Селфи наших прадедушек

Аннотация к выставке называет купца и мецената, преуспевающего владельца кирпичного завода Сергея Васильевича Челнокова фотографом-любителем. Он был одним из тех богатых, образованных, много путешествующих людей, которые привносили в российскую жизнь конца ХIX – начала XX века увлечение теннисом и футболом, коньками и велосипедами, автомобилевождение и воздухоплавание, наконец, искусство фотографии. В «Других берегах» Владимир Набоков описывает любимую домашнюю игру – восстановить по памяти все усадебные тропинки, мостики, галерейки и боскеты, и отмечает: как будто специально тренировались в предчувствии скорой гибели Помпеи. На фотографиях Сергея Челнокова запечатлена Атлантида российской и европейской жизни, исчезнувшей на полях Первой мировой и в год революции.

Парижская всемирная выставка 1900 года, пожар Малого театра 1909-го, работа на строительстве трамвайных путей в столице, открытие памятника Гоголю, Станиславский и Немирович-Данченко с венком от художественного театра великому писателю, московское наводнение, парад в Берлине в 1914 году… Можно представить, как доброволец-хроникер укладывает в свой легкий сафьяновый кофр (сохранился у наследников) тогдашние многочисленные аксессуары фотографа, как вызывает извозчика и спешит запечатлеть исторический момент. Когда готовилась книга о русско-японской войне, выяснилось, что фотографий с японской стороны фронта сохранилось масса, а вот с русской – только в архиве Сергея Челнокова.

Легко вообразить, как, собираясь в длительные европейские вояжи, он опять же пакует незаменимый кофр и устанавливает свою треногу в Венеции и Париже, в Берлине, в Вене, в Киеве, на альпийских тропинках, в австрийских деревнях, на крышах соборов и в открытом поле, наконец, в русских селениях и классах гимназий, на улицах Москвы и у себя дома.

Челноков много экспериментирует с новыми техниками фотографии – со стереопарами (объект для них приходилось снимать с двух разных точек с расстоянием от 10 до 20 сантиметров). Увлекается цветной фотосъемкой в технике автохрама (в архиве сохранилось 50 цветных диапозитивов, что больше, чем все собрание Политехнического музея). Но и вместе с другом-химиком Сырейщиковым экспериментирует в области составов фотоэмульсий, создавая уникальные стекла с растворовым изображением.

На выставке в Музее Москвы на равных присутствует привычная ковровая развеска отпечатанных фотографий по стенам и уникальные боксы, позволяющие видеть стереопары такими, какими их видели наши предки. Наконец, вооружившись специальными очками, посетители могут посмотреть смонтированный фильм, где сменяющие друг друга 3D-фотографии создадут иллюзию вдруг ожившего прошлого.

Прямо на тебя заскользит женщина с кружевным зонтиком, сидящая на носу гондолы. Девочки замрут, исподлобья глядя в объектив. Безрукий солдат в госпитале на перевязке будет смотреть куда-то в сторону. Недоуменно оглянется на фотографа женщина-работница, поглощенная зрелищем колокола, устанавливаемого на колокольне. Навечно замрет в прыжке мальчик, зависший над лесной поляной.

Мир наших прадедов и пра-пра-дедов вдруг из умозрения превратится в реальность, настолько подлинную, что с трудом удерживаешься от желания потрогать стволы деревьев, брусчатку улиц, летящих на тебя голубей Сан-Марко…

И, выходя с выставки, начинаешь думать, что в основе всеобщего помешательства на беспрерывных селфи лежит вполне понятная человеческая тяга – остановить мгновение, спасти его от забвения и небытия, сохранить и сохраниться пусть и в призрачном квадратике фотографии.