Могущество и страсть

Программу театр в начале года согласовывал с самой Плисецкой – изначально задумывался праздник в честь ее «круглой даты». Когда балерины не стало, Большой решил не менять программу. Разве что Майя Михайловна не вышла, как задумывалось, на сцену в финале, после кинокадров с ее фантастическим «Болеро»...

Началось с интродукции к «Спящей красавице» (с музыкальным руководителем Большого театра Туганом Сохиевым за пультом), во время которой на экране шел монтаж кадров из партий Плисецкой. Потом возник парад женских вариаций из ее балетов. Перед публикой, на фоне сценических фотографий балерины, одна за другой оживали средневековая аристократка Раймонда, сказочная принцесса Аврора, героиня «Дон Кихота» Китри, Зарема – пленница восточного гарема из «Бахчисарайского фонтана» и соблазнительница Одиллия из «Лебединого озера». Они были разные – Мария Александрова и Евгения Образцова, Екатерина Шипулина и Нина Капцова, Екатерина Крысанова и Ольга Смирнова. Их «венок сонетов» в честь Плисецкой дарил то, что она любила более всего – творческое разнообразие. А те, кому не понравилось то или иное, могут считать, что названные и не названные балерины – участницы вечера собирали образ танцующей Плисецкой из кусочков: каждая вариация – как осколок мозаики. Там прыжок удался, здесь поворот, тут – поза рук или поворот головы...

Потом были «Гибель розы», «Кармен» и «Болеро» – спектакли, за которые Плисецкая отчаянно билась с советскими ретроградами от искусства. Ульяна Лопаткина-Роза (на фото), в хитоне от Сен-Лорана, с «бриллиантовой» диадемой в волосах, скорбно никла в руках партнера. Диана Вишнева в окружении мужчин из Балета Бежара, мотая «конским хвостом» прически, ушла в себя и в музыку Равеля. Светлана Захарова в «Кармен» зазывно заглядывала в глаза Хосе, чтоб потом небрежно оттолкнуть его, по уши влюбленного.

Зрители страны (а вечер из Большого транслировался по телевидению) могли сами решить, наличествовало ли в солистках Большого, Мариинского и Михайловского театров то, что сказано в одной из восторженных статей: «Описывать танец Майи Плисецкой было все равно, что описывать могущество и страсть». Организаторы концерта, слава богу, не поскупились на документальные кадры, запечатлевшие балерину, и каждый имел возможность сравнить. Если у кого-то так же «снесло крышу» от Лопаткиной в «Гибели розы» или Вишневой в «Болеро», как сносит от Плисецкой, – прекрасно. Если кто-то думает, что Кармен Захаровой – по-своему увиденная «оторва» (именно этим словом описала Плисецкая любимую героиню в беседе с автором этих строк), так тому и быть. В интернете же кипят яростные споры. Ведь Майю Михайловну любили и любят до боли в сердце, на вечер пришли балетоманы со стажем, те, кто помнит Плисецкую на сцене. Кому-то не хватило энергетики у Вишневой, драматичности у Захаровой и эмоциональных эманаций у Лопаткиной. Кто-то, наоборот, пребывает в восторге. Но трех известных балерин для участия в вечере отобрала сама Плисецкая. Главное, что концерт был посвящен ее коронному репертуару, и сидевший в царской ложе Родион Щедрин неистово аплодировал каждому номеру.

Пожелала она увидеть на своем вечере ансамбль Игоря Моисеева («что-то эффектное, но не длинное», написано ее рукой в программке) – и артисты-моисеевцы станцевали «Арагонскую хоту» на музыку Глинки. Этого Плисецкой показалось мало, чтобы выразить свою любовь к Испании и испанскому танцу – и пригласили Еву Йербарбуэна из Испании, мастерицу фламенко с номером «Черные крылья». Был даже балет Аллы Духовой, как пожелала Майя Михайловна, «с брейк-дансом и прочими эффектами» (говорят, что Плисецкая увидела шоу по телевизору и ей понравилось). И девочки из балетной школы имени Плисецкой в Тольятти. Буклет, изданный театром к вечеру, собрал отклики со всего мира на искусство Плисецкой. Каких только эпитетов нет! Вот, например, слова Мориса Бежара, автора «Болеро»: «С Майей я нашел Бога и обрел стремление к абсолютному». Самое очевидное сказал хореограф Жан-Кристоф Майо: Плисецкая «не только вошла в историю, она сама писала ее... Она навсегда покинула нас. Но, как говорил Ницше, можно умереть, чтобы стать бессмертным».