Директор Казанского БДТ Александр Славутский

– Александр Яковлевич, Казанский БДТ много лет ожидал своей реконструкции, и вот она, наконец, позади. Результатом довольны?

– Разумеется, я рад, что сцена имеет современное оснащение, рад, что у артистов комфортные гримерки, а у всех служб – просторные помещения и все необходимое оборудование для работы. Рад, что у нас аншлаги, рад, что после каждого спектакля овации, рад, что театр заработал в полную силу. Но о результатах реконструкции в первую очередь судить не мне, а зрителям и артистам, которые здесь работают. Поскольку я все эти годы находился, что называется, внутри процесса, у меня, может быть, предвзятое отношение.

– Реконструкция для любого театра равносильна стихийному бедствию. Сколько историй в российских регионах, когда закрывали театр и… начинался «долгострой».

– У нас могло быть точно так же. Мне предлагали некоторые чиновники: «Давайте закроем театр, а потом будем искать деньги на реконструкцию». Я им сказал, что мы сначала добьемся денег, а потом будем закрывать театр. За то время, что шла реконструкция здания и Основной сцены, мы запустили Малую сцену, которая стала нашим пристанищем на три года и новым сценическим пространством для творчества. Это, с одной стороны, часть нашего здания, с другой – автономная площадка, трансформируемое пространство единой среды. Малую сцену построили в короткий срок, и мы смогли переехать туда временно всем театром: со всеми цехами и службами. Теснились, ютились, но терпели, поскольку все понимали, что это временные трудности… Россия – страна царей. Была и, я думаю, останется. И механизм действия такой: первое лицо скажет – будет театр, не скажет – не будет. Вот и всё.

– Вы тоже обращались к первым лицам?

– На уровне республики – да. Неоднократно говорил о нашей проблеме с президентом Татарстана Рустамом Нургалиевичем Миннихановым. Пришел к нему на встречу, мы с ним просидели час-полтора, я изложил весь план реконструкции, он снял трубку и по телефону говорит: «Нужна сумма на реконструкцию БДТ. Там деньги-то небольшие». При этом спрашивает у меня: «Сколько?» Я отвечаю: «Миллионов 700». Он говорит: «700 миллионов. Ну да, это деньги, но театр надо отремонтировать. Будем начинать». И буквально через месяц Ильдар Халиков, премьер-министр Татарстана, на юбилейном вечере театра вручил нам сертификат на 100 млн. рублей. Реконструкция началась. Сначала мы совмещали ее с работой на Основной сцене, но потом постепенно перевели часть репертуара на Малую сцену и два с половиной года трудились в этих условиях. Ездили на гастроли: в Сочи, в Ярославль и в Уфу, в соседние регионы… Хочется особенно подчеркнуть, что реконструкция русского театра в столице национального региона была проведена на деньги Республики Татарстан. Наше руководство понимает, что надо вкладывать деньги и в русскую культуру, что мы живем единым миром.

– Как у вас сейчас с заполняемостью зала?

– Хорошо, аншлаги.

– После реконструкции театр стал больше зарабатывать?

– Конечно, значительно. Работают две сцены, билеты хорошо продаются.

– А чем это объяснить? Вы ведь не раз говорили, что 21 год назад, когда вы только приехали в Казань, были свидетелем, как играли спектакли для 30 зрителей…

– Я объясняю это тем, что хорошая литература, хорошая драматургия на нашей сцене идет. Стараюсь не ставить фуфло. Куни на нашей сцене вы не увидите.

– Но ведь комедии идут? Сезон вы открыли музыкальной «Женитьбой Фигаро», поставленной в традиции хеппенинга...

– Это разные вещи. Во-первых, Бомарше – классика. А во-вторых, я считаю, что театр не может быть однообразным. Мне близка позиция «Поучая – развлекай и развлекая – поучай». Беру ее за основу. Считаю, что спектакль должен быть зрелищным, ярким…

– Простите за наивный вопрос: а в «Женитьбе Фигаро» зачем много музыки?

– Этот спектакль стал первой премьерой на большой сцене после реконструкции. У Бомарше, как и в любой настоящей классике, можно открывать разные пласты: увидеть злой рок или парадоксы судьбы. Сегодня модно комедию превращать в настоящую драму. Я же хотел, чтобы театр не обманул ожидания зрителя, ведь у большинства из нас Бомарше ассоциируется с праздником, блеском, фонтаном страстей и юмора. И как же в этой ситуации без музыки?.. Но наш «Фигаро» – это все-таки комедия с грустинкой, где главное – неприятие человеком обстоятельств и трагикомическая необходимость к ним приспосабливаться.