Фейки как альтернативная реальность

Залезаешь с утра в Facebook и читаешь что-то вроде: «Жестокое племя людоедов, которое общается на чистейшем русском языке, обнаружено Международной научно-исследовательской экспедицией «Африканское кольцо-2010». Об этом сообщил научный руководитель экспедиции, заведующий кафедрой африканистики СПбГУ Александр Желтов. По словам собеседника агентства, племя обнаружено в Восточной Африке, недалеко от границы с Танзанией». Как положено, лайки, комменты, перепосты. Вначале странно, потом смешно. И уже хочется поставить лайк за наглость фантазии. Ты понимаешь, что этот простодушный фейк даже как-то бодрит. Представляешь, с каким удовольствием его сочинял безвестный автор и с каким сожалением прервался на полпути. Как было бы увлекательно прочесть, что в год багрового бегемота, аккурат шестьдесят три года назад, в племени родился мальчик и его отправили на плоту по реке, наказав: «Плыви на родину!»

Увы, такие красочные перлы на фейковом поле встречаются ох как нечасто. Фейки в массе унылы, безлики, их делают явно без божества, без вдохновения. Так и представляется огромная фабрика, где фейковые люди, уткнувшись в мониторы, без передышки строчат и строчат фейковые новости, фейковые события, фейковые разоблачения, фейковые фотографии и фейковые прогнозы.

И белые нитки торчат во все стороны. Я обожаю тип фейковых новостей с модальным глаголом «может» в заголовке. «Английская королева может стать участницей чемпионата мира по художественной гимнастике». «Пугачева может развестись с Галкиным и выйти замуж за принца Чарльза». «Земля может превратиться в парник, если до того не превратится в ледник». «В заброшенных пещерах Мексики могут отыскаться дневниковые записи Адама послерайского периода» и т.д.

Занятно, что чем неправдоподобнее фейк, тем с большей охотой его лайкают и распространяют.

С фейками активно борются. Составляются подробные инструкции пользователям Интернета и любителям СМИ, как распознать фейк. Множатся сайты, где любую информацию, любую фотографию, любую цитату можно проверить на истинность.

Но, увы, меньше фейков от всех усилий разоблачителей не становится. Что удивительно, даже громогласно разоблаченный фейк, как разрезанный пополам червяк, продолжает благополучное путешествие от блогера к блогеру.

Трогательно смотрится вошедшая в обиход «культурных» блогеров привычка давать предуведомление вроде: «похоже, что это фейк, но…»

И вот это «но» дорогого стоит. Тут прямая отсылка к бессмертному: «если нельзя, но очень хочется…»

Почему же так тянет на фейки? Прямо как беременную женщину на соленые огурцы. Откуда возникла поразительная готовность и прямо-таки навязчивое желание «хавать любой фейк»? Готовность, которая и провоцирует расцвет фейкодеятелей?

Первая причина очевидна. Тотальное разочарование в авторитетах. Раньше не верили новостям в телеящике. Теперь уже СNN вышло из доверия. Обнаружение, что НАТО врет не меньше, чем наши генералы, обескуражило обывателя. Интернет-мемом стало словосочетание «британские эксперты полагают». А уж когда что-то предрекают российские эксперты, то даже самые упоротые комментаторы как-то скучнеют и переводят разговор на дискриминацию негров. Как там говорилось у Гоголя? «Один там только и есть порядочный человек: Нобелевский комитет; да и тот, если сказать правду, свинья!» Или у Гоголя все-таки о прокуроре шла речь? Ну да какая, к черту, разница! Веры нет ни прокурору, ни комитету, ни Думе, ни даже – страшно сказать – Роспотребнадзору…

Обыватель массово перестал верить политическим лидерам, духовным лидерам, культурным лидерам и даже научным лидерам.

Прошли те прекрасные времена, когда обнаруженный учеными «вред» шоколада, масла, дрожжевого хлеба, макарон, мяса – приводил к массовому отказу от нерекомендованных продуктов. А теперь? Ну, любой призыв Онищенко наталкивается прямо-таки на каменную стену недоверия. Да что Онищенко, уже циничные мои современники даже «вред от сигарет» начали подвергать сомнению и подозревают, что антитабачную кампанию проплатили конкуренты. (Еще бы понять, кто эти конкуренты?)

С особым рвением постятся статьи на тему «Медики от нас скрывают волшебные средства»… А уж разоблачения высокой академической науки и вовсе идут на ура! Батюшки, оказывается, практически 90% научных публикаций – фальшак! Результаты подделаны, проплачены, украдены…

Позиция «кругом сплошные фейки, только некоторые еще не успели разоблачить» – это, конечно, крайняя степень недоверия к миру. Но ее более смягченные формы находят все больше убежденных сторонников.

Помимо роста недоверия к любым авторитетам и институциям все больше растет уверенность в абсолютной непредсказуемости мира вокруг. Честертон писал, что «если вы будете уверять меня, что Гладстон на приеме у королевы Виктории не снял шляпу, похлопал королеву по спине и предложил ей сигару, я буду решительно возражать. Я не скажу, что это невозможно; я скажу, что это невероятно». Вот границы невероятного сейчас расширились буквально до горизонта.

Любая жареная газетная утка, любой фейк опирается именно на подспудную уверенность читателя, что в нашем мире возможно решительно все. От всемирных заговоров всех против всех до тайных козней инопланетян.

Безвременно ушедший бард Марк Фрейдкин очень весело и лихо пел: «Но когда наш Бог захочет (тай-дири-дай!), он еще не то отмочит (ай, вос туцех!)»

Предчувствие, что какая-то неведомая сила буквально каждый божий день может отмочить все, что ей угодно, стало главной движущей силой современности. Только проснувшись и не успев умыться, ты уже ждешь подвоха от Вселенной. Рубль может упасть в любой момент (и ведь регулярно падает!) Новехонькая плитка под ногами – провалиться. Гречка – ухнуть с магазинных полок. И водка – утечь в Каспийское море.

Непредсказуемость и ненадежность мира, шквал все более катастрофических новостей упрямо подталкивает в ласковые объятия фейка. Сознание, что здесь все понарошку, очень взбадривает. Вымышленные ужастики отвлекают от реальных проблем и настоящих ужасов. Вдумайтесь, как успокоительно звучит: «Где-то в Восточной Африке, на границе с Танзанией нашли племя дикарей, говорящих на языке Пушкина и Толстого»…

Автор – театральный обозреватель «НИ»