Один за всех

На кассе МХАТа имени Горького объявление, что все билеты распроданы. Зал заполнен до вторых ярусов. Среди зрителей – организованно привезенный для культурного досуга взвод солдат. Все приятно возбуждены. И ведь есть чем. Впервые мы становимся очевидцами фестиваля одного современного автора. Даже классики крайне редко удостаиваются такого внимания. А тут на протяжении двух недель ты сможешь ознакомиться с четырьмя вариантами постановки «Как боги…», с двумя трактовками «Хомо эректуса». Перспектива возбуждает, знаете ли.

Открывая фестиваль, Татьяна Доронина рассказала, что в ее театре были поставлены четыре пьесы замечательного драматурга, выразителя русской духовности – Юрия Полякова. Станислав Говорухин заметил, что когда он говорит: «Юрий Поляков – лучший современный драматург, то добавляет – «на мой взгляд». А вот что «Юрий Поляков – самый остроумный сегодняшний писатель», то это точка зрения общепринятая. Сам «лучший русский современный драматург» в своем выступлении упирал на традиции русской психологической драмы и на то, что драматургия в целом перестала сеять «разумное, доброе и вечное», но кое-кто из числа присутствующих эту благородную миссию продолжает выполнять.

Быть «самым остроумным выразителем русской духовности – это вам не баран чихнул. А если еще при этом и отражать, выражать и осмыслять современную нашу с вами жизнь?! Вот Рея Куни (британский автор забубенных комедий на российских просторах решительно бьет рекорды популярности) никто же в выразителях «английской психологической драмы» не числит, наследником Шекспира не называет. И уж совсем не пытается увидеть сквозь его сконструированные комедийные положения современную британскую душу. Хотя, ей-богу, высосанный из пальца сюжет его «№13» о гостиничных заключениях члена парламента рассказывает об Англии не меньше, чем злоключения семейства бывшего посла в Китае в «Как боги…» – о России.

Итак, краткое содержание. В центре Москвы в скромной квартирке с бесконечным количеством комнат живет отставной посол-алкоголик (когда-то высказал Ельцину всю правду о его бездарной политике и был отозван из Китая). Сам занимается переводами китайской поэзии, жена дает уроки этикета начинающим бизнесменам. Дочь гуляет по ночным клубам и коллекционирует мужчин. Сын от первого брака то и дело начинает новый многомиллионный бизнес и всегда неудачно: в ветеринарной клинике для кошек дохнут котики, в его «Египетском ресторане» заболевают кишечной инфекцией российские фермеры. Долги сыночка исправно выплачивает отец, распродавая коллекцию китайских раритетов. На квартиру регулярно совершает набеги первая жена хозяина, в первом действии – супруга шотландского лорда, во втором – его вдова.

Разговоры напоминают советский эстрадный скетч: «доктор говорит, что аллергия пройдет, когда закончится сезон ананасов. Разве сезон ананасов может закончиться?» Или из него же: «и так надоели эти мужчины. Наверное, надо как-то похуже одеваться. Но где же достать плохую одежду?»

Вторая жена-красавица из хорошей семьи регулярно отвергает соблазнительные предложения друга дома и по совместительству миллионера уехать в Ниццу и плевать с балкона в Средиземное море… Однако новому ученику из Сибири удается сломить ее неприступность. Верная долгу героиня, хотя и пала, но отвергает развод и побег с любовником. Отвергнутый мамой молодой миллионер (что делать, в пьесе практически все мужчины – миллионеры, а женщины – красавицы) женится на дочке. К свадьбе дочери мама узнает, что беременна от зятя. Друг дома приходит с фотоаппаратом, набитым компрометирующими снимками, и занимается шантажом («муж, конечно, произнесет очередной китайский парадокс, но я покажу эти снимки вашей дочке»). В кульминационной сцене фотоаппарат попадает в руки издерганной новобрачной. Вне себя она бежит в свой новенький «Ягуар», за ней – посланный вслед мамой неверный муж. И за окошком дома раздается долгожданный взрыв.

Надо отдать должное чутью постановщика – Татьяны Дорониной, которая поместила все действие под лазоревые небеса в виллу с мраморным балконом и заглядывающими в окно олеандрами. Поворотный круг нам открывает все новые обстановочные возможности театра: интерьеры в квартире отставного посла отличаются дворцовой роскошью. Актеры исправно меняют шелковые домашние халаты на вечерние платья и костюмы. Они эффектно подают выигрышные реплики («Когда денег много, добрым быть легко. А с тех пор как придумали виагру, все мужчины горячие… до смерти»). Красиво расшвыривают букеты по сцене и принимают изящные позы на неудобных диванах и креслах. И несколько хуже изображают драматические метания и страсти.

Я совсем не пурист в своих театральных взглядах. И вполне признаю, что публика любит вампуку, «слишком женатых таксистов», адюльтеры дам из высшего общества, любит Рея Куни и Юрия Полякова. Но я решительно не понимаю: при чем тут бедная русская духовность? При чем тут современная драма? И чеховские традиции…

Юрий Поляков – уже давно больше, чем писатель, он – активный общественный деятель (то порочит память Солженицына, то нападает на Туминаса). Он – член многочисленных правительственных организаций и советов. Сам факт возникновения нового фестиваля на фоне резкого сокращения госдотаций всем существующим фестивалям о многом говорит. Но как там вздыхал король в «Золушке»: «связи связями, но совесть тоже надо иметь». Фестиваль – фестивалем, но сводить всю современную русскую драматургию к одному имени – не только самонадеянно, но и карикатурно.