Сибирско-американский трип

Как говорит режиссер Екатерина Гранитова: «Все происходит в годы, когда ощущение свободы уже витает в воздухе, но самой свободы еще нет. Люди не знают, что происходит в других странах, они живут в своем замкнутом мире». «Истерн» про то, как наши люди попадают в новую реальность, интересен как минимум по двум причинам. Масштабный, зрелищный проект в бродвейском духе сделан по сценарию Луцыка и Саморядова – наиболее самобытных кинодраматургов «переходной эпохи». Музыку и песни к спектаклю написал Петр Налич. 21 трек, соединение северного, этнического, немного шаманского и американского, легкого, соул-джазового. Каждый раз – живой звук и полноправное участие музыкантов в театральном «роуд-муви».

1989 год, падение Берлинской стены, Советский Союз пока за «железным занавесом», но система капитулировала – и подступили лихие 90-е, когда одни пытались выжить, а другие нажиться. «Смутное время», когда власть «пошла по рукам». В Сибири, «русском Клондайке», свои порядки устанавливает батька-атаман Сковородников (Александр Гришин) и собирает мзду с первых предпринимателей, которые везут чукчам контрабандный спирт. Обменять канистры на алмазы – дело рисковое, непростое даже для «вездеходных» северных мужиков: кругом банды, «кордоны», и как ни отстреливайся из карабина – платить придется.

Ведет экспедицию инженер Сафронов (Александр Доронин), решительный и спокойный, как товарищ Сухов, герой другого, среднеазиатского «истерна». Кстати, «экшна» на маршруте тайга –тундра – вечная мерзлота не меньше, и время не менее «революционное», чем в советском фильме-сказании «Белое солнце пустыни», где фольклорные мотивы соединились с попыткой ухватить русскую ментальность. Это же делали и Луцык с Саморядовым. В их «Северной одиссее» много эпического, сказочно-абсурдистского, много перекличек с героями народных сказаний: самопровозглашенный «хранитель Сибири» Сковородников мог бы запросто сойти и за Емельку Пугачева, и за Стеньку Разина, а 1989 год – за любую эпоху разброда и шатаний, каких в истории России наберется немало.

В общем, исторической однозначности здесь нет, но есть попытка понять, что же бродит в голове человека, который привык к тотальному контролю и вдруг понял, что никто над ним не стоит, никто им не командует. Почему свобода превращается в испытание и не становится ценностью. Но вопрос ребром Екатерина Гранитова не ставит. «Северная одиссея» – больше про авантюрный дух, чем про вечную растерянность русского человека, больше про первые пробы свободной жизни, от видеокассет с американским порно до самой Америки. Распив остатки ценного груза, экспедиция перейдет по льду Берингов пролив и внезапно окажется на Аляске. Здесь, в местном баре, наши мужички сначала зажмутся, так что и в туалет не решатся пойти по одному, ну, а потом выпьют пива, расслабятся и войдут во вкус. Калифорния, куда их подбросят, как по щучьему веленью, и вовсе покажется раем: «Слушай, а если у них тут смерти нет? – Как нет? – А если они тут засыпают, как собаки, и все?»

Но американская – вторая – часть «роуд-муви» явно проигрывает первой, где бандитские разборки «накачаны» иронией и русским сюром, где «дремучая» энергия бродит в обнимку со смертью и само пространство выстроено не по евклидовой геометрии, а по своим законам. Здесь и язык – смесь стеба с эпосом, и герои – «былинно увесистые», но одновременно мечтательные и простодушные, как дети. А вот в Америке эти товарищи вдруг становятся вполне обычными русскими за границей, и история скатывается из притчи о человеке «с окраины» в банальную лав-стори, построенную по всем голливудским правилам. Колька (Дмитрий Бурукин) со своим школьным английским и американка Нэнси (Рамиля Искандер) быстро находят общий язык. Остальные тем временем выходят на охоту за местными мафиози – и, скажем прямо, теряются за жизнерадостными мамба-танцами, от которых начинает рябить в глазах. Люди из «края заветного», где не жизнь, а праздник каждый день, одеты во все цвета флага ЛГБТ и просто фонтанируют счастьем. Режиссер, видимо, положила все силы, чтобы сделать шоу из жизни в Калифорнии. Поэтому лобовое столкновение со свободой, с новыми ценностями, переворот сознания советских людей прошел здесь безболезненно. Состояние, близкое к опьянению, они, само собой, испытали, но это не угар и не тяжелое похмелье, а скорее легкий наркотический трип. По-американски. Вот и весь сказ.