно на деньги зрителей и меценатов, независимо и гордо годами занимается просветительской деятельностью. Разговаривает со своими зрителями о вечных ценностях и о злобе дня. Касается вопросов политики и общества, истории и социологии, предлагает откровенный разговор о предметах, которые сейчас страшновато обсуждать даже со своей референтной группой.

В этот раз Михаил Угаров решил обратиться к аудитории, которой исполнилось 18 лет, и поговорить о любви, той самой, от которой изнемогаешь («освежите меня яблоками, подкрепите меня вином, ибо я изнемогаю от любви»).

В спектакле заняты студенты-первокурсники мастерской Юрия Муравицкого Московской школы нового кино. Герои «24+ (возрастное ограничение)» носят имена исполнителей – Антона Ильина (муж), Николая Мулакова (любовник), Анастасии Слониной (жена, роковая женщина), Марины Ганах (девушка Антона до женитьбы) и Елизаветы Витковской (девушка Николая). Литературная основа, написанная Михаилом Угаровым и Максимом Курочкиным, дополнена студенческими импровизациями (из-за чего продолжительность спектакля несколько колеблется).

Оформление постановки, частично вынужденно, частично программно, вызывающе аскетично: стулья, большая железная кровать, застланная покрывалом, черные стены, полумрак.

Обнаженное пространство – обнаженные чувства – обнаженные люди.

Все на виду и в пределах касания руки. Все откровенно предложено для рассмотрения и обсуждения.

Актеры обращаются напрямую к залу (лишь изредка отвлекаясь на партнеров). Идущие внахлест монологи складываются в достаточно обыденную историю трех любовных треугольников. В центре – семейная пара Антона и Насти, в жизни которой появился третий – Николай. Недоуменно улыбаясь, рыжеволосая зацелованная Афродита в белой сползающей рубашке рассказывает залу, как сел в машину незнакомый парень, и рассмотреть-то его толком не успела, а внутри все перевернулось, тело вышло из-под контроля, и уже бредешь за ним по каким-то пустырям, как собачонка. И что теперь с этим безумием делать и как совладать?

Какой-нибудь иронический Воланд непременно бы отметил, что с библейских времен человеческая природа не сильно изменилась. Даром что о наличии соперницы узнают через «Инстаграмм», прощальные слова посылают эсэмэской, а расставшись с неверным любовником, немедленно банят его в соцсетях и удаляют его номер из мобильника…

Но вот как справиться с чувством – рецептов так и не появилось.

Улыбчивая Лиза очень выпукло опишет, как после ухода Николая (так славно жили вместе, читали на ночь «Властелина колец» и покупали компьютерные игры) навалилась депрессия, пошли врачи и больницы. Серьезная и основательная Марина расскажет о звонке Антона, поругавшегося с женой и попросившегося в гости: «А у меня ноги не бриты… Ничего, успела».

Двое мужчин попробуют выяснить: что же им делать, любовнику и мужу, в ситуации, когда никто не хочет уйти. Мужчины померяются достоинством и укорят друг друга в эгоизме. «Ну, ударь, может, тебе станет легче?» – «Нет, и это не поможет!»

И даже такой прекрасный эксперимент, как житье втроем, осененный именами Маяковского и Бриков, Гиппиус, Философова и Мережковского, – все равно окажется не выходом, а тупиком.

В широкой кровати под покрывалом уютно устроилась женщина и двое мужчин. «Я поняла, зачем мне две руки и две ноги», – сладострастно шепчет Настя (текст спектакля про страсть на удивление целомудрен, самые пикантные ситуации описываются языком поэтическим, а не натуралистическим).

Но если секс втроем вполне возможен, то вот любовная лодка все равно разобьется о быт всеми боками.

Душевая кабинка для троих мала. Запах жареного бекона, который на завтрак любит Николай, для супругов невыносим. А постоянные мысли: кого же она любит больше, – рождают в постели нервозность. И вот уже надо задерживать дыхание, чтобы все получилось. Малые причины влекут серьезные последствия: ведь задержка дыхания чревата смертью от удушья. И тогда Антон как старший и более опытный советует Николаю читать стихи. И звучит «Зимнее утро» Пушкина.

Актер Николай Мулаков прочтет его дважды – первый раз в нарастании счастливой энергии чувственного взрыва, второй – в такт колесам поезда, уносящего его куда-то в неизвестное. Оба варианта прозвучат сильно, выразительно, без привычного пафоса и фальши.

Собственно, весь импровизационно-летучий спектакль цепляет прежде всего отсутствием риторики. Выйдя на новую для себя территорию – «интимной и частной жизни», далекой от любых социальных и политических вопросов, Театр.doc сохранил главное – ощущение правды человека в предложенных/навязанных ему обстоятельствах.

Маленький парусник Театра.doc по-прежнему гордо белеет среди стальных столичных броненосцев. И, если задуматься, его существование – одна из самых обнадеживающих примет времени, в котором надежд практически уже и не осталось.